Амелия Грей - Граф ищет жену Страница 5

– Папа, Мистер Пит выглядит бассетом, по крайней мере отчасти. Думаю, он будет милым и смирным песиком.

Голубые глаза отца широко раскрылись. Он вскинул вверх руки и воскликнул:

– О боже! Ты уже дала ему кличку?!

Анджелина в растерянности заморгала.

– Ну… нужно же было как-нибудь его называть. Папа, я не думаю, что он вырастет очень большим и будет много есть.

– Он уже съел почти весь хлеб, – раздраженно проворчал отец.

– Наверное, лишь потому, что давно не ел.

– Господи помилуй! Анджелина, ты бы превратила весь дом в псарню, если бы я позволил.

Анджелине показалось, что отец начинает сдаваться, поэтому она сказала:

– Прости, папа, но видишь, какой он тихий и воспитанный? С тех пор как ты вошел, он не издал ни звука. Обещаю, он тебя не побеспокоит.

– Ладно, хорошо, можешь его оставить… ненадолго, – со вздохом пробормотал отец. – У меня сейчас слишком много забот, чтобы разбираться еще и с этим…

Анджелина шагнула к отцу и обняла.

– Ах, папа, спасибо!

– Надеюсь, что ты и потом будешь благодарить меня, – тихо произнес Арчард Рул, осторожно отстраняя дочь. – Помести его в комнате, где ночуют остальные. А когда закончишь, приходи в гостиную. Только смени передник. Выглядишь как нищенка. Я уже просил твою бабушку присоединиться к нам. Мне нужно обсудить с вами… нечто важное.

Приятно взволнованная своей победой, пусть и недолгой, Анджелина стала развязывать фартук.

– Папа, я позабочусь о песике и тут же приду.

Несколько минут спустя счастливая Анджелина вошла в гостиную. Леди Рейлбридж, ее бабушка, уже сидела на своем обычном месте – диванчике с цветастой обивкой.

– Доброе утро, – поздоровалась внучка со своей довольно-таки моложавой бабушкой. В отличие от Анджелины, которая пошла в высокого голубоглазого отца, леди Рейлбридж была миниатюрной и кареглазой, с каштановыми волосами, в которых только недавно появились серебряные нити.

Бабушка перебралась к ним жить и присматривать за внучкой четыре года назад, после смерти матери Анджелины. Леди Рейлбридж очень походила на свою дочь, поэтому Анджелина безмерно ее любила.

Пожилая женщина улыбнулась и протянула к внучке руки.

– Так, давай-ка посмотрим на тебя…

Анджелина усмехнулась и вложила ладони в мягкие пальцы бабушки.

– Очень чистые, бабуля, – заверила она. – Никакой краски под ногтями. – Она перевернула ладони. – И здесь тоже все в порядке.

– Идеальная молодая леди, – улыбнулась баронесса и стала еще больше похожа на мать Анджелины.

Весь последний год леди Рейлбридж готовила внучку к предстоящему сезону. И с самых ранних лет гувернантка учила Анджелину читать, писать, а также всему тому, что полагалось знать и уметь молодой леди: вышиванию, французскому, игре на фортепьяно и много чему еще. Но с самого первого урока Анджелина влюбилась в рисование. Ей нравилось создавать жанровые сцены, а иногда делать копии с оригинальных полотен, перенося сюжеты на холст, слоновую кость, веера и раковины. Поскольку первый бал сезона должен состояться уже через неделю, Леди Рейлбридж настаивала, чтобы внучка тщательнее смывала краску с рук.

– Больше всего я боюсь, что ты снимешь перчатки за обеденным столом герцога, и все увидят пятна краски на твоих руках, – пошутила она несколько дней назад.

Анджелина поцеловала бабушку в щеку и тут же, глянув на отца, невольно насторожилась, снова почувствовав неладное. Он стоял перед камином спиной к ним. Причем голова его и плечи были опущены – так он выглядел в те минуты, когда его одолевала скорбь по покойной жене. Возможно, и сегодня случилось то же самое… Или отца угнетало что-то другое?

Испытывая угрызения совести из-за того, что доставила отцу несколько минут назад неприятность, Анджелина положила руку ему на плечо и прошептала:

– Не беспокойся, папа. Я найду другой дом для Мистера Пита.

Мистер Рул вздохнул и обернулся к дочери. Губы его были плотно сжаты, и в этот момент казалось, что он старше баронессы.

Отец упорно молчал, и Анджелина, встревожившись, спросила:

– Папа, что случилось?

– Знаю, это неподходящие слова, но у меня для тебя, дорогая, две новости: хорошая и плохая.

– О господи… – прошептала леди Рейлбридж.

Анджелина же, судорожно сглотнув, пробормотала:

– Я бы сначала выслушала плохую новость. Девушка прекрасно знала: никакие плохие новости не сравнятся с той, что обрушилась на нее четыре года назад, когда умерла мама.

Сколько она себя помнила, та всегда болела, и с годами лекарств у нее на столике только прибавлялось. Анджелина, как могла, помогала за ней ухаживать, но все же была потрясена, когда мама как-то вечером легла спать… и не проснулась.

Мистер Рул долго молчал. Наконец вздохнул и проговорил:

– Ты всегда была куда храбрее меня, Анджелина.

– Вздор, – ответила девушка. Нет-нет, она совсем не храбрая. И сейчас она ужасно боялась, что узнает… о смертельной болезни отца. Чтобы не выказывать своего страха, она пояснила: – Таким образом хорошие новости помогут сгладить плохие.

– Арчард, перестаньте тянуть и скажите, что случилось, – проговорила баронесса. – Анджелина, сядь рядом со мной.

– Я постою, – ответила девушка, хотя чувствовала, что у нее подгибаются ноги.

– Сейчас перейду к сути дела, – пробормотал мистер Рул и снова замолчал. – Так вот, я очень опасаюсь, что мне грозит долговая тюрьма.

Анджелина резко вскинула голову.

– Папа, что?! – Ее отец в долговой тюрьме?… О боже!

– Нет-нет! – воскликнула баронесса. Поднявшись с дивана, она встала рядом с Анджелиной. – Не может такого быть…

– Увы, это правда, – ответил Арчард, не глядя в глаза теще и дочери. – Я самым глупым образом вложил все, что у нас было, в весьма рискованную игру и проиграл.

– Даже мои деньги? – спросила пожилая дама.

Мистер Рул, понурившись, пробормотал:

– Вам необходимо понять, что мне пришлось это сделать. Я взял деньги в долг, чтобы успокоить озлобленных кредиторов, а потом пришлось занять еще, чтобы отдать первому, а за ним второму… Меня держат в тисках подлые ростовщики, и освободиться нет никакой возможности. Теперь занимать больше не у кого. А мы… мы потеряли все.

Хотя удар был силен, а чувство беспомощности ошеломляло, Анджелина мгновенно задалась вопросом: как же помочь отцу? Он очень изменился после смерти матери: пил больше обычного и редко бывал дома. Она знала, что отец проводил время в клубах и время от времени играл. Но почему же его долги разрослись до такой степени?…

– Арчард, что вы имели в виду, когда сказали, что мы потеряли все? – спросила леди Рейлбридж; Анджелина не осмелилась задать этот вопрос.

Арчард Рул расправил плечи и гневно уставился на тещу.

– А что, по-вашему, означает слово «все», миледи? Все мои сбережения, вся мебель в этом доме, все до единой драгоценности, которые должны были перейти к Анджелине, то есть каждый пенс, каждый фунт, каждый шиллинг. Да-да, все это перейдет к алчным ростовщикам!

Анджелина, не сдержавшись, громко ахнула. А в глазах баронессы снова промелькнуло беспокойство.

– Не понимаю… – пробормотала она. – Что же вы сделали такого, почему оказались в столь ужасном положении? Карты? Кости? Что-то еще?…

– Неужели я должен вдаваться в неприятные детали, леди Рейлбридж? – возмутился мистер Рул. – Неужели вы не оставите мне ни капли самоуважения? Неужели успокоитесь, только вытащив на свет все грязные подробности моего падения?

– Нет, папа, нет! – вмешалась в разговор Анджелина. – Бабушка этого не хочет.

– Вот и прекрасно. Потому что я не в силах говорить об этом, – проворчал он. – Ведь ни одна из вас не знает, каково это – постоянно зависеть от милости состоятельных родственников, согласных пожалеть тебя и выделить содержание, которое, должен признаться, настолько скудное, что я едва в состоянии оплатить аренду дома. Не говоря уж о счетах от бакалейщика, портного и жалованье для немногих наших слуг… Более того, нам бы не удалось жить даже так, если бы не приезд твоей бабушки, Анджелина. Она привезла горничную нам в помощь и оплачивала часть хозяйственных расходов. Да-да, дочка, я хотел для тебя лучшего, поэтому делал все, что мог! – Голос Рула дрогнул, и он ненадолго умолк, потом добавил: – Я сожалею только о том, что так все испортил, хоть и старался.

Анджелине стало жаль отца. Она остро чувствовала боль, которую тот испытывал. Он наверняка не хотел, чтобы все закончилось таким ужасом. Следовало найти способ как-то помочь ему.

– Папа, если положение было такое отчаянное, почему же ты позволил нам потратить столько денег на платья, перчатки, шляпки и другую одежду к сезону? А на прошлой неделе ты принес мне золотого и серебряного песка для моих картин. И еще краски. Не понимаю!.. Почему ты ничего не сказал?

Взгляд отца смягчился, и Анджелина увидела в его глазах неподдельную любовь.