Кирилл Берендеев - ЦТП Страница 5

Старший снова коснулся моего плеча.

– Знаете, я вам даже завидую немного. Вы вот так взяли и…. Поэтому долго на связь не выходили? – я кивнул. – Вас искали, я слышал. Сразу как корабль на 2012 сигнал об отстреле шлюпки подал. Долго искали, не один месяц. Видно, вы очень нужны там, на вашей службе.

Я покачал головой.

– Скорее, результаты моей миссии.

– Не преуменьшайте. Хотя, если говорить о 2012…. – и замолчал. А затем сменил тему: – Нам пора. Пойдемте.

И я послушно двинулся к люку. Наступали сумерки, небо быстро чернело, ветер послушно стих. И над головой забрезжила, в последний раз, моя единственная, теряемая безвозвратно. Я смотрел на нее, пока закрывались врата, и после не отвел головы, стараясь удержать образ как можно дольше. А потом, мгновения не прошло, меж нами пролегла бесконечность пространства. Другие врата раскрылись, и я оказался на Земле.

Земля в океане

Контракт со мной продлили. Правда, на неприятных условиях: на полтора месяца отправили в частично оплачиваемый отпуск, а после, уже без содержания. При этом, договор запрещал обращаться на биржу или пытаться устроиться самолично на то время, пока я ЦТП не надобен, потому с деньгами, если высшее руководство не договорится само с собой, будет напряженка. С корпорациями всегда так, одно телодвижение наверху, и тысячи сотрудников оказываются без средств. Сам не пойму, чего я поперся служить этому монстру. Потому же, почему и все в институте – на гарантированное местечко? Или просто вслед за ними, чтоб не терялась компания? Да все равно растерялась в отделах и секторах.

Впрочем, чего сейчас забивать голову, еще будет время. В первый день я здорово напился, на второй, как следствие первого, тоже оказалось ни до чего. А в третий совершил, наверное, самый несусветный поступок. Один из бывших сослуживцев посоветовал отправиться, хотя бы на недельку-другую, на 912, планету, не отмеченную в туристических каталогах и путеводителях, но зато весьма примечательную, мягким климатом, интересным населением, да и возможностью чем-то заняться, если будет возможность. Дело в том, что хотя ЦТП и закончил терраформирование планеты, открывать ее, по какой-то причине не спешил, напротив, даже я, работая младшим инспектором четыре года, побывав на полусотне планет, ничего не знал о ней.

Вернее, знал, но как – до меня доходили слухи о туземном сообществе, эдакой заманчивой дыре на окраине галактики, где нравы просты, люди приветливы, а правители не лезут не в свои дела, занимаясь внешней политикой и налогами. На 912 еще сохранились государства, тоже реликт, легенды гласили: шишки из совета директоров подолгу живут среди ничего не подозревающих аборигенов. А не на Эдеме, планете за номером 1210, где и располагался корпоративный штаб управления Землей и колониями. Для некоторых побывать на 912 было все равно, что приникнуть к животворному источнику. Многих туда не пускали, при этом не объясняя причин, что только порождало новые сказания. Мне так и вовсе казалось, эта планета едва ли не коллективный вымысел работников низшего звена, чтоб как-то скрасить уныние однообразных лет служения Центру. Собираемые с разных миров, мы ежедневно вливались в недружный коллектив управления гигантской империей, рассасывались по корпусам, секциям, отделам, занимаясь вечно входящими и исходящими, потоком, который невозможно остановить, даже если солнце погаснет или планета, считавшаяся для всех, без исключения, родной, перестанет вращаться. ЦТП и ее терраформирует, зажжет новое светило, и вычтет с каждого за выполнение этой работы.

После одинокого пьянства, только такие мысли и лезли в голову, а потому отвлечься хотелось особенно сильно. Я пришел к начальнику отдела и прямо спросил о 912, он удивился, конечно, но выписал рекомендательное письмо. Да, оно никого ни к чему не обязывало, но хоть какой-то пропуск. С письмом я прошел в сектор внутренних дел, и тут случилось странное – мне немедля предоставили доступ на месяц на посещение 912. Без строгих собеседований, о которых столько слухов ходило, без долгих проверок службы собственной безопасности, которыми пугали так и не побывавшие на планете. Мне даже показалось, что произошла ошибка. Но нет, в пропуске значилось обязательное собеседование, обязанность неразглашения и все прочее, что сопровождало именно ее, девятьсот двенадцатую.

На следующий день я прошел жесткий инструктаж, после которого и получил заветное приглашение. Сказать, что возликовал, но нет, все не верилось – и сравнительной легкости, с которой мне посчастливилось попасть на закрытую планету, вообще, столь быстрому осуществлению мечты, много лет хранившейся в запасниках сознания, но только сейчас заявившей о себе в полный голос. Я узнал о планете в первую неделю после устройства на должность заместителя младшего помощника инспектора, конечно, слышал все офисные легенды, но мне казалось, я далек от мыслей о ней. Она, вообще, не для меня. Не для такого, как я: наверное, это и сыграло роль детонатора. Мне страстно захотелось забыть хоть ненадолго доставший своими фокусами ЦТП, отправиться туда, где о нем и слыхом не слыхивали, жили спокойной, размеренной жизнью, уверенные в друзьях и соседях, в завтра, – да во всем, что составляло их бытие.

Нет, зря мне дали прочесть инструкцию по пребыванию на 912, я захотел пробыть там возможно дольший срок, если повезет, еще раз вернуться. Ведь это единственное, чему можно доверяться в ЦТП.

Наутро, едва только открылось окно для моего отправления, я уже стоял у старой распределительной двери, которую настраивал техник. Телепорт на планету использовался редко, выделять под него отдельные врата перемещения никто не посчитал нужным. Странно, конечно, ведь по циркулировавшим в секторе слухам, охотников до 912 была уйма. Но нет, минут двадцать прошло, – время для меня тянулось невыносимо медленно, – прежде, чем дверь одобрительно замигала зеленым. Я влетел внутрь, не дожидаясь прощальных слов, они остались частью на той стороне, частью растерялись десятками световых лет пространства.

Еще миг, дверь открылась, и я оказался на 912. В пустом неуютном помещении, больше всего напоминавшем черную комнату – в углу свалены приборы, доски, какой-то хлам, а у входа, стоял немолодой мужчина в потертом спортивном костюме; едва завидев меня, исполненного восторга, улыбнулся уголками губ и пригласил на чай.

Соседнее помещение куда больше походило на жилое: комната, перегруженная ветхой мебелью, увешанная пропылившимися коврами. Ощущение, словно здесь бывали наездами. Хотя по документам должны постоянно находиться четверо сотрудников: руководитель миссии с супругой, его помощник и секретарь. Встречающий провел меня в комнаты, познакомил с женой, объяснил: остальные в городе, – и еще раз напомнил параграфы правил. Пока супруга разливала терпкий зеленый чай, пахнущий неведомыми пряностями, от которых, ну, и от предвкушения чего-то невообразимого, мурашки пробегали по коже.

Миссия располагалась на небольшом острове в экваториальной части планеты, его занимало «государство трудящихся», как оно гордо именовало себя, находящееся в состоянии холодной войны с соседями. На 912 находилось чуть больше двух дюжин стран, что неудивительно, суша занимала всего пятнадцать процентов, остальное – сплошная зелень океанов. Этот остров площадью в триста тысяч квадратных километров и населением в сорок миллионов человек был выбран по техническим характеристикам: и ландшафт подходящий для размещения баз первоначальной терраформации и его уединение на руку.

Но мне хотелось надеяться, что это не все причины. Ведь именно об этой стране витали слухи и распространялись легенды. Именно о ней, сразу после терраформирования объявившей себя средоточием протеста против экспансии ЦТП и – кажется – сумевшего если не победить, так выстоять против нашего монстра. Ведь почему же еще контакты с 912 были столь редки, почему планета не нанесена на карты даже внутреннего пользования?

Мы поговорили немного. Я больше расспрашивал, но ответов не слушал, не терпелось увидеть все самому. Миссия находилась на окраине города, номер мне забронирован в гостинице в самом центре, руководитель обещал сам провезти по всем примечательным местам. Как только он произнес эти слова, разговоры потеряли всякое значение, так хотелось отправиться в путь. Он, видя мое нетерпение, наконец поднялся. Я следом, натурально, наступая на пятки.

Машина руководителя миссии оказалась старой, потрепанной, с керосиновым двигателем. Технологии планеты, почти не переменившиеся после терраформирования, потихоньку брели своим чередом: времена пароходов, монопланов и дирижаблей. Их я видел не раз во время инструктажа, чем-то удивительным веяло от одних только замысловатых форм чуда планетарной инженерной мысли. Одно такое ждало в гараже, еле заведясь, машина медленно покатила по широким, обсаженным деревами проспектам, мимо старинных зданий и современных строений, парков и скверов, фонтанов и статуй.