Валерий Михайлов - Игра небожителей, или Как я отдыхал Виктором Бишопом Страница 5

К тому моменту, когда лимузин начал снижение, в моем бокале оставалось немного на дне. Допив одним глотком остатки напитка, я убрал бокал в бар. Через пару минут машина села на парковочную площадку возле шикарного дома в духе родовых гнезд английских аристократов 19 века.

Натуральный кирпич. Натуральная черепица. Все 3 этажа фасада заплел приготовившийся цвести местный аналог плюща. Дом был огромен, наверняка с множеством залов, гостиных, столовых, комнат для прислуги и парой дюжин комнат для гостей. Вокруг дома был разбит парк – настоящее произведение искусства. За парком – озеро или пруд. На берегу была пристань с привязанными или пришвартованными (ничего не понимаю в околоводной терминологии) катером и парой лодок. За озером начинался лес.

– И это все мое? – вырвалось у меня, глядя на это великолепие.

– Это и в общей сложности еще 100 гектаров земли вокруг, – сообщил Чейз.

– Передайте Рэнделлу, что он гений!

– Ему будет приятно это услышать.

– Хотите осмотреть дом? – спросил Чейз, когда мы вошли внутрь и оказались в огромной роскошно обставленной комнате.

– С удовольствием, но чуть позже. Сначала я принял бы ванну и выпил кофе с чем-нибудь.

– Тогда прошу вас сюда.

Сказав это, Чейз провел меня к лифту, расположенному напротив входной двери. Мы поднялись на 3-й этаж, прошли немного влево по широкому коридору, пол которого был застелен толстенным ковром, и вошли в ванную комнату. Ванна была готова. Чейз включил ее с пульта дистанционного управления, когда мы подлетали к дому.

– С легким паром, – пожелал он и вышел.

Я разделся и с огромным удовольствием погрузился в теплую чуть ароматизированную воду. Было настолько здорово, что я вылез из ванны, когда у меня начали отрастать жабры. Пока я купался, робот унес мою одежду в стирку. При этом о чистой одежде никто не позаботился. Чейза еще не было в моей сети, поэтому я не знал, как его вызвать. К счастью, в ванной рядом с зеркалом нашлась кнопка вызова прислуги, и стоило мне ее нажать, как он тут же примчался.

– Я без одежды, – сказал я.

– Прошу прощения. Сию минуту исправлю, – ответил он и пулей вылетел из ванной.

Меньше чем через минуту он вернулся с дорогим и приятным на ощупь бельем, легкими брюками, рубашкой, носками и удобными домашними туфлями.

– Куда прикажете подать кофе? – спросил он, когда я был одет.

– Куда-нибудь на свежий воздух.

– Открытая веранда вас устроит?

– Более чем.

Чем-нибудь к кофе были пирожные, в которые я влюбился с первого укуса.

– Повар достался вам вместе с домом. Он стоит целое состояние и является предметом вожделения и зависти всех соседей, – сообщил Чейз, когда я воспел вслух его творение.

– Передайте ему, что я восхищен его искусством.

– Обязательно передам.

После кофе была экскурсия по дому. Я словно посетитель музея ходил по бесконечной веренице залов, гостиных, малых гостиных, спален… Все это было шикарно и со вкусом обставлено, и все было моим, до тех, разумеется, пор, пока я оставался Виктором Бишопом. Предыдущий владелец дома был фанатиком курения трубок, и от него в наследство мне достались целых три курительные комнаты. Трубки и табак он, правда, забрал, да они мне были и не нужны. Я не курю, и курить табак не хочу даже пробовать. А вот книги из богатейшей библиотеки, как и коллекция вин из погреба достались мне в наследство, благодаря стараниям того же Рэнделла. В погреб я не спускался, а библиотека меня очаровала с первого взгляда, настолько там было уютно: настоящий камин, в каких горят настоящие дрова, удобный диван, стол, кресла и целая куча еще бумажных книг. Плюс достаточно хорошая система климат-контроля, чтобы прекрасно себя чувствовать у камина даже в самый жаркий летний день.

– Пожалуй, я останусь здесь, – сообщил я Чейзу.

– Есть какие-нибудь пожелания?

– Да. Зажгите камин.

– Что еще? – спросил Чейз, выполнив мою просьбу.

– Можете быть свободны.

Оставшись один, я взял первую попавшуюся книгу и углубился в чтение. Это был детектив. Обычно я такое не читаю, но сам кайф оттого, что я читаю настоящую бумажную книгу, сидя в удобном кресле возле настоящего камина с лихвой компенсировал убогость содержания книги. Я настолько ушел в чтение, что не заметил, как в библиотеку вошел Чейз, и только второе или третье его покашливание заставили меня вернуться к реалиям бытия.

– Пришли бумаги на подпись, – сообщил он.

– Какие еще бумаги? – не понял я.

– Договор аренды личности. Вы арендуете личность и должность Глеба Валенского. Вот договор, – он протянул мне планшет с договором.

Не знаю кого как, а меня забавляет то, что даже сейчас, спустя 50 лет после того, как бумагой перестали пользоваться, любой официальный документ все еще называют бумагой.

– То есть, подписав это, я официально стану Глебом Валенским, наладчиком прачечных автоматов? – спросил я.

– В частности и им. Аренда не требует поглощения личности, поэтому, будучи господином Валенским, вы продолжите оставаться Виктором Бишопом.

– Лишь бы это не обязало меня на самом деле заниматься прачечными автоматами.

– Об этом можете не волноваться.

– Тогда где я должен поставить автограф?

– Вот здесь, – сказал Чейз и указал на нужную строчку на планшете.

– Это все? – спросил я и, не читая текст договора, поставил под ним подпись.

Будучи Виктором Бишопом, а я подписывал договор от его лица, я не рисковал ничем, как, собственно и он. Мое право подписи было ограниченным, и она имела вес только в рамках первичного договора, по которому я был нанят на работу в качестве Виктора Бишопа.

– В каком часу желаете отобедать? – спросил Чейз, когда с формальностями было покончено, а на моем сетевом экране появилась иконка быстрой связи с Чейзом.

– В ближайшем, – ответил я, не столько руководствуясь чувством голода, сколько желанием узнать, чем же еще удивит меня повар.

– Я позову, когда все будет готово.

– Я буду здесь.

Чейз вышел, и я вернулся к чтению. Прочел несколько страниц и… меня осенило. Я вдруг понял, что влюбился в эту безумную игру, что мне понравилась жизнь в духе супершпиона из старинных романов, что опасность только сбивает с нервов мох, заставляя максимально ярко чувствовать вкус жизни. Я понял, что начинаю кайфовать от происходящего, как наркоман. А почему, собственно, как? Опасность заставляет организм вырабатывать целую кучу сильнодействующих гормонов, превращая его в фабрику по производству наркоты.

– Обед готов, – прервал мои нравственные терзания Чейз. – Я приготовил вам подходящий костюм. Он в вашей гардеробной, но если пожелаете, я принесу все сюда.

– А это обязательно, переодевания и все такое? – с надеждой в голосе спросил я. Не люблю тратить время на переодевания.

– Решать вам, – ответил Чейз, и каким-то шестым чувством я почувствовал, что откажись я подобающе одеться, он станет презирать меня всю оставшуюся жизнь. Казалось бы, какое мне дело до его уважения, если в любой момент я могу отсюда съехать и никогда его больше не встречать. Вот только что-то во мне желало его расположения, и я ответил:

– Пойдемте в гардеробную.

Костюм был светлым серо-голубым и невесомым на ощупь. Галстук я завязывать умел. Какое-то время назад у меня был бзик, и я носил костюмы и галстуки. Потом, правда, одумался и вернулся к неприхотливой джинсе.

Обед я описывать не берусь. Скажу лишь, что он состоял из 5 блюд, и ничего даже отдаленно напоминающее эти шедевры кулинарии есть мне не доводилось. Венчал трапезу местный чай, способствующий по словам Чейза улучшению пищеварения и подъему настроения.

Настроение у меня действительно поднялось, и я решил пойти прогуляться по парку, о чем и сообщил Чейзу.

– Забыл сказать, что вам принадлежит конюшня с прекрасными лошадьми, и если вы желаете прогуляться верхом.

– А это уж точно нет. С лошадьми я предпочитаю оставаться на «вы», что устраивает и меня, и их, – как-то слишком уж резко ответил я. Дело в том, что лошадей я боюсь. Без всякого повода с их стороны.

– А вот от хорошего велосипеда я бы не отказался, – поспешил я добавить.

– Какую модель вы предпочитаете?

– Ту, что выберете вы.

– Завтра же займусь этим вопросом.

Дальше мы шли молча. Я наслаждался прогулкой и мыслями ни о чем, а Чейз был приучен не лезть с разговорами, пока его не спрашивают.

Мы уже возвращались домой, когда он остановился, чтобы прочесть пришедшее сообщение.

– Вас приглашают на ужин Робертсоны. Это ваши соседи. Вполне приличные люди. Они пишут, что хотят познакомиться с новым соседом, о котором очень много наслышаны, – сообщил он.

– Интересно, о ком они наслышаны? О Викторе Бишопе или о Глебе Воленском? – спросил я.

– Теряюсь в догадках. Что ответить Робертсонам?