Олег Волков - Проклятые сокровища Страница 5

Смешно вспоминать: когда-то простому деревенскому парню университетская столовая показалась раем. Не из общего котелка с родителями и под строгим надзором старших братьев, а из персональной тарелки, да ещё и с чудной вилкой. Но! Только в ресторане парохода на Турана наконец-то снизошло понимание насколько скромна и даже убога университетская столовая. Вместо дешёвых тарелок из стекла и стальных ложек аристократический фарфор и столовое серебро. А блюда, какие изысканные блюда готовили в ресторане. Если картошка, то не просто варёные клубни, а тонко порезанные хрустящие ломтики. Котлеты… Страсть, а не котлеты – отбивные, поджарки. Паштеты и салаты, утиные ножки в бумажных колпачках на косточках и варёные крабы. Воистину, кулинария – самое вкусное из всех искусств.

Империя оплатила проезд с пропитанием, но, к превеликому сожалению, без спиртного. Скромный бюджет не позволил приобщиться к дорогим марочным винам и столетним коньякам, только вздохнуть их божественный аромат. Зато пиво в больших прозрачных бокалах кажется ещё вкуснее. В кабачке вдовы Кокор, куда Туран с товарищами по университету заглядывал время от времени, подобного божественного пива отродясь не было.

А общество, в каком респектабельном обществе довелось прожить целых две недели: дворяне и аристократы, состоятельные купцы и богатые промышленники, подтянутые офицеры и высокопоставленные чиновники. Дочки состоятельных пассажиров в дорогих штучных платьях и модных шляпках буквально расстреляли Турана очаровательными глазками. Пусть каждая девица внешне сама воспитанность и благоразумие, зато у каждой изнутри бьёт дикий интерес. Пусть Туран всего лишь персональный дворянин без связей, службы и покровителей, зато он мастер. А, значит, по мнению девиц и, особенно, их мам, многообещающий жених.

Стыдно, стыдно признаться самому себе: в Навире на пароход сел скромный выпускник, а в Снорке на берег сошёл уверенный в себе молодой дворянин. Туран окунулся в благовоспитанное общество, отведал его блюд и вкусил комфорт бытия. Быть представителем правящего класса очень и даже очень здорово. А подняться ещё выше, достигнуть высот и сколотить приличное состояние – ещё лучше.

Прямо с пристани Туран отправился в канцелярию губернского правления. Помощник председателя казённой палаты выдал подъёмные триста виртов и подсказал, где можно недорого снять очень хорошую квартиру. И вот теперь Туран неторопливо поднимается по широкой каменной лестнице на третий самый престижный этаж дорого доходного дома. В груди зреет, зреет, цветёт и пахнет предвкушение чего-то неизвестного, но наверняка очень приятного. Утус Заргос, домовладелец, угодливой болонкой вертится возле ног.

Владелец доходного дома трещит не умолкая ни на секунду. Утус Заргос самозабвенно нахваливает и нахваливает предлагаемую квартиру. Она и такая, и сякая. А какая там добротная мебель, а какой вид из окна, а какие благовоспитанные и благородные соседи. Если верить домовладельцу, то сам император Читан 5, правитель Тиллуры, не постеснялся бы жить в такой квартире.

Туран ещё в глаза не видел предлагаемого жилья, но уже точно знает, сколько в квартире комнат, что кровать в спальне на пружинах, полы не скрипят, а в ванной комнате висит огромное зеркало. Эмоциональный фон утуса Заргоса светится самой чистой неподдельной радостью, будто не квартиру сдаёт, а выдаёт замуж единственную дочь за богатого и очень влиятельного князя. На площадке между вторым и третьим этажами Туран не выдержал и остановился.

– Скажите, уважаемый, – Туран положил левую ладонь на изгиб перил, – объясните, с чего это вы так радуетесь? Я не высокопоставленный чиновник, не купец и не торговый представитель богатого купца. У меня официально и должности нет.

– Ах! Мастер, – утус Заргос словно проглотил очень вкусную конфету, – от вас невозможно что-либо скрыть. Буду откровенен: среди богатых квартиросъёмщиков хватает откровенного жулья. Увы! Увы! Мне частенько приходится буквально преследовать некоторых жильцов, дабы угрозами и посулами вытрясти очередную плату.

Вот, пожалуйста, за примером не нужно далеко ходить – утус Нитан. Какой состоятельный господин. Был. Пальто дорогое носил, часы золотые на цепочке длинной носил. Шапка бобровая, с отливом. Так мало того, что задолжал плату за четыре месяца, так ещё и сбежал не заплатив. Спустил из окна чемоданы на верёвке, как ни в чём не бывало прошёл мимо Данса, дворника моего, и был таков.

– Ну а с чего вы решили, будто я как утус Нитан не спущу свой чемодан на верёвке и не сбегу? – Туран улыбнулся.

– Ах, мастер, шутить изволите, – домовладелец угодливо улыбнулся жёлтыми зубами. – Всё, что от вас потребуется, так это в конце каждого месяца подписывать счёт. Казённая палата будет платить за вас. Для меня лично это означает никаких, – эмоциональный фон утуса Заргоса расцвёл от счастья как роза в мае, – никаких задержек с квартплатой. Откровенно говоря, вы – идеальный квартиросъёмщик. Впрочем, мы пришли.

Утус Заргос торжественно распахнул входную дверь. В нос тут же ударил приятный запах хвойного мыла. Туран прошёлся по комнатам, посмотрел в окна и заглянул в ванную. Да-а-а, если домовладелец и приврал, то совсем, совсем немного.

Квартира подобна дворцу в миниатюре. Высокие потолки, красивые обои с тёплыми шафрановыми обоями и мягкие ковры на паркетном полу. Из просторной прихожей бесшумные двери ведут в три комнаты. В спальне широкая кровать недвусмысленно намекает, что на таких белоснежных перинах и воздушных подушках грех спать одному. Кабинет приятно удивил строгой отделкой стен, толстыми шторами и массивным письменным столом с парой глубоких кресел для посетителей. Особо приятно то обстоятельство, Туран сдвинул штору в сторону, что окна выходят на север. Яркие лучи прекрасной Ягиры не будут заливать кабинет потоками света, слепить глаза и мешать долгой, но обязательно плодотворной работе.

А ванная комната ещё лучше, чем на пароходе. Туран повернул кран, в большую чугунную ванную на фигурных ножках в виде лап льва тут же полилась прозрачная струя воды. На полу керамическая плитка приятного голубого цвета. И зеркало, и в самом деле большое зеркало едва ли не во всю стену. Туран провёл пальчиком по белоснежной полукруглой раковине под зеркалом. Нигде и никогда жить в подобной роскоши ему не доводилось. До пятнадцати лет даже не подозревал о существовании ванн и унитазов.

– Хорошо, уважаемый, – Туран вышел из ванной комнаты, – я согласен снять вашу квартиру на полгода.

– Вы не пожалеете! – домовладелец едва не описался от радости. – Не извольте беспокоиться. Устраивайтесь, устраивайтесь поудобней. Вечером, вечером оформим все бумаги. А сейчас отдыхайте, отдыхайте с дороги.

Восторженный треск домовладельца стих только вместе с хлопком входной двери. Туран подошёл к окну. Самодовольная улыбка распирает губы. Сквозь перекрёстье деревянной рамы хорошо виден трёхэтажный дом с фигурной лепниной на той стороне улицы. Ещё дальше, поверх серой крыши, выглядывает зелёный кусочек кровли Губернаторского дворца.

Как Туран успел узнать доходный дом с этой чудной квартирой находится на улице Северный вал на Речной стороне. Центр Снорка, самый престижный и дорогой район, между прочим. Наверняка помощник председателя казённой палаты, который посоветовал обратиться к утусу Заргосу, получит от домовладельца хорошую мзду. Уж не без этого, Туран усмехнулся. Ну да ладно.

За трёхкомнатную квартиру в центре города с паровым отоплением, водопроводом и канализацией, с полным пансионом, уборкой и приходящей домработницей казённая палата ежемесячно будет выплачивать утусу Заргосу 157 виртов. За подобную сумму в Навире, в столице Тиллуры, пришлось бы довольствоваться либо скромной однокомнатной квартирой на относительно престижной окраине, либо ютиться в ещё более скромной комнатушке на чердаке не слишком дорогого дома недалеко от центра Навиры. Жизнь на далёкой окраине огромной империи имеет свои плюсы. Один из них – дешевизна.

Робкий стук в дверь оторвал от размышлений. Кто это может быть? Туран слегка сосредоточился. Перед внутренним взором тут же возник образ человека перед входной дверью. Не домовладелец, точно. Человек на лестничной площадке нерешительно переминается с ноги на ногу и страшно робеет. Но при этом его распирает дикое любопытство.

– Входите, открыто! – Туран отвернулся от окна.

– Мастер Атиноу, – из приоткрытой двери показалась пугливая физиономия дворника Данса, крепкого мужика с тщательно выбритым лицом и обширной лысиной на макушке. Поверх поношенной рубашки с закатанными рукавами дворник одел чёрный фартук. – Вам письмо от мастера губернатора.

– Прошу, заходите, – Туран едва сдержал неуместную улыбку.