Алексей Пехов - Крадущийся в тени Страница 5

Герцог? Какого рожна он дома, а не на охоте?

— Верен? — От этого голоса по моему телу пробежали мурашки. В нем не было ни капли жизни. Могильный холод вперемешку со злой насмешкой. — Странно. Если это так, то почему же король до сих пор не бросил дурацкую затею насчет Рога?

— Его проклятая гвардия и Алистан Маркауз! Король под присмотром круглые сутки! Капитан гвардии что-то подозревает! Я не могу поговорить с королем наедине! — Мне послышались нотки страха.

— Мой Хозяин не привык, когда его приказы не выполняются. — Все такой же холодный и безжизненный голос.

— А я не привык к тому, что мне не дают то, что уже давно обещали! — Человек сорвался на крик.

Я закрыл глаза. Ошибка. Человек допустил большую ошибку. Он ведь не со слугой разговаривает. Так с обладателем такого голоса не разговаривают.

— Хорошо. Сейчас ты получишь свою плату, — чуть помедлив, как будто вслушиваясь в только ему понятный приказ, произнес мертвый голос.

— Постой, постой, я прошу… А-а-а-а!!!

За дверью раздалось мерзкое хлюпанье.

Меня как будто кто-то толкнул в спину. Мне бы отсидеться, переждать, пока неизвестный уйдет, но я не вытерпел и с арбалетом наперевес ворвался в спальню герцога.

Огонь в камине тускло трепетал, дрожащее пламя не могло осветить гигантское помещение спальни и выхватывало лишь отдельные картинки. Но я прекрасно видел сидящего в высоком красном кресле герцога Патийского с искаженным от ужаса лицом и разорванным горлом. Из рваной раны веселыми толчками ритмично вырывалась кровь.

На открытом окне я заметил темный крылатый силуэт ночного гостя. На миг я встретился с желтыми глазами, смотрящими на меня с холодной насмешкой и превосходством самой смерти, а затем мой палец сам нажал на спусковой крючок. Тетива сухо щелкнула, и тяжелый арбалетный болт ударил в спину спрыгнувшей с окна и уже расправившей крылья твари. Раздался тупой удар, как будто сталь карликов попала не в живое тело, а в мокрый ствол дерева. Существо беззвучно растворилось в ночи, по-моему, его нисколько не расстроил болт в спине.

Пора делать ноги. Герцогу уже ничем не поможешь, а если застукают рядом с телом, то это — преступление против короны и долгие разговоры в пыточных подвалах Серых камней. Я схватил со столика золотую статуэтку собаки, за которой, собственно, и пришел, а затем бегом устремился к двери.

В начале коридора снова появился гарринч. Увидели мы друг друга в один и тот же миг. Тварь радостно взревела и огромными скачками ринулась к новоявленному ужину. Я, не останавливаясь, закинул арбалет за спину и, сунув руку в сумку, выудил флакон с синей фосфоресцирующей жидкостью. В нашем деле главное — хладнокровие. Когда гарринчу оставалась до меня пара прыжков, я кинул флакон прямо в его оскаленную морду.

Стекло лопнуло — и по физиономии твари растеклось синее облачко. Гарринч резко остановился, чихнул, а затем, забыв про меня, стал усиленно и ожесточенно тереть лапами морду. Я пробежал мимо него к выходу, в душе пожелав мерзкой твари избавиться от волшебной чесотки лет эдак через двести-триста.

Завтра весь город будет бурлить, и мне лишнее внимание теперь не нужно. Вообще, стоит получить деньги за Заказ и залечь на дно на пару месяцев.

Миниатюрный дом-дворец ныне покойного герцога Патийского маячил у меня за спиной. Заказ я выполнил и теперь направлялся к себе в берлогу, молясь Саготу, чтобы никого не встретить…

Глава 2

Неожиданные встречи

Вечерние сумерки упали на оживленный Авендум, заставляя жителей города пошевеливаться. Люди и нелюди спешили, стараясь закончить все дела до наступления ночи, которая должна была прийти в город через два-три часа. Поэтому в узеньких тесных кварталах и извилистых улочках Портового города жители пытались схватить последние часы свободы, перед тем как ночь разгонит их по домам.

Вот суетливо пробежали несколько женщин, крепко прижимая к себе корзинки с нераспроданной снедью, вот с гиканьем и свистом, взметая грязь, пронеслась пара молодых в стельку пьяных дворян на горячих конях, заставляя прохожих вжиматься в стены и гневно грозить всадникам кулаком в спину. Вот толстый лавочник отвешивает подзатыльник мальчишке-подмастерью, чтобы он порасторопнее закрывал ставни лавки, а не глазел на городских стражников, печатающих шаг по грубой каменной мостовой, давая понять жителям, какие они храбрые защитники. Знаю, знаю. Две ночи тому назад сам видел, как вы галопом носились по ночным улицам, молясь всем двенадцати богам, чтобы вернуться в караулку живыми и здоровыми.

Один из стражников, проходящих мимо, бросил на меня хмурый взгляд из-под своего рокантона. Я радостно ему улыбнулся, стараясь показать: смотри, мол, какой я вежливый и мирный человек. Стражник буркнул себе под нос что-то нелицеприятное на мой счет, покрепче сжал в руке алебарду и поспешил догонять товарищей. Я ухмыльнулся. Это всего лишь стража Портового города, она на все закрывает глаза, даже на человека, из-под плаща которого выпирают очертания миниатюрного арбалета, который, если честно, обычным гражданам в черте города носить строжайше запрещено. Обрати на меня внимание стража Внутреннего города, и я бы улыбочкой не отделался. Минимум две золотые монеты, чтобы служители порядка и справедливости забыли мое лицо до нашей следующей встречи.

Я тут все говорю — Внутренний город, Портовый город. Только житель Авендума сможет понять все эти названия столицы, протянувшей щупальца улиц и кварталов на огромную территорию в несколько лиг, а приезжий, естественно, не разберется и запутается. Так уж исторически сложилось, что столица возникла на берегу Холодного моря, на севере Сиалы. С высоты полета дракона город представляет собой огромный треугольник. Своим основанием он упирается в свинцово-серое и суровое Холодное море, две другие стороны треугольника обнесены высокой угрюмой стеной, в которой через равные промежутки расположены мощные сторожевые башни. Имеется восемь городских ворот — по четыре на обеих сторонах треугольника. Третья сторона закрыта от врага морем и мощным фортом, в котором поставили пушки извечные враги карликов — гномы. Гномам не очень-то нравилось море, но любовь к золоту у них была посильнее, чем нелюбовь к соленой воде. Теперь форт надежно прикрывал город от врагов с моря, и мирануэхцы уже не решались напасть на своих корытах на десятипушечную серую громадину.

Говорят, в трех штурмах столицы, которые были в последние триста лет, ни одни ворота еще ни разу не пали. Вот только неизвестно, что будет, если армия Неназываемого, расправляющая плечи и выходящая из многовекового самозаточения в Безлюдных землях, попробует на свой огрский и великанский зуб нашу столицу сейчас? Да и ребятки из Рачьего герцогства помогут нашим врагам. Ну что же, поживем — увидим, некоторые особо азартные, или ненормальные, уже делают ставки, сколько ворот устоит перед холодной яростью снежных огров и силой великанов тундры.