Джордж Мартин - Летящие сквозь ночь Страница 5

Ломми Торн улыбнулась.

– Компьютеры – совсем другое дело, Элис. Разум, мысли, жизнь – большие системы имеют все это. – Ее правая ладонь сомкнулась вокруг левого запястья, большой палец начал бесцельно ощупывать неровности имплантанта. – А также чувства. Я это знаю. Никто не хочет вдруг перестать чувствовать. Они не так уж сильно отличаются от тебя и меня.

Ксенотех оглянулась и покачала головой.

– В самом деле? – повторила она бесцветным недоверчивым тоном.

Ройд Эрис смотрел и слушал, но без улыбки.

Тейл Лесамер был молодым хрупким существом – нервный, легко возбудимый, со слабыми соломенными волосами и глазами голубыми и водянистыми. Обычно он одевался как павлин, отдавая особое предпочтение кружевным, разрезанным спереди, рубашкам без воротничка и облегающим трико с различными добавками – одежде, до сих пор модной среди низших классов его родного мира. Однако в день, когда он навестил Кэроли Д'Бранина в его тесной личной каюте, он был одет в скромный серый комбинезон.

– Я чувствую это, – сказал он, хватая Д'Бранина за руку и болезненно впиваясь в нее пальцами. – Что-то не в порядке, Кэроли, исключительно не в порядке. Я начинаю бояться.

Ногти телепата царапали кожу, и Д'Бранин резко вырвал руку.

– Больно же, – запротестовал он. – В чем дело, дружище? Ты боишься? Чего, кого? Ничего не понимаю. Чего тут можно бояться?

Лесамер поднес бледные ладони к лицу.

– Не знаю, – плаксиво сказал он, – не знаю. Однако, оно здесь, я чувствую. Кэроли, я начинаю что-то принимать. Ты знаешь, что я хорош в своем деле, и потому ты меня выбрал. Перед тем, как ухватить тебя ногтями, я чувствовал это. Кстати, я могу сейчас прочитать тебя – выборочно. Ты думаешь, что я слишком легко возбуждаюсь, что на меня воздействует это замкнутое пространство, что нужно меня успокоить. – Молодой человек рассмеялся коротким истерическим смехом, который стих так же внезапно, как и начался. – Видишь? Я хорош – первый класс, подтвержденный тестами – теперь я говорю тебе, что я боюсь. Я выхватываю это, чувствую. Оно снится мне. Я чувствовал это еще входя на корабль, и оно становится все хуже. Это что-то опасное. И чужое, Кэроли, чужое!

– Волкрины? – спросил Д'Бранин.

– Нет, это невозможно. Мы летим на гиперприводе, а они еще удалены на световые годы. – Он снова захохотал. – Я не настолько хорош. Я слышал твой рассказ о крейях, но я всего лишь человек… Нет, это рядом. На корабле.

– Один из нас?

– Возможно, – ответил Лесамер и задумался, потирая щеку. – Я не могу этого локализовать.

Д'Бранин по-отцовски положил руку ему на плечо.

– Тейл, это твое воображение… Может, потому, что ты просто устал? Мы все здесь живем в постоянном напряжении. Бездействие может быть действительно утомительным.

– Убери свою руку! – рявкнул Лесамер.

Д'Бранин быстро убрал ладонь.

– Все это правда, – упирался телепат, – и я не хочу, чтобы ты начал думать, что зря меня взял и так далее. Я так же уравновешен, как и все на этом… этом… как смеешь ты думать, что я неуравновешен?! Тебе бы заглянуть вовнутрь некоторых наших товарищей: Кристофериса с его бутылкой и маленькими грязными фантазиями, Дэннела, почти больного от страха, Ломми, с ее машинами. Йхирл груба, Агата даже в мыслях непрерывно думает… оплакивает себя, а Элис – пуста, как корова. Ты их не трогаешь, не смотришь в них, что ты можешь знать об уравновешенности? Это пропащие люди, Д'Бранин, тебе дали банду пропащих людей, я среди них один из лучших, и не смей думать, что я неуравновешен и болен, слышишь? – Его голубые глаза блестели, как в горячке. – Слышишь?

– Спокойно, – сказал Д'Бранин. – Спокойно, Тейл, ты слишком возбужден.

Телепат заморгал, и внезапно его возбуждение улетучилось.

– Возбужден? – переспросил он. – Да. – Он смущенно огляделся. – Кэроли, я знаю, что это трудно, но поверь мне. Ты просто должен. Я тебя предупреждаю. Мы в опасности.

– Я поверю, но не смогу ничего сделать без более точной информации. Ты должен воспользоваться своим талантом, чтобы ее для меня получить. Хорошо? Ты же можешь это сделать?

Лесамер кивнул.

– Хорошо, – сказал он, – хорошо.

Они спокойно говорили еще около часа, после чего телепат вышел совершенно спокойным.

Сразу после этого Д'Бранин пошел к псипсиху, которая лежала в своем гамаке, окруженная лекарствами, и жаловалась на непрекращающиеся боли.

– Интересно, – заметила она, когда Д'Бранин рассказал ей о визите Лесамера. – Я тоже что-то чувствовала, имела какое-то чувство угрозы, правда, очень слабое, размытое. Я думала, что это идет из меня самой. Затворничество, скука, то, как я ее принимаю… Мое настроение порой обращается против меня самой. Он сказал что-нибудь конкретное?

– Нет.

– Я постараюсь пересилить боль и немного походить; загляну в него, загляну в других, посмотрю, что можно выловить. Хотя, если это реально, он должен почувствовать первым. У него первый класс, а у меня только третий.

Д'Бранин кивнул.

– Похоже, он очень чувствителен. Рассказывал мне много вещей о других.

– Это ничего не значит. Иногда, если телепат уверяет, что перехватывает все, это значит, что он ничего не перехватывает. Воображает какие-то мысли, чувства, чтобы заменить ими те, которые не хотят к нему приходить. Я буду внимательно следить за ним, Д'Бранин. Иногда талант может сломаться, скользнуть в подобие истерии и начать передавать вместо того, чтобы принимать. Это очень опасно, особенно в замкнутых системах.

– Конечно-конечно, – согласился Д'Бранин.

В другой части корабля Ройд Эрис нахмурился.

– Ты обратила внимание на одежду голограммы, которую он нам высылает? – сказал Роян Кристоферис, обращаясь к Элис Нортвинд.

Они были одни в грузовом трюме и лежали на мате, стараясь избегать влажного пятна посередине. Ксенобиолог закурил самокрутку, предложил ее своей партнерше, но Нортвинд отказалась взмахом руки.

– Немодная по меньшей мере уже десять лет, а может, и больше. Мой отец носил такие рубашки, когда был мальчиком на Старом Посейдоне.

– У Эриса старомодный вкус, – ответила Элис Нортвинд. – И что с того? Мне все равно, как он одевается. Я, например, люблю свои комбинезоны. Они очень удобны, и мне все равно, что думают об этом другие.

– Тебе действительно все равно? – сказал Кристоферис, морща свой огромный нос. Она этого не заметила. – Впрочем, дело не в том. А если это вообще не Эрис? Проекция может быть кем угодно, даже составленной из различных элементов. Сомневаюсь, что он на самом деле так выглядит.

– Да? – В ее голосе появился интерес. Она перекатилась и склонилась над ним, уперев тяжелые белые груди в его ребра.

– А если он болен, деформирован и стыдится показать, как выглядит на самом деле? Может, он чем-то заражен? Медленная зараза может страшно изуродовать организм человека, но проходят десятилетия, прежде чем она его убьет. А ведь есть и другие заразные болезни – мантракс, новая проказа, болезнь Лангамена, целая масса. Может, одиночество, навязанное себе Ройдом, является просто КАРАНТИНОМ? Подумай над этим.