Евгений Войскунский - Ур,сын Шама Страница 5

Только спокойно! Скорее назад!.. Только вот фонарик прицепить к поясу, чтобы не мешал. Но когда он снимал с руки петлю фонарика, она выскользнула, и фонарик ушел вниз. Валерий погнался было за светлячком, погружающимся в бездонный колодец, снова почувствовал, что заложило уши, и ему по-настоящему стало страшно.

Сильно загребая руками и отталкиваясь ластами, он рванулся вверх. Ударился головой в потолок пещеры. Кромешная тьма обступила его. Где-то там, наверху, сияние дня, «Севрюга», товарищи, а здесь тьма и гибель…

Воздух кончился. Легкие судорожно старались втянуть воздух, но вдох не получался. Черная тьма — и нет воздуха. Но без вдоха нельзя!.. Вырвать загубник изо рта, чтобы втянуть в легкие хоть что-нибудь, хоть воду, втянуть и умереть…

Он ощутил грудью гладкий металл. Лодка! Там люди, они дышат, у них воздух!

Из последних сил он вырвал из ножен нож и отчаянно застучал рукояткой по металлу.

Металл вдруг подался, и тут же Валерия с силой втянуло внутрь лодки и сзади со стуком захлопнулась дверь.

Глава вторая

УР, СЫН ШАМА И КАА

Добрый корабль Скидбладнир. Верно, много нужно было колдовского умения, чтобы сделать такой.

Он вырвал изо рта загубник и сделал судорожный вдох. Со-стоном выдохнул, снова глотнул воздух. Воздух был свеж и прохладен. Прислонившись баллонами к стене, Валерий часто и жадно дышал, приходя в себя и освобождаясь от удушья. Когда дыхание успокоилось, он стянул маску.

Видимо, он находился в шлюзовом отсеке. Вода, доходившая почти до пояса, бесшумно убывала, и, когда обнажился пол, что-то сдвинулось в стене, и Валерий увидел овальный проем, мягко освещенный розоватым светом. Он шагнул через комингс и оказался в узком отсеке — втором тамбуре. Отсек был пуст. Ни лампы, ни плафона. Откуда же свет?..

Дверь пошла вбок, как в вагоне, только беззвучно, и Валерий, шлепая мокрыми ластами, вошел в небольшое помещение, залитое тем же розовым бестеневым светом. Прямо перед ним стоял человек необычной внешности.

Это был рослый парень примерно одних с Валерием лет. На нем были не то трусы, не то плавки. Крепкий торс перекрещивали две широкие синие ленты, расходившиеся к плечам на манер латинского «V». Поперек груди шла третья лента. Вся эта сбруя, как мысленно определил Валерий, была снабжена множеством карманчиков с хитрыми застежками. Темные волнистые волосы, схваченные белым обручем, падали почти до плеч. Смуглое лицо с толстыми губами и носом с горбинкой окаймляла короткая кудрявая бородка. Его карие глаза в ободке черных ресниц скользнули по Валерию и изумленно уставились на ласты. С выражением какого-то детского любопытства подводник указал пальцем на ласты и произнес фразу на непонятном языке, со множеством гласных и звонких звуков.

— Чего? — обалдело переспросил Валерий.

Незнакомец открыл в улыбке плотные белые зубы, шагнул вперед и погладил Валерия по плечу. Тот невольно отшатнулся. Черт его знает, что за птица. Вырядился не по-человеческому, бороду отрастил, а стыд еле прикрыт. В лице определенно что-то восточное. Неужели иранец?

— Кто вы такой? — спросил Валерий сырым голосом и прокашлялся. — Ху ар ю? — повторил он по-английски.

Незнакомец, все так же ясно улыбаясь, сделал еще шаг и вдруг потерся щекой о щеку Валерия. Валерий отскочил.

— Чего дурака валяешь? — сердито крикнул он.

Незнакомец радостно закивал головой. Потом ткнул себя длинным пальцем в грудь и сказал:

— Ур.

«Ну и имя!» — подумал Валерий. Он повторил жест незнакомца и сказал:

— Валерий.

— Ва-ре-ли, — отчетливо произнес Ур,

— Да нет. Ва-ле-рий.

— Данет Валери…

— «Да нет» — не надо, просто Валерий.

Ур решительно подытожил затянувшееся объяснение:

— Данет.

«Пес с тобой, — подумал Валерий, — пускай я буду Данет. Как же, милый человек, выбраться отсюда да и тебя прихватить?..»

Ур что-то говорил на непонятном языке, а Валерий тем временем лихорадочно соображал, как же быть дальше. Прежде всего, разумеется, надо вытащить подводную лодку из каверны.

Только сначала напиться бы…

Сложив руку горстью, он поднес ее ко рту и сделал несколько движений губами.

Ур закивал, отодвинул стенную панель и достал нечто вроде велосипедного насоса. Поднеся его ко рту, он нажал ручку. Из насоса выдавилась толстая колбаса зеленоватой пасты, которую Ур подхватил губами и с видимым удовольствием съел. Затем он протянул насос Валерию.

— Концентрат, — сказал Валерий. — Пища космонавтов. Да мне не есть, а пить хочется.

Он не взял насос и опять поднес горсть ко рту.

На лице Ура отразилось недоумение. Он снова протянул насос, проговорив нечто, судя по интонациям, весьма убедительное. Валерий нерешительно поднес насос ко рту. Паста была прохладна и очень вкусна, но вкус был совершенно незнакомым. Оказалось, что паста хорошо утоляет и голод и жажду.

Вытянув руку ладонью вверх, он стал рисовать на ней указательным пальцем другой руки.

Ур оказался сообразительным. Он живо схватил Валерия за локоть и подвел к наклонной доске с рукоятками и приборами — странными приборами без цифровых шкал и стрелок.

«Пульт управления», — подумал Валерий.

Ур что-то тронул, в левой части доски отскочила крышка. В углублении пульта Валерий увидел два ролика, между которыми тянулась широкая нежно-голубая лента. Рядом в продолговатом гнезде лежало несколько тонких цветных стержней. Валерий взял один из них, попробовал на голубой полосе пишет.

Тогда он быстро нарисовал в разрезе море, подводную банку, пещеру и застрявшую в ней лодку Ура. Ур жарко дышал ему в плечо и кивал: понял, значит. На поверхности моря Валерий нарисовал «Севрюгу». Ур вопросительно посмотрел на него.

— Катер, — объяснил Валерий. — Мотобот. Понимаешь?

Нет, Ур явно не понимал. Он взял другой стержень и, продвинув ленту на роликах, нарисовал свою лодку, разворачивающуюся в подводной пещере носом к отверстию, а затем развел руками с беспомощным видом. Еще несколько эскизов и жестов — и Валерий понял, что развернуться в тесной пещере лодка не может, а заднего хода почему-то нет.

Валерий еще продвинул ленту. Это была не бумага, а очень тонкая, но плотная пленка. Стержни не писали на ней, а, казалось, выжигали цветные следы. Интересная новинка…

Серией эскизов Валерий изобразил, как с катера на шлюпке подают трос, ныряют, зацепляют за корму лодки и вытаскивают ее из щели. Затем для большей доходчивости он отцепил от пояса веревку, привязал ее к ручке кресла и подергал.