Айзек Азимов - Второе Основание Страница 5

Первый Оратор снова помолчал, прислушиваясь к реакции окружающих.

— Я повторяю: в определенном смысле.

2. Двое без Мула

Звездолет был почти готов, но никто не знал, куда лететь. Мул предложил вернуться на Трантор, планету, бывшую некогда галактической метрополией самой великой Империи из всех, что когда-либо знал мир.

Притчер возразил. Это был старый след, уже тысячу раз проверенный.

Он обнаружил Билла Чаниса в навигационной рубке звездолета. Вьющиеся волосы модно одетого молодого человека были причесаны довольно небрежно, и один локон падал на лоб, будто его поместили туда намеренно. Даже обнаженные в улыбке зубы соответствовали его внешнему виду. Дежурный офицер застыл, вытянувшись перед своим командиром.

Чанис был явно возбужден.

— Притчер, такого совпадения просто не может быть.

Генерал холодно ответил:

— Я не осведомлен о содержании вашей беседы.

— М-да… Ну, да ладно, старина, несите сюда стул, и я вам кое-что покажу. Я просмотрел ваши записи и считаю, что они превосходны.

— Как это мило с вашей стороны.

— Но мне интересно, вы пришли к тем же выводам, что и я? Пытались ли вы анализировать эту проблему с помощью дедуктивного метода? Я хочу сказать, что очень хорошо, конечно, проверять все звезды подряд, но за эти пять лет вы не узнали ничего. Вы рассчитывали, сколько времени у вас уйдет на все звезды в Галактике?

— Да. Несколько раз.

Притчеру не понравилась эта беседа, и ему захотелось прощупать молодого человека, обладающего неконтролируемым, а следовательно, живым умом.

— Тогда проанализируем эти расчеты и попытаемся понять, что же мы ищем, — продолжал Чанис.

— Второе Основание, — угрюмо ответил Притчер.

— Основание Психологов, — поправил его Чанис, — которое настолько же слабо в физической науке, насколько Первое Основание — в психологии. Впрочем, вы сами уроженец Первого Основания, в отличие от меня, и выводы должны быть очевидными для вас. Мы должны найти мир, управляемый интеллектом и крайне отсталый в области техники.

— Разве это обязательно? — спокойно произнес Притчер. — Наш собственный Союз отнюдь не отстает в науке и технике, хотя наш вождь обладает мощным интеллектом.

— Потому что опирается на ресурсы Первого Основания, — последовал нетерпеливый ответ, — что позволяет говорить о единственном источнике знаний во всей Галактике.

Второе Основание должно было существовать в недрах разваливающейся Первой Империи, об этом нечего и спорить.

— Значит, вы полагаете, что одной лишь силой интеллекта можно управлять несколькими мирами, невзирая на беспомощность в другом отношении?

— Относительную беспомощность. Разумеется, они в состоянии защититься от соседних миров, но против объединенных сил Мула с его интеллектом и атомной техникой Первого Основания им не устоять. Иначе с какой стати стали бы они скрывать свое местонахождение и во времена Сэлдона, и сейчас.

Гладкое загорелое лицо Притчера скривилось в иронической усмешке:

— А теперь, если вы закончили свой глубокий анализ, не хотите ли получить список всех королевств, республик, однопланетных государств и диктаторских режимов любого края Галактики, где царит полная анархия в политике, но которые вполне подходят под представленную вами характеристику да еще включают и множество других факторов?

— Значит, все уже обсуждалось? — голос Чаниса вдруг потерял свою оживленность.

— Разумеется, вы не найдете этого в записях, но мы составили для себя политический указатель планет на другой стороне периферии. Неужели вы считаете, что Мул будет вести поиск вслепую?

— Ну ладно, — тут голос молодого человека стал бодрее. — А как насчет олигархии Тазенды?

Притчер задумчиво пощипал себя за ухо.

— Тазенда? О, я, кажется, знаю, где это. Но ведь это не на периферии, не так ли? По-моему, они на расстоянии двух третей от центра Галактики.

— Да. Ну и что?

— Во всех отчетах, которыми мы располагаем, говорится, что Второе Основание расположено на противоположном конце Галактики. И это единственное, чем мы можем руководствоваться. Да и при чем тут вообще Тазенда? Ее угловое отклонение от радиуса Первого Основания составляет от ста десяти до ста двадцати градусов, а отнюдь не сто восемьдесят.

— В отчетах существует еще одна подсказка. Второе Основание было создано там, где кончаются звезды.

— Такой области в Галактике не зарегистрировано.

— Потому что она имела местное название, позднее выведенное из употребления в целях сохранения полной тайны. И, может быть, придуманное Сэлдоном и его группой с определенной целью. Скажите, вы были там когда-нибудь?

— Нет.

— И, тем не менее, это место упоминается в вашем бортовом журнале.

— Где? Ах, да! Но мы просто пополняли там запас продовольствия и воды. Могу лишь сказать, что в этом мире не было ничего примечательного.

— Вы опускались на центральную планету? Правительственный центр?

— Право, не знаю.

Притчер задумался под испытующим взглядом Чаниса. Затем он произнес:

— Не глянете ли вы вместе со мной в Линзу?

— Конечно!

Линзы, возможно, были самым новым приспособлением, которым в те дни оснащались звездолеты. Это приспособление являло собой сложную вычислительную машину, способную вычертить на экране изображение звездного неба с любой заданной точки Галактики.

Чанис ввел координаты — и свет в рубке пилота погас. В тусклом красном луче контрольной панели Линз лицо Чаниса казалось налитым кровью. Притчер сидел в пилотском кресле, скрестив руки на груди и заложив ногу за ногу.

Экран стал постепенно светлеть и наконец засверкал многочисленными звездными скоплениями центра Галактики.

— Это, — объяснил Чанис, — зимнее ночное небо, каким его можно видеть с Трантора. Это очень важный пункт, который, насколько я знаю, не учтен в ваших изысканиях. Любой сознательный поиск должен начинаться с некой отправной точки, в данном случае — с Трантора. Он был столицей Галактической Империи, скорее научной и культурной, нежели политической. А следовательно, в девяти случаях из десяти значение каждого названия следует рассматривать с транторкой точки зрения. В этой связи можно вспомнить, что хотя Сэлдон был с Геликона, планеты галактической периферии, его группа работала на самом Транторе.

— Что вы пытаетесь мне показать?

Ледяной тон Притчера сильно контрастировал с воодушевленной речью молодого человека.