Айзек Азимов - Приход ночи Страница 5

- Так какой же вывод?

- Видите ли, этим дело не исчерпывалось. Некоторые из побывавших в туннеле чувствовали себя прекрасно и только отказывались потом заходить в помещения - в любые помещения: во дворцы, особняки, жилые дома, сараи, хижины, шалаши и палатки.

Теремон вскрикнул с некоторой брезгливостью:

- Вы хотите сказать, что они отказывались уходить с улицы? Где же они спали?

- На улице.

- Но их надо было заставить войти в дом.

- О, их заставляли! И у этих людей начиналась сильнейшая истерика, и они изо всех сил старались расколотить себе голову о ближайшую стену. В помещении их можно было удержать только с помощью смирительной рубашки и инъекции морфия.

- Просто какие-то сумасшедшие!

- Вот именно. Каждый десятый из тех, кто побывал в туннеле, выходил оттуда таким. Власти обратились к психологам, и мы сделали единственную возможную вещь. Мы закрыли аттракцион.

Ширин развел руками.

- А что же происходило с этими людьми? - спросил Теремон.

- Примерно то же, что с вами, когда вам казалось, будто в темноте на вас надвигаются стены. В психологии есть специальный термин, которым обозначают инстинктивный страх человека перед отсутствием света. Мы называем этот страх клаустрофобией, потому что отсутствие света всегда связано с закрытыми помещениями и бояться одного - значит бояться другого. Понимаете?

- И люди, побывавшие в туннеле?..

- И люди, побывавшие в туннеле, принадлежали к тем несчастным, чья психика не может противостоять клаустрофобии, которая овладевает ими во Тьме. Пятнадцать минут без света - это много; вы посидели без света всего две-три минуты и, если не ошибаюсь, успели утратить душевное равновесие. Эти люди заболевали так называемой «устойчивой клаустрофобией». Их скрытый страх перед Тьмой и помещениями вырывался наружу, становился активным и, насколько мы можем судить, постоянным. Вот к чему могут привести пятнадцать минут в темноте.

Наступило долгое молчание. Теремон нахмурился.

- Я не верю, что дело обстоит так скверно.

- Вы хотите сказать, что не желаете верить, - отрезал Ширин. - Вы боитесь поверить. Поглядите в окно.

Теремон поглядел в окно, а психолог продолжал:

- Вообразите Тьму повсюду. И нигде не видно света. Дома, деревья, поля, земля, небо -одна сплошная чернота и вдобавок еще, может быть Звезды... какими бы они там не были. Можете вы представить себе это?

- Да, могу, - сердито заявил Теремон.

Ширин с неожиданной горячностью стукнул кулаком по столу.

- Вы лжете! Представить себе этого вы не можете. Ваш мозг устроен так, что в нем не укладывается это понятие, как не укладывается понятие бесконечности или вечности. Вы можете только говорить об этом. Крохотная доля этого уже угнетает вас, и, когда оно придет по-настоящему, ваш мозг столкнется с таким явлением, которое не сможет осмыслить. И вы сойдете с ума, полностью и навсегда! Это несомненно!

И он грустно добавил:

- И еще два тысячелетия отчаянной борьбы окажутся напрасными. Завтра на всем Ла-гаше не останется ни одного неразрушенного города.

Теремон немного успокоился.

- Почему вы так считаете? Я все еще не понимаю, отчего я должен сойти с ума только потому, что на небе нет солнца. Но даже если бы это случилось со мной и со всеми, то каким образом от этого пострадали бы города? Мы будем их взрывать, что ли?

Но Ширин рассердился и вовсе не был склонен шутить.

- Находясь во Тьме, чего бы вы жаждали больше всего? Чего бы требовали ваши инстинкты? Света, черт вас побери, света!

- Ну?

- А как бы вы добыли свет?

- Не знаю, - признался Теремон.

- Каков единственный способ получить свет, если не считать солнца?

- Откуда мне знать? Они стояли лицом к лицу.

- Вы бы что-нибудь сожгли, уважаемый! - сказал Ширин. - Вы когда-нибудь видели, как горит лес? Вы когда-нибудь отправлялись в далекие прогулки и варили обед на костре? А ведь горящее дерево дает не только жар. Оно дает свет, и люди знают это. А когда темно, им нужен свет, и они ищут его.

- И для этого жгут дерево?

- И для этого жгут все, что попадет под руку. Им нужен свет. Им надо что-то сжечь, и, если нет дерева, они жгут что попало. Свет во что бы то ни стало... и все населенные пункты погибают в пламени!

Они смотрели друг на друга так, словно все дело было в том, чтобы доказать, чья воля сильнее, а затем Теремон молча опустил глаза. Он дышал хрипло, прерывисто и вряд ли заметил, что за закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату, раздался шум голосов.

- По-моему, это голос Йимота, - сказал Ширин, стараясь говорить спокойно. - Наверно, они с Фаро вернулись. Пойдемте узнаем, что их задержало.

- Хорошо, - пробормотал Теремон. Он глубоко вздохнул и как будто очнулся. Напряжение рассеялось.

В соседней комнате было очень шумно. Ученые сгрудились возле двух молодых людей, которые снимали верхнюю одежду и одновременно пытались отвечать на град вопросов, сыпавшийся на них.

Атон протолкался к ним и сердито спросил:

- Вы понимаете, что осталось меньше получаса? Где вы были? Фаро 24 сел и потер руки. Его щеки покраснели от холода.

- Йимот и я только что закончили небольшой сумасшедший эксперимент, который мы предприняли на свой страх и риск. Мы пытались создать устройство, имитирующее появление Тьмы и Звезд, чтобы заранее иметь представление, как все это выглядит.

Эти слова вызвали оживление вокруг, а во взгляде Атона вдруг появился интерес.

- Вы об этом раньше ничего не говорили. Ну и что вы сделали?

- Мы с Йимотом обдумывали это уже давно, - сказал Фаро, - и готовили эксперимент в свободное время. Йимот присмотрел в городе одноэтажное низкое здание с куполообразной крышей... по-моему, там когда-то был музей. И вот мы купили этот дом...

- А где вы взяли деньги? - бесцеремонно перебил его Атон.

- Мы забрали из банка все свои сбережения, - буркнул Йимот. - У нас было около двух тысяч. - И добавил, оправдываясь: - Ну и что? Завтра наши две тысячи превратились бы в пачку бесполезных бумажек.

- Конечно, - подтвердил Фаро. - Мы купили дом и затянули все внутри черным бархатом, чтобы создать наиболее возможную Тьму. Потом мы проделали крохотные отверстия в потолке и крыше и прикрыли их металлическими заслонками, которые можно было сдвинуть одновременно, нажав кнопку. Вернее сказать, мы делали это не сами, а наняли плотника,

электрика и других рабочих - денег мы не жалели. Важно было добиться того, чтобы свет, проникая через отверстия в крыше, создавал звездоподобный эффект. Все слушали, затаив дыхание. Атон сказал сухо:

- Вы не имели права делать самостоятельные...

- Я знаю, сэр, - смущенно сказал Фаро, - но, откровенно говоря, мы с Йимотом думали, что эксперимент может оказаться опасным. Если бы эффект действительно сработал, то по теории Ширина, мы должны были лишиться рассудка. Мы думали, что это весьма вероятно. И мы хотели взять на себя весь риск. Возможно, нам удалось бы, - конечно, в том случае, если бы мы сохранили рассудок, - выработать у себя иммунитет против того, что должно произойти - и тогда мы обезопасили этим способом всех нас. Но эксперимент вообще не получился...