Вера Чиркова - Под темной луной Страница 5

Однако такое неординарное событие, как первая трансляция казни, казалось, почти никого не тронуло. Лишь несколько раз я услышал вскользь брошенные слова или обрывки фраз, а в основном люди говорили об обыденных делах. Это показалось мне очень странным, как и слишком большое количество вязаных шапочек во дворах и улицах. Тагларцы и раньше изредка попадались в городе, но теперь их было почти четверть населения. Вот в лавочке торгует тагларец, другой правит повозкой, запряженной низкорослыми, мохнатоногими лошадками, третий тащит корзины с зеленью.

У меня от удивления все время был полуоткрыт рот. Год назад я сам сообщал в отчете, что за малым исключением тагларцы ленивы и беспечны. А сегодня шагу не могу ступить, не наткнувшись на деловито бегущего куда-то тагларца. Что за событие заставило их так резко переменить привычный образ жизни на чужой?! А самое главное, почему никто из агентов, работающих в Марофеле и других городах Афии, не обратил на это внимание?!

Решив, что займусь этим явлением сразу после того, как разберусь с Триком, сворачиваю в боковой переулок, ведущий к дому его матери. Старый каменный дом, стоящий в глубине сада, я надеялся найти по памяти, или спросить кого-нибудь. Однако все оказалось значительно проще. Я нашел бы этот дом, даже если бы на тротуаре перед запертой калиткой и не стояли два человека в мундирах королевской стражи – кохры. Просто сам тротуар не было видно из-за огромной кучи цветов, разбросанных вокруг. Вот это новость! Оказывается, я не так уж одинок, как считал, в своем неприятии смертной казни! Несколько женщин с букетами в руках шли мне навстречу, и, несмотря на предупреждение кохров, начавших орать задолго до того как женщины поравнялись с калиткой, бросили через забор свои цветы. Разъяренные стражи с таким подозрением встретили мое приближение, что мне пришлось пройти мимо с самым равнодушным видом, какой я смог изобразить. О том, чтобы обратится к ним с вопросами, не могло быть и речи. Обойдя этот ряд домов вокруг, я решил подобраться к дому сзади. Наверняка Трик тоже не решился идти напролом. Даже в облике Эзарта.

Сзади сады, окружающие постройки, были загорожены высокой изгородью, через которую вырывались наружу ветви буйно цветущих кустов и деревьев. Это еще раз напомнило мне, что в Афии сейчас весна. Я топал по еле заметной тропке между заборами и глубоким овражком, по дну которого текла еще бурная от талого снега горная речушка. На другом, каменистом берегу виднелась сквозь кусты городская стена с чередой сторожевых башен.

Пройдя какое-то расстояние, я вдруг понял, что с этой стороны не смогу найти сад Трика. Заборы и кусты сливались в один ряд, и рассмотреть дома сквозь густые заросли я не мог. Тем более, как выглядит его дом со стороны сада, вообще не знал. После этого открытия мысль зайти с тыла уже не казалась мне такой удачной. Тем не менее, я шел все дальше, внимательно разглядывая кусты и заборы. И в тот момент, когда я уже был уверен, что зря трачу время на гулянье под чужими заборами, что-то щелкнуло у меня в подсознании.

Я резко остановился и, обернувшись, стал внимательно разглядывать зацепивший меня куст. В пышной округлости цветущей ветви резкой дисгармонией выделялось пустое место. Кто-то рвал цветы. Но почему именно здесь? Я пролез сквозь кусты к забору и наклонился, разглядывая землю. На непросохшей почве хорошо видны были следы, густо присыпанные лепестками. Причем следы не одного человека. Вот вырван клок травы, вот вытоптана целая полянка мелких желтых цветочков. Так что же здесь происходило-то? Я шагал вдоль забора, внимательно рассматривая следы, как вдруг увидел такое, от чего у меня мгновенно пересохло во рту и похолодело в груди. На бело-розовых лепестках смятой кисти цветов грязно темнели бурые капли крови.

На этом месте явно была драка, и кому-то пришлось несладко. Я шел по каплям крови как собака по следу. Крови становилось все больше, и, наконец, под деревцем я увидел целую лужицу залившую молодую травку. И прямо от нее по земле тянулся след, как будто здесь проволокли мешок с песком. Плохие предчувствия нахлынули на меня. Здесь произошло убийство и мне предстояло выяснить, кто кого убил. И ни одна из версий меня не устраивала.

След протянулся под кустами через тропинку и дальше вниз, в овраг. Я полез туда, зверея с каждым шагом. Ситуация становилась неуправляемой, а это я ненавидел больше всего. На сырой глине оврага след был виден еще лучше, петляя между кустов и камней он неотвратимо вел вниз. Я с тяжелым сердцем шел по нему, предчувствуя, что могу увидеть. Если след уйдет в мутную воду, значит убийца благополучно избавился от трупа. Вот я огибаю густой колючий куст растущий около самой воды и внезапно натыкаюсь взглядом на торчащий из него кончик сапога. Еще не веря себе, раздвигаю колючие ветви и вижу чье – то неподвижное тело, завернутое в мой лучший плащ.

Эх, Трик! Ведь просил же я тебя не выходить из дома! Даже не надеясь ни на что, беру пальцами запястье трупа. И вдруг – толчок! Слабый, но есть! И другой! И третий! Сдергиваю со своей руки неказистый на вид серебряный браслет и, застегнув на руке Трика, нажимаю на блеклый камушек украшающий безделушку. На самом деле это мику, многофункциональное компьютерное устройство из моего мира и он не только определит состояние раненого, но и впрыснет соответствующее лекарство.

Позаботившись таким образом о Трике, разматываю плащ чтобы осмотреть раны, и уложить его поудобнее. Яркий солнечный луч падает ему на лицо и только теперь я понимаю, что это вовсе не Трик! Хотя, несомненно, раненый тоже афиец, и возраст у них примерно одинаков, но черты лица совсем другие. У этого они грубы и мужественны, тогда как Трик имеет более тонкое, более интеллигентное, что-ли, лицо. Ну и денечек у меня сегодня выдался! Сюрприз за сюрпризом! И куда мне теперь девать этого парня? Хотя даже если бы это был Трик, передо мной стояла бы та – же проблема. Во всяком случае, бросить его здесь я не могу, придется ждать, пока стемнеет. Оглядевшись по сторонам, нахожу кочку посуше, где можно присесть. И едва успеваю сделать пару шагов к облюбованному месту, как слышу звук шагов, направляющихся в мою сторону. Тихий голос, в котором я немедленно узнаю голос Трика, вежливо предупреждает:

– Осторожно, доктор, тут скользко, еще немного, почти пришли!

Черт, а что же мне – то делать?! Спрятаться я не успеваю, да здесь особенно и негде, к тому же на руке у раненого мой браслет, абсолютно узнаваемая вещица! Маннейг даже выговаривал мне однажды, что я ношу неподобающие моему положению украшения. Пришлось врать, что это память о друге. Правда, придворная сплетня живо переделала друга в женщину, и это, честно говоря, сыграло мне неплохую службу, помогая держать на расстоянии назойливых дам, мечтающих стать хозяйкой моего замка.