Александр Беляев - Борьба в эфире Страница 5

Вот улица какого-то города…

– Испания, – тихо сказал Эль.

…Все дома вдоль улицы наискось были как будто срезаны каким-то невидимым ножом, открывшим внутренние комнаты. Там, где прошёл ужасный луч, остались лишь груды развалин, кучи пепла и мусора. Кое-где валялись части человеческих тел. Всё, попавшее в зону действия луча, испепелялось. Местами догорали пожары. Я слышал треск пламени, грохот падения стен. Уцелевшие обезумевшие люди бродили среди этих развалин, тщетно пытаясь разыскать своих родных. Они рыдали, кричали, посылали кому-то проклятия… Вот пробежала с растрёпанными волосами и безумными глазами женщина.

– Аугусто, Аугусто! – кричала она. И вдруг, повернувшись прямо ко мне лицом, истерически захохотала…

Я слышал её смех, страшные вопли людей. Зрелище было потрясающим. Невольно я отвернулся.

– Снято несколько часов спустя после катастрофы, – взволнованно проговорил Эль.

Он повернул рычаги, и на экране появилась новая картина.

– Всё, что осталось от итальянского городка Маратео залива Поликастра, – сказал Эль.

Несколько пальм и груды развалин, двое смуглых, кудрявых детей и старуха в лохмотьях. У одного ребёнка были отожжены ноги по колена. Он лежал без сознания. Мальчик постарше смотрел на него с молчаливым ужасом, а старуха, склонившись над ребёнком, раскачивала седой, взлохмаченной головой и выла протяжно, надрывно, как воют собаки… Рядом, с оскаленными зубами и большими остекленевшими глазами, лежала ослиная голова – одна голова… Листья пальм шумели, шуршали камни под набегающими волнами, как унылый аккомпанемент к однообразному, хватающему за душу, вою старухи… Это было слишком…

– Я не могу больше, – тихо сказал я, – довольно!

Эль вздохнул, повернул рычаг. Экран погас, и в комнате загорелся свет.

Подавленные только что увиденным, мы сидели молча.

– Я видел не раз эти картины, – сказал наконец Эль, – но и до сих пор я не могу их смотреть без глубокого волнения…

– Да, это ужасно, – ответил я.

– Когда наша молодёжь видит эти картины, она зажигается такой ненавистью и такой жаждой борьбы, что её трудно удержать от опрометчивых поступков и бесцельных жертв. Мы нечасто показываем эти картины.

– Скажите мне, это кино? – спросил я, когда волнение немного улеглось.

– Комбинация звучащего кино и передачи движущихся изображений и звуков по радио. У нас есть центральный киноархив, действующий автоматически. Я ставлю на этой доске номер, нужный мне кинофильм автоматически подаётся в киноаппарат, он начинает работать на экране, установленном в киноархиве. При помощи радио изображение и звуки передаются в любое место.

– Поразительно! И что же было дальше?

– Что могло быть после всего, что вы сами видели? Дальнейшее упорство с нашей стороны могло погубить всю Европу и Азию. Мы вынуждены были прекратить борьбу, пока не создадим равного оружия. И наши инженеры немало поработали над изобретением такого оружия. В этом отношении мы многим обязаны Ли. Это гениальный юноша.

– Ли? Ассистент астронома Туна? В голубой тунике? Разве он не девушка?

Эль улыбнулся.

– Нет. Это юноша, вернее, молодой человек. Мы не скоро старимся. Сколько, вы думаете, может быть мне лет?

– Тридцать пять, самое большое, сорок, – сказал я.

– Восемьдесят шесть, – улыбаясь, ответил Эль, – Ли – тридцать два, а Эа – двадцать пять.

Я был поражён.

– И что же изобрёл Ли?

– Он изобрёл средство заграждения от дьявольских лучей. Они больше не страшны нам. Он нашёл секрет и производства самих дьявольских лучей. Мы сравнялись силами.

– И теперь можно начать борьбу?

– Не совсем. Их лучи не пробивают нашей невидимой брони, а наши – их. Мы стали взаимно неуязвимы друг для друга, но и только. И всё же борьба продолжается. Не так давно каким-то чудом пробрался к нам из Америки ещё один беглец – негр. Он работал на береговых заграждениях, на восточном берегу Северной Америки. Произошла порча аппарата, излучавшего заградительные лучи. Воспользовавшись этим, негр бросился в океан, долго плыл, пока его не подобрала какая-то рыбацкая лодка, и наконец достиг наших берегов. Он сказал, что, несмотря на все жестокости, на неслыханное подавление рабочих, в Америке идёт подпольная революционная работа. Революционеры проникли даже в береговую охрану. Нам удалось завязать с ними сношения. Мы узнали, что Америка, опасаясь нашей помощи их революционерам, замышляет истребить нас. Убедившись, что их лучи безвредны для нас, американские капиталисты решили отправить к нам шпионов, перебросив их неизвестным нам способом через наши воздушные заграждения, узнать наши военные силы и средства, а затем переправить сюда тем же путём своих агентов с истребительными лучами, чтобы уничтожить на месте «очаг революции».

– Европа и Азия – хороший «очаг»!

– Да, уничтожить большую половину мира. Перед этим они не остановятся! Но мы тоже не сидим сложа руки. Ли близок к разрешению задачи – найти орудие, пробивающее все заградительные средства американцев.

– Но ведь Ли астроном?

– Астроном, инженер, художник, шахматист – всё что хотите. И во всех областях он – первоклассная величина. Дни он отдаёт своим инженерным занятиям, а ночами работает с Туном.

– И не устаёт?

– Ли – по крайней мере; наша молодёжь не знает усталости. Ведь вам не хочется спать?

– Я чувствую себя прекрасно.

– Ну, вот видите. Так вот, мы получили сведения, что один из шпионов послан к нам. В это самое время появились вы. Теперь вы поймёте нашу предосторожность в отношении вас?

– Разве я похож на американского шпиона? – полувозмущённо, полунедоумевающе спросил я.

Эль пожал плечами.

– Изобретательность врага беспредельна. Плохой тот шпион, при взгляде на которого каждый ребёнок скажет: «Это шпион». Вы не обижайтесь. Я верю вам. Но всё же некоторое время мы ещё должны будем заняться вашей личностью. Положение слишком серьёзно. Не беспокойтесь, вы будете пользоваться свободой.

– Оставаясь в то же время под надзором?

– Просто при вас будет чичероне, иначе вам некого будет забрасывать вопросами. Иногда я буду сопровождать вас, если вы ничего не имеете против. Кстати, сегодня я смогу побывать с вами в «стране воспоминаний».

– Охотно, – ответил я, уже не решаясь надоедать ему новыми вопросами: что это за «страна воспоминаний»?

– Вы должны изучить наш язык, вы видите, насколько я доверяю вам. Изучайте же скорее.

– С большим удовольствием, хотя, признаться, я не имею особых лингвистических способностей.

– У вас это не займёт много времени. Вот, смотрите, – Эль опять включил экран. На нём начали появляться изображения предметов и одновременно звучало их название, а над изображением появлялась надпись. На экране в продолжение минуты промелькнуло, по крайней мере, полсотни предметов-слов.