Уильям Кейт - Восстание Боло Страница 5

Ему было тяжело заставить работать свои губы и язык. Онемение проходило, и боль становилась все сильнее; на обожженной руке остался жуткий изломанный черный струп, и вокруг него набухали волдыри.

- Ну, мы ничего не могли сделать, не так ли? - возразил Вэл. - Дерьмо! Никто из нас ничего не может. Разве что сдохнуть, наверное. Давай, майор, начинай работать, а то они передумают и заберут еще и тебя.

Командный тон Бэла и упоминание прежнего звания вернули Джейми к действительности. Рука болела все сильнее, но он игнорировал боль, продолжая собирать осколки человеческой цивилизации Облака для его новых хозяев.

Время текло незаметно, отмеряясь лишь медленно ползущими по небосводу звездами. Временами появлялись охранники и трехногие "щелкунчики", отделяли группы людей и загоняли их обратно в бараки; опустевшие места занимали другие, отдохнувшие рабы. Группу Джейми и Вэла увел из ямы Сайке с дюжиной других носящих дубинки людей, которые провели их мимо разбитых остовов селестианских башен, сквозь проход в энергоизгороди, в дыру, ставшую их домом.

Они называли это место бараками, но оно было одновременно и чем-то большим, и чем-то меньшим. До Великой Бойни здесь была крупная фабрика, роботизированный сборочный завод, размещавшийся в длинном низком здании размером с футбольное поле. Половину строения снесло огненным штормом; то, что осталось, было дочиста обобрано захватчиками и теперь, открытое всем ветрам, являло собой сомнительное укрытие от грязи и непогоды, по крайней мере, для некоторых из выживших. Места для всех не хватало, и самодельные палатки и хижины из листового железа, фанеры и даже картона окружали старый промышленный корпус. Вокруг бараков возвышалась невидимая стена энергетической изгороди. Здесь было собрано несколько тысяч рабов, выживших в окрестностях Селесты, чтобы служить во славу Хозяев; здесь они жили, когда находились в городе, ползая на четвереньках в жидкой глине.

Стеная от усталости, мужчины и женщины, сменившиеся с вахты, расходились по своим местам и грязными толпами опускались на землю. Рабочий день был длинным, занимая одиннадцать или двенадцать часов, и до следующей смены оставалось почти восемь часов. Никто, конечно, не знал точного времени, потому что никому из рабов не позволили сохранить часы или личный миникомп, и единственным способом определить время осталось движение солнц и звезд за долгие тридцать пять часов, составлявших сутки Облака. Один раз Томас Рейтер, который до Бойни был астрономом, попытался построить для маленькой коммуны водяные часы, калибруя их по движению солнц. Но охранники разломали их, не дав закончить работу, и нарассказывали жутких историй о том, что случилось бы, прознай об этом Хозяева... как будто Хозяева не знали всего, что делает охрана. Дитер Холлинсворт, один из физиков высоких энергий университета Нового Абердина, устроил на крыше фабрики солнечные часы, замаскировав их разбросанными камнями и деревяшками, но они "работали", только когда в небе были оба солнца, не скрытые облаками, и когда находился кто-нибудь, готовый забраться наверх, чтобы на них взглянуть.

Место Джейми было в западном крыле здания, в седьмом блоке. Он долго лежал на полу, пытаясь со браться с силами и обдумывая, стоит ли оно того. В темноте прозвучал одинокий удар гонга; мужчины и женщины вокруг медленно поднялись на ноги и уныло поплелись к открытому концу фабрики. Многие были обнажены, если не считать слоев запекшейся грязи и сажи да обрывков ткани. Здесь уже давно не существовало даже намека на стыдливость; они шли как тихие, изможденные привидения, прижимая к себе единственную оставшуюся ценность - миску, тарелку или другую посуду, найденную среди руин. Время кормежки.

- Пошли, Джейми, - сказал Вэл, пиная его под ребра голой ступней. Надо поддержать силы, так?

Джейми раздумывал об альтернативах. За последний год множество рабов умерло от голода; после пневмонии и Сбора Урожая недоедание скорее всего было самым страшным убийцей в лагере. Но такая смерть была чертовски долгой, а если ты становился настолько слабым, что уже не мог подняться и выйти на работу, тебя отправляли на переработку - единственный вид смерти, которого здесь старались избегать.

- Пойдем, майор, - сказал ему из темноты другой, женский голос. - Ты ничего не мог сделать для Рахни.

Как и Вэл, главный техник сержант Алита Кайл до Бойни служила в СОО. Она была техником энергосистем, и чертовски хорошим техником. Они познакомились в Крайсе, где она возглавляла команду техобслуживания Боло. Тогда, конечно, она была кем-то, о ком Джейми мог думать как о привлекательной молодой женщине, с которой можно попытаться завести роман. Правда, социальная пропасть между офицерами и вольнонаемным персоналом в СОО препятствовала подобным связям.

Теперь же ее теплого, но твердого голоса хватило лишь на то, чтобы отвлечь его затуманенные мысли от голодной смерти. Ее стройное, закаленное тяжелым трудом тело вызывало у него не восхищение или желание, а мысли о товариществе и когда-то общей службе. Драгоценные чувства в этом кошмарном мире. Покопавшись в темноте среди раскиданных вонючих тряпок, служивших ему постелью, он выудил из-под них потрескавшуюся керамическую миску, которую называл своей, поднялся на ноги и пошел к очереди за кормежкой.

- Эй, Джейми, - окликнул его чей-то голос, когда он пристроился в конец очереди.

- Привет, Дитер.

Холлинсворт, грязный, голый и неописуемо костлявый, занял очередь за Джейми. Он поскребся в дебрях своей запущенной бороды:

- Видел, что ты пытался сегодня сделать, майор. Это было... смело.

- Хочешь сказать, глупо.

Дитер обнажил зубы в короткой улыбке:

- Ну и это тоже. Но всегда приятно, когда о тебе кто-то заботится.

Очередь змеилась к одному из больших стальных котлов, из которых рабам выдавалась еда. Каждый, проходя мимо, получал свою порцию; обычно это был вареный рис или картофельный суп, а то и не имевшая названия густая бурда. Временами в мисках попадалось даже мясо.

Многие из выживших сторонились этих кусочков мяса. Ходили слухи, что они принадлежали людям, попавшим в переработку. Джейми не обращал на эти слухи внимания и не вглядывался в мясо. Да, в сегодняшний паек наверняка попало то, что было Рахни Сингхом, но он запретил себе думать об этом и просто съел свою порцию. Он съел бы даже тараканов, если бы смог их найти, и крыс, и червей - все, что угодно, все, что удалось бы поймать, что могло бы добавить протеинов в его диету и поддержать его тело и разум.

Зато рис его заинтересовал. И его посадка, и выращивание, и сбор требовали немало труда. Машинам пища была не нужна, и наличие риса означало, что где-то на Облаке есть кто-то, кто продолжает его выращивать. Он нашел себе сухой участок рядом с восточной стеной старой фабрики, усевшись слева от Алиты и справа от Дитера и Бэла. Ели они руками, долгое время ничего не говоря. На востоке в небо медленно поднимался огромный диск Деламар большей, внутренней, луны Облака, находившейся в третьей фазе и смотревшей своей освещенной частью в сторону от горизонта. Деламар была сравнительно недалеко, всего в пятидесяти тысячах километров, и ее изрытые кратерами рога раскинулись на десять градусов небесного свода, затеняя звездное великолепие своей темной половиной. Тут и там на ночной стороне Деламар сверкали бриллиантово-яркие огоньки. Когда-то это были города людей; теперь там, как и на Облаке, скорее всего властвовали Хозяева. По лагерю гуляли слухи, что Деламар не была захвачена, ее города все еще свободны, а оставшиеся в живых люди из СОО каждую ночь прилетают на своих кораблях с Деламар, чтобы подобрать нескольких счастливчиков-рабов и увезти их на свободные небеса.