Георгий Гуревич - Только обгон Страница 5

Твоя маленькая Джэтта".

- Все-таки это не настоящая любовь, - сказала толстушка Сэтта. - Если бы она любила всерьез, нашла бы способ убежать.

А мы, остальные, думали не про любовь. Подлость потрясала нас, неизмеримая гнусность, жившая рядом с нами. Нет справедливости на этом свете. Остро нужен, просто необходим был нам, безбожникам, бог, чтобы громом поразить Джэя - эту мразь в образе йийита.

- Своими руками разорвал бы! - сказал Сэй Большой, тот, что работал в партере, брата своего держал на вытянутых руках.

А Сэй Маленький только зубами скрежетал, думая об украденном спортзале.

- Что делать будем? - спросил Пэй, глядя на меня.

Библиотека его развеялась в небе, мудрость древних еще не была впитана, а в житейских делах Пэй полагался на меня.

Я и сам не знал, что делать. Я только жалел бедняков, которые отдали свои последние гроши и последние силы, чтобы записать надежду в бесполезные книги пожеланий.

- Может быть, я зря разболтал вам, ребята? Может быть, надо скрыть письмо? - сказал Рэй неожиданно. - Пусть люди надеются! Пусть хотя бы радуются, надеясь! Ведь сделать-то ничего нельзя. У Джэя единственный звездолет, новейший, лучший, его не догонишь.

- Лгать, обманывать, сеять напрасные надежды? Чем же это лучше религии, Рэй?

- Но какой толк, Гэй, от твоей горькой правды?

- А нельзя ли догнать их на ракете Тэя, ребята?

Это Гэтта спросила. Пока мужчины сетовали и разглагольствовали о принципах, девушка искала выход.

Возражения посыпались градом: у Тэя старая галоша, мощность ее ничтожна - сто граммов фотонов в секунду, у "Благочестивых паломников" - килограмм в секунду. И новенькое оборудование, и аппараты, и лучшие специалисты, и они уже в пути, набирают скорость, у них форы несколько месяцев.

Но другого звездолета не было на планете Йийит. У ракеты Тэя двигатель маломощный, но зато и масса малая, ускорение получается примерно одинаковым. Если нет новейшего оборудования, можно обойтись старым. Специалисты? Мы сами специалисты. Фора? Нагоним. Неужели дадим уйти преступнику?

А главное, стояла перед глазами у меня очередь: видел я этих старушек, робких женщин в стираных платьях, старательно и благоговейно вписывающих свои пожелания в книги напрасных надежд.

- Ребята, надо разбиться в лепешку, - сказал я. - Разбиться, но обогнать "Паломников", прибыть к феям раньше. Для такого дела жизни не жалко.

- И мне, - сказала Гэтта.

- И мне, - присоединился Сэй Большой. - Жизни не жалко, чтобы раздавить этих идиотов, на части их разорвать.

- И мне... чтобы опередить их, - сказал Рэй.

- Ребята, давайте дадим клятву. Пусть это звучит напыщенно, но поклянемся не думать о себе, о дипломе, о личных делах, о любви, пока справедливость не будет восстановлена.

- Клянемся!

Пэй протянул мне руку, и Рэй, и Сэиты... и Юэй после некоторого колебания, и девушки тоже. Повторяли за мной как заклинание: "...Не отвлекаться, не учиться, не любить..."

- А ты сумеешь не любить ничуточки? - спросила Гэтта лукаво.

И Юэй добавил:

- Мне, как женатому, исключение. Клятва жене была дана раньше. О своей троице я обязан думать.

Клянемся!

Пустым звуком была бы наша клятва, если бы не поддержали ее миллионы оскорбленные и взбудораженные пайщики.

Казалось бы, все, что могли, отдали они ради мечты. Нет. Снова нашлись и вещи, и силы, и даже гроши какие-то для снаряжения второго звездолета, обновленной и переделанной ракеты Тэя.

Рэй предлагал назвать ее "Лидером". Пусть самое имя говорит о нашем намерении прийти первыми.

Сэиты предпочитали "Возмездие".

- Ведь гнев оказался сильнее мечты, - говорили они. - Ради подарков люди давали деньги с расчетом, что-то припрятали на черный день, а во имя мести несут последнее.

А по-моему, не месть и не гнев вдохновляли людей, а чувство истины, жажда справедливости. Я хотел, чтобы ракета называлась "Справедливость". И меня поддержало большинство.

Во имя справедливости был изменен и устав пайщиков. Ведь это не так уж правильно, чтобы больше всего подарков получали самые богатые, самые ученые и самые сильные, способные лучше и дольше трудиться. Как раз наоборот: бедным, неученым и слабым требуется больше. И совсем уж несправедливо, чтобы ничего не получали дряхлые, немощные и больные, неработоспособные. Мы объявили, что наша "Справедливость" принадлежит всем-всем жителям планеты до единого. И так как всем-всем-всем невозможно привезти подарки, мы записали в устав, что подарков не привезем никому, а задача наша - раскрыть тайну пещеры. Пусть такие пещеры построят во всех странах, общедоступные, как питьевые фонтанчики на перекрестках.

"Не пайщикам - всем подряд!" Возможно, из-за этого лозунга мы собрали меньше денег (от богатых ни гроша), но гораздо больше честного труда. Паев у нас не было, но не было и дутых работников, которые болтались бы на глазах десятников, чтобы получить отметку об отработанном дне. Обошлось без лодырей, и обошлось без учетчиков. Думаю, что мы остались в выигрыше.

Очень помогло и то, что работа делалась повторно. Мы получили готовую оборудованную базу - космический док, где строился "Паломник", получили все мастерские с остатками материалов, обученных инженеров и обученных рабочих. И унаследовали готовый набор решений: схемы управления, двигателя, рулей, системы наблюдения, обеспечения и прочее. Ничего не пришлось изобретать принципиально нового; мы только приспосабливали, "привязывали" чертежи к корпусу скромной ракеты Тэя. Допустим, требуется рубка управления. "Рэй, вспомни, как была устроена рубка в "Паломнике". Оборудуется медицинский кабинет. "Рэй, вспомни, как выглядела клиника на "Паломнике". "Сэтта, ты монтировала антенны, вспомни..." "Юэй, ты делал расчеты, вспомни!.." Рассеянные авторы знают, что потеря рукописи - не катастрофа. Восстановить ее - не удвоенная работа. "Паломник" строился четыре года, нашу ракету мы оборудовали за четыре месяца.

И справились бы еще быстрее, если бы нам не ставили палки в колеса. Львиную долю времени у нас отняли бюрократические барьеры. Целый месяц (месяц из четырех) прошел, прежде чем нам разрешили использовать ракету Тэя. Недели, недели, а не часы проходили, прежде чем нам выдавали со складов без дела лежащие аппараты. Есть скафандры на складах - нет разрешения на выдачу. Вольфрам и германий есть на заводах - нет разрешения на выдачу. Увязки, утверждения, ассигнования, сомнения, запросы, проверки... Не сразу мы поняли, что у Джэя остались сочувствующие в сенате. Да, он обманул их тоже, но богачам этот обман не казался подлым. Лживая реклама, дутые акции, бегство от пайщиков, мнимое банкротство - все это соответствовало биржевым обычаям. С точки зрения спекулянтов, Джэй блефовал по правилам игры. Сегодня он обыграл их, завтра они отыграются на других простофилях. Практически уже отыгрались, ведь бегство Джэя повысило акции всех оставшихся фирм. Стало ясно: подарков от фей не дождешься, магазины не обойдешь мимо; и все товары повысились в цене. И вообще жулик Джэй был душевно своим для сенаторов, мы же с лозунгом "Феи для каждого" выглядели чуждыми и опасными уравнителями. Сегодня - "Феи для всех", завтра - "Земля для всех, заводы, банки, железные дороги для всех". А где же права рождения, завещания, текущего счета, наследственного имущества? Всем выполняются все желания! Но ведь это разорение для фабрикантов белья, игрушек, туфель и пулеметов. Нет уж, пусть себе Джэй флиртует с невидимыми красавицами, а на планете Йийит все останется по-прежнему: деньги, покупка, продажа и прибыль, нищие с дырявым карманом и чековые книжки у богатых.