Роберт Хайнлайн - Звёздный зверь Страница 5

Ламмокс ласкался, тычась Джону Томасу в ноги; звуки, которые он при этом издавал, были удивительно похожи на громкое мурлыканье. Джон Томас напустил на себя строгий вид.

— Ламми плохой! Ламми очень-очень плохой… Просто ужас, какой плохой, понимаешь?

После таких слов Ламмокс был ну просто само смущение. Он опустил голову до земли, посмотрел на Джона Томаса снизу вверх и широко распахнул рот.

— Я не хотел! — пропищал он тоненьким голоском маленькой девочки.

— Не хотел… Ну конечно, ты не хотел. Ты никогда не хочешь. А вот я сейчас возьму и запихну твои лапы тебе в глотку, этого ты хочешь? Я кисель из тебя сделаю, а шкуру пущу на половик. Об ужине даже не заикайся. Он, понимаете ли, не хотел!

Подлетел ярко-красный вертолет и низко завис над ними.

— Порядок? — послышался сверху голос Дрейзера.

— Еще бы.

— Хорошо. Значит, план такой. Я передвину это заграждение. Ты выведешь его на Хиллкрест, только выходите из этой лощины не вниз, а вверх. Там будет ждать конвой, вы пристроитесь сзади и так будете двигаться до самого дома. Понятно?

— О'кей. — Джон Томас посмотрел назад и увидел, что шоссе под виадуком с обеих сторон перекрыто щитами для подавления уличных беспорядков. Щиты были сделаны из тяжелых бронированных плит, которые установили на тракторы. При помощи такой техники можно в считаные минуты надежно перегородить любую улицу или площадь. Это было обычное полицейское снаряжение, введенное после мятежей девяносто первого года, но Джон Томас никогда не видел, чтобы оно применялось в Вествилле. До него стало понемногу доходить, что город не скоро забудет день, когда Ламмокс отправился погулять.

Хорошо еще, Ламмокс был слишком напуган и ему в голову не пришло попробовать на вкус один из этих щитов. Значит, была, хоть слабенькая, да надежда, что у этого оболтуса и без того было достаточно развлечений, чтобы не слопать какую-нибудь железяку. Джон повернулся к Ламмоксу.

— Ладно уж, вытаскивай свою тушу из этой щели. Сейчас пойдем домой.

Ламмокс с радостью подчинился; виадук опять заходил ходуном.

— Сделай-ка мне седло.

Середина туловища у Ламмокса опустилась на пару футов. Подумав немного, из той части спины, где получилась впадина, он соорудил что-то напоминающее кресло.

— А теперь хватит топтаться, — приказал Джон Томас. — А не то все пальцы отдавишь.

Ламмокс замер, тело его слегка подрагивало; Джон вскарабкался наверх, цепляясь за складки непрошибаемой шкуры. Сейчас он был похож на раджу, собравшегося охотиться на тигров.

— Ну, все в порядке. Теперь не спеша вверх по дороге. Стой, куда! Развернись, тупая твоя башка. Я же сказал вверх, а не вниз.

Ламмокс развернулся и послушно поковылял по шоссе.

Дорогу перед ними освобождали от посторонних две патрульные машины; две другие двигались позади. С воздуха их прикрывал помидорно-красный вертолет шефа полиции, на всякий случай держась подальше от земли. Развалившись на своем сиденье, Джон Томас зря времени не терял: он сочинял две речи одновременно. Первая предназначалась для Ламмокса, а со второй он собирался выступить перед матерью. С речью номер один особых хлопот не было: он раз за разом возвращался к ней, придумывая эпитеты один краше другого, когда спотыкался в составлении другой.

Когда весь этот бродячий цирк был уже на полпути к дому Стюартов, вдруг непонятно откуда вынырнула фигурка с ранцевым вертолетом. Проявив полное безразличие к красной мигалке дрейзеровской машины, летун спикировал прямо на огромного зверя. Конечно, это была Бетти; где угодно — в воздухе, на земле, везде она чувствовала себя как дома. Бетти отключила двигатель, и Джон поймал ее на лету.

Шеф Дрейзер распахнул иллюминатор и высунулся наружу. Но не успел он как следует набрать обороты, как Бетти прервала поток его красноречия:

— Шеф Дрейзер, не может быть! Я и не думала, что вы знаете такие слова!

Дрейзер моментально замолк и стал всматриваться, кто это там, внизу.

— Бетти, ты?

— Я, кто же еще? И скажу вам, шеф, положа руку на сердце, что никогда не ожидала услышать от вас такое. Вы сколько лет преподавали в воскресной школе? Так вот, если вам кажется, что своим поведением вы даете пример для подражания, я…

— А ты не можешь малость попридержать свой язык?

— Я?! Но ведь это же как раз вы…

— Цыц! Мне на сегодня и без тебя хватит. Включай эту свою вертелку и мотай отсюда. Давай, давай.

Бетти бросила на Джона Томаса взгляд, подмигнула и изобразила на своем лице ангельскую невинность.

— Шеф, но я же не могу.

— Как это не можешь?

— Горючее кончилось. Я сделала вынужденную посадку.

— Бетти, ты хоть бы соврала получше.

— Я? Вру? Да как вам не стыдно, Дрейзер. А еще дьякон!{1}

— Я тебе дам — дьякон. А если у тебя пустой бак, слезай с этой твари и топай домой пешком. Не понимаешь, что здесь опасно?

— Это Ламми-то опасный? Да он, если хотите знать, мухи не обидит. И потом, вы что, думаете, я пойду домой одна? По этому глухому проселку? Когда уже почти стемнело? Знаете, смотрю я на вас и просто диву даюсь.

Дрейзер собрался было ответить, не нашел от негодования слов и захлопнул иллюминатор. Бетти ловко выскользнула из ремней и устроилась рядом с Джоном; Ламмокс заранее расширил сиденье, не дожидаясь, пока попросят. Джон Томас повернул к ней лицо.

— Ну, привет, Молоток.

— Привет, Непрошибаемый.

— Откуда ты знаешь шефа?

— Я всех знаю. А теперь затихни. Можно подумать, мне нечем было больше заняться, кроме как бежать к вам на помощь, как только я услыхала об этом по радио. И дураку ясно, что таким двум умникам, как ты и Ламмокс, без меня из этой каши не выбраться, даже если думать будет в основном Ламми. Расскажи мне лучше все «ужасающие» подробности. Не надо от мамочки ничего скрывать.

— Уж больно ты стала умная.

— Не трать драгоценного времени на комплименты. Может статься, это наш единственный шанс поговорить с глазу на глаз, прежде чем они за тебя возьмутся как следует. Так что давай покороче и побыстрее.

— Послушай, ты что — заделалась в адвокаты?

— Я лучше любого адвоката, мой мозг не забит всеми этими плесневелыми прецедентами. Я могу подходить к делу творчески.

— Ну так значит… — По правде говоря, с появлением Бетти Джону стало как-то полегче. Теперь они с Ламмоксом не одни против всего мира. Он быстро рассказал Бетти, как все случилось.

— Кто-нибудь пострадал?

— Не думаю. Мне во всяком случае никто ничего не говорил.

— Они бы наверняка сказали. — Бетти выпрямилась на своем сиденье. — Ну, тогда не о чем и беспокоиться.