Мария Галина - Поводырь Страница 5

– Не подбирай с земли, – сказал я ему.

Он с размаху сел на свой зад и расставил передние лапы.

Я нагнулся.

Кусок сырого мяса. Прямо у калитки. И острый запах чеснока.

Она возилась у кухонной стойки. Ничего особенного не делала, просто вскрывала термопакеты. Она не умела готовить.

– Кто-нибудь заходил?

Она повернула ко мне холодное злое лицо.

– Что?

– Здесь был кто-нибудь? Соседка?

Я знал, что пару раз она заходила в деревню за мысом. Говорила, по каким-то делам, но я подозревал, что просто поболтать.

– Нет, – она покачала головой, – кто к нам придет? Ты же никого…

– Не думаю, что я там желанный гость, – сказал я. – Кстати, кто-то разбросал отраву у калитки.

Я достал завернутый в носовой платок кусок начиненного мышьяком мяса и бросил его в камин. Мясо зашипело на углях, и запах чеснока распространился по всей комнате.

Она сморщила нос.

– Какая гадость!

– Верно.

– Зачем ты бросил его в камин? Он же всю комнату провоняет!

– Да… глупо. Но не уверен, что это можно выбрасывать в биотуалет. А на улице оставлять нельзя. Здесь бегают лисы… Как ты считаешь, кто это сделал?

Она поджала губы.

– Уж не думаешь ли ты, что это я?

– Упаси боже. Но, может, ты кого-нибудь видела?

– Наверное, кто-то травит крыс.

Здесь не травят крыс. По крайней мере, мышьяком. Но этого я ей говорить не стал.

Она вывалила содержимое пакета в тарелку, поставила передо мной, а сама вновь уставилась в экран. Одиночество навалилось на меня, как темное глухое одеяло.

– Послушай…

Она с досадой повернулась.

– Да?

– Поговори со мной.

Она, казалось, удивилась.

– О чем?

– Не знаю. Мы же так хорошо разговаривали. Ты рассказывала о себе. О жизни… о последних новостях… о чем– нибудь…

– Ну, так включи себе последние новости, а я пока досмотрю. Это репортаж из Дворца мод! Один-единственный раз в сезон.

– Смотри, конечно. – Я ковырнул вилкой еду, которая уже начала остывать.

В комнате воняло чесноком и горелым мясом.

А утром ко мне зашел староста.

Песчаная дорожка к дому была мокрой от росы, и когда он шел по ней, оставались темные следы. Здоровый такой мужик.

Я как раз был занят тем, что так и не успел сделать вчера, – подновлял забор. Древесина на изломе пахла замечательно.

Аргус лежал на крыльце, перегораживая собой вход на веранду, и староста топтался внизу, не решаясь войти.

Я крикнул:

– Он вас не тронет!

Но староста все равно не двинулся с места.

Я зашагал к нему напрямик через малинник.

– Это животное, – укоризненно сказал староста, – оно слишком большое, чтобы…

– Чтобы что?

Аргус примерно с крупного ротвейлера. Я видал собак и помощнее.

Я поднялся по ступенькам, и староста за мной, держась так, чтобы я был между ним и аргусом. Я пододвинул ему кресло и спросил, хочет ли он варенья со сливками. Но он не захотел ни варенья, ни сливок, ни чаю. Почему-то никто из моих гостей не хочет чаю.

– Погоды нынче стоят хорошие, – сказал староста.

Я согласился, что да, погода просто замечательная.

– Не то что в прошлом году.

Я сказал, что мне трудно судить, поскольку поселился я здесь недавно.

– В том-то и дело, – сказал староста. Он устроился поудобнее в кресле и сложил руки на коленях. – Я вроде как староста округа. Пришел познакомиться.

– Очень приятно.

– У нас тут людей всего ничего. Деревня, с десяток хуторов… Пара-другая коттеджей вроде вашего.

– Угу.

– Меня люди выбрали. Должен быть староста. Хотя людей мало.

– Да.

– Вот я и пришел познакомиться.

Маска простака самая удобная. Его выдавали глаза.

– Вы редко бываете в деревне.

– Вообще не бываю. За покупками мы ездим в город.

– А у нас там что-то вроде клуба. И любительский театр.

– Будет время, – сказал я, – обязательно схожу на представление. Вы мне программу скиньте.

– А в лесу вас кое-кто видел. И у озера.

– Я люблю гулять.

– Это хорошо, – сказал он, – я всегда говорю: гулять полезно. Я им так и сказал: он ничего дурного не делает, просто гуляет.

– Договаривайте, – сказал я, – и кончайте этот маскарад.

– Ладно, – он вздохнул. – Действительно, чего уж там. Вы производите впечатление разумного человека. И безобидного. Но вас здесь не любят. К сожалению.

Деревенский простачок исчез, точно по лицу старосты прошлись мягкой губкой. Я подумал, что он не последний человек в этом их любительском театре.

– Я ни с кем не знаком.

– Вы не ходите в клуб. Не общаетесь с людьми. Им это не нравится. Они полагают это высокомерием. Пренебрежением. И еще – эта ваша собака…

– Аргус.

– Тем хуже. В деревне многие боятся ходить к озеру.

– Аргус никому не причинит вреда. Иначе кто бы позволил везти его на Землю?

– Он чужак. Чужое существо. Кто может за него поручиться?

– Я.

– А за вас?

Мы замолчали. Солнце выпарило росу, и сад был заполнен ровным гудением пчел.

– Все знают, аргус с человеком вроде как в связке. Одно целое. И если он захочет, чтобы вы, скажем, взяли в руки нож…

– Вы взрослый образованный человек, – сказал я, – и должны знать, что взаимодействие с аргусом строится совсем на другой основе. Он не может заставить меня что-либо делать. И я его тоже.

– Ага! – сказал он удовлетворенно.

– Что – ага?

– Если он решит причинить кому-нибудь вред, вы не сможете ему помешать. Вы его не контролируете.

– У вас есть собака?

– Да, – его голос немного потеплел. – Молли. Она ретривер. Золотистый ретривер.

– Вы контролируете ее?

– Вы же сами сказали, – тотчас ответил он, – аргус не собака.

Мы опять замолчали.

Дурак, хотел я сказать, самодовольный дурак. Ловкий, хитрый манипулятор, недаром тебя выбрали старостой, но ты видишь не дальше своего носа. Все, что вокруг, ты получил именно благодаря аргусам. Ненаселенную, процветающую Землю, свободную от неврозов и агрессии, чистый воздух, чистую воду. Это озеро. Иные миры. Ты получил все.

А что получил я? Мы?

– Вам не стыдно? – спросил я тихо.

– Я против вас ничего не имею, – возразил он. – Но я представляю людей. А они вас боятся.

– Чего вы от меня хотите?

– Чтобы вы уехали.

– А если я откажусь?

– Сам я против вас ничего не имею, – повторил он, – но люди… Могут быть неприятности.

– Вы староста, вы обязаны следить за соблюдением законности.

– Ну… – Он поднялся. – Я и слежу. Я пытаюсь не допустить неприятностей.

– Не нужно запугивать меня. – Я тоже встал.

– Да я и не запугиваю. – Он уже был на крыльце. Аргуса он обошел по большой дуге, но тот все равно встревоженно отодвинулся.