Владимир Щербаков - Морег Страница 5

И снова к озеру

- Сегодня.

- Я помню.

- Пора собираться.

- Но я еще не совсем проснулся.

- Разрешаю спать в машине.

- А завтрак?

- Предусмотрено. Ты что, в самом деле раздумываешь, ехать или нет?

- Нет... Дай мне полчаса.

- Только двадцать минут. Жду в машине.

- Ладно.

Спорить о десяти лишних минутах, когда речь шла о десяти или двадцати пропавших годах! Однако в нашей памяти зияют иногда провалы в месяцы и годы, а короткие минуты незабываемы, волнуют нас, заставляют как бы снова и снова переживать их.

Шотландский феномен почти отождествляет время со сказочными персонажами - прием универсальный, хорошо знакомый по другим легендам и сказаниям. Но если на Шотландском нагорье действительно работает исстари удивительный механизм времени? Если здесь человек может пропасть, а потом вернуться - десять лет спустя? Или даже двадцать лет спустя? Объяснить это народные мудрецы не в состоянии. Их дело - сложить легенду. И пусть в ней будут названы виновники - эльфы и феи, заклинатели времени.

Шотландский феномен времени. Странно, что о нем никто не писал всерьез, как, например, о Бермудском треугольнике. Но он существует. Да, люди исчезали. Потом возвращались. Есть полярные сияния. Есть на земной поверхности аномалии и пересечения магнитных меридианов, пусть воображаемых. Есть жерла вулканов, есть гигантские вихри в океане. Есть разломы в земной коре. Есть даже естественный атомный реактор, который создан самой природой без участия человека. Есть и Шотландский феномен.

Пора задуматься над этим.

Есть над чем поломать голову, пока друг выжимает на спидометре сто тридцать без малого.

Заправочная станция. Батурин протянул открытку с видом озера, открыл дверцу, отошел рассчитаться за бензин.

Оказалось, это не открытка. Просто любительский снимок. Несколько слов по-английски каллиграфическим почерком свидетельствовали, что снимок подарен Батурину Тони Кардью с дружескими чувствами и благодарностью за внимание к шотландским проблемам. Нас тряхнуло на грунтовой дороге, на которую мы вскоре свернули.

- Что это? - спросил я.

- Ты что, не видишь?

- Озеро, то самое.

- Да. Присмотрись! Справа, видишь?

- Темное пятнышко. Голова тюленя. Впрочем, тюленей в шотландских озерах, кажется, не обнаружено. Прошу пояснить.

- Это водяной конь.

- Ну еще бы! Точнее, его визитная карточка. Не правда ли?

- Я не шучу.

- Да с чего бы нам обоим шутить на голодный желудок? Где спрятаны бутерброды в твоей колымаге?

- Открой эту дверцу.

- Любопытно. Ты производишь впечатление человека, который знает не так уж мало, но предпочитает отшучиваться. Если это водяной конь, то где же Морег? И где дом Мак-Грегора?

- Слишком много ты сразу хочешь знать. Это действительно водяной конь. Реликт вроде Несси.

- Реликт? Из прошлого?

- Ну, если в этой стране люди возвращаются из небытия - нечасто, но бывает, - то почему бы разным крупным и мелким животным тоже не попытаться?..

- Я назвал это Шотландским феноменом. В применении к людям, которые хорошо чувствуют время.

- Животные, звери и птицы, наверное, тоже очень неплохо ощущают ход времени. А здесь, в Шотландии, эти ощущения иногда дают осечку.

- Орнитологам это неизвестно.

- Визитку водяного коня дарю тебе на память. Ты все-таки биолог, пригодится. А мне ни к чему. Если об этом напишет журналист, никто не поверит.

- Спасибо. Мне пришло в голову, что водяной конь такая же жертва неравномерного хода времени, как и герои легенд... как Морег.

- Я тоже об этом думал. Он не причина, а спутник Шотландского феномена, так? Я правильно понял?

- Да. Он тоже вынырнул из неведомых глубин времени.

- Так же было с птицей, о которой ты рассказывал. Со скопой, так?

- Да, она исчезла, потом пару птиц выпустили здесь на волю. И она снова как бы вернулась на это нагорье.

- А почему ты не допускаешь, что у природы исстари есть механизм, который укрывает - правда, очень редко - и людей, и зверей, и птиц в складках времени? Это сказка, но только по форме. По сути я могу продолжить мысль, и ты поймешь...

- Пойму. Но почему именно здесь?..

- А где же еще? Где еще так нещадно грабят гнезда редких птиц, дражайший орнитолог? Где преследуют оставшихся в живых лесных зверей? Где мы пока еще можем увидеть живого шотландца в его кильте, или, по-русски, юбке? Разве не север наиболее чувствителен к тем ударам, которые наносит природе человек? Разве не пятьсот лет надо, чтобы на месте гусеничных следов вездеходов, пропахавших девственные северные лесотундры, выросло хотя бы несколько кустов и карликовых деревьев? Ну, положим, здесь лесотундры нет, но земля чувствительна. Еще недавно, десять тысяч лет назад, здесь был лед, лед, один лед. Потом ледник начал таять, отступать на север.

- Шотландия ближе всего к густонаселенным районам. Точнее, к очень густонаселенным районам. Но то же происходит и в Амазонии, и в Марокко, везде, где человек воюет с природой...

- ...вместо того, чтобы заключить с ней союз.

Дом Мак-Грегора

А за стеклом машины - пустынные заросли вереска. Поля. За сосновой рощей, где деревья стояли ровными рядами, как на параде, открылась холмистая гряда. Зеленые холмы - и на них как бы наросты из серого камня. Это все, что осталось от безымянного старинного замка.

Как грустно!

А вот и озеро. Сначала - увидеть гнездовье.

Мы осторожно обошли стороной полузасохшее дерево, где устроила гнездо птичья чета. Я не хотел пугать скопу. Птиц лучше наблюдать издали, в бинокль: метод Денниса. Примерно одну пятую часть всех гнезд грабят любители птичьих яиц. Зачем они им? Для коллекции. Яйца красят в разные цвета. Об одной такой коллекции я рассказал Батурину: в ней было до семисот яиц редких и вымирающих птиц - настоящее кладбище, с точки зрения орнитолога. И когда орнитолог наблюдает птиц, лучше делать это с предосторожностями: если вас увидели у гнезда, то, вероятней всего, оно будет ограблено. Ведь профессиональные навыки специалиста по птицам оказывают пернатым в этом случае плохую услугу: простой коллекционер не скоро набредет сам на гнездо редкой птицы, а звук работающей кинокамеры привлекает внимание и как бы служит сигналом для браконьеров: живая редкость.

Я навсегда запомнил их расположение: три больших камня и внутри образованного ими треугольника - четыре камня поменьше. Неужели эти камни останутся здесь только для того, чтобы напоминать о прошлом, о Морег, о Мак-Грегоре, о людях, ушедших в небытие?

О чем они мечтали? Что они любили?..

Морег. Несколько звуков. Имя вызывает щемящее чувство утраты, а вечером в отеле подкрадывалась тоска: неужели смысл жизни в этом бесконечном повторении ситуаций и случайностей, в беге времени, более однообразном, чем жужжание веретена?