Влад Менбек - Защита от дурака Страница 5

Эмма криво усмехнулась и покачала головой:

– Значит, Марс слишком далек для ауры разума цивилизации, – по ее поведению было видно, что каверзные вопросы она задавала лишь для проверки, а об ответах она догадывалась сама. – Почему же космонавты не обрели разум вновь, когда прилетели на Землю, в ауру цивилизации? – спросила она задумчиво.

– Аура цивилизации вычеркнула их из списков живых. Они для нее умерли.

– Да, да… – подтвердила Эмма, – реальной реанимации у нас пока нет, – она вновь задумалась. Пауза затянулась.

Все сидели молча, думая каждый о своем.

– Этими соображениями вы выбиваете почву из-под ног землян, – с какой-то горечью сказала Эмма. Журналист старательно переводил ее речь.

– Совсем нет, – заявил Юрий, чем удивил всех. – Полеты на дальние расстояния возможны.

– Вот этого я совсем не могу понять! – нервно отозвалась Эмма.

– Наверное, русские действительно сшиты не так, как мы, – ехидно сказал ей журналист и перевел свои слова Юрию.

Эмма неприязненно передернула плечами. Юрий не обратил никакого внимания на проявление психологом европейского шовинизма относительно азиатов. Казалось, что для Юрия не существовали чувства, он монотонно продолжил объяснение:

– При дальних полетах экипажу необходимо брать с собой частицу ауры цивилизации.

Эмма неодобрительно посмотрела на Юрия и невесело усмехнулась:

– Ну, это из заоблачной фантазии…

– Вовсе нет, – обескуражил ее Юрий.

Журналист постарался точно перевести выражения Юрия и уставился на Эмму шалыми глазами, наблюдая за ее растерянностью, готовый расхохотаться.

– Объясните! – не то попросила, не то потребовала Эмма, но ее вызов не произвел на Юрия никакого впечатления. Все тем же тоном он продолжил:

– Необходимо разобраться: из каких индивидов состоит наша цивилизация? Их немного, всего три: созидатели, разработчики и рабочие и тормоза, или критики. Я объясню, – он остановил протест психолога. – Созидатели – это генераторы идей, любых идей; разработчики проводят анализ этих идей, а рабочие претворяют их в жизнь; с критиками или опровергателями, по-моему, ясно?

Если экипаж набрать из многовариантных созидателей, разработчиков и рабочих широкого профиля и всеядных критиков, то их совместная аура будет представлять собой микроскопическую ауру цивилизации. Такая совместная аура поедет вместе с ними в дальнее космическое путешествие.

– До дикости просто! – резко сказала Эмма, шумно завозившись в кресле. – И почему-то я этому немного верю. Я не знаю, можно ли эти соображения опровергнуть, но я не вижу, каким образом, – она промолчала, что-то обдумывая. Через минуту, приняв решение, сообщила:

– Верю я в это или нет, не имеет значения. Пока что более ясного объяснения случаю с космонавтами я не слышала. Я не знаю, как меня воспримут коллеги, но я постараюсь по капле рассказать им о вашем мнении. Насколько я осведомлена, космические полеты отменять не собираются, значит, будет еще одна попытка полета к Марсу. И от психологов потребуют обезопасить космонавтов от потери разума. Тех, кто принимает решение о полете, не интересует, как мы это сделаем.

Добровольцы в экипаж найдутся, а предложат обеспечить… И, по-видимому, вам, Юрий, придется более подробно излагать ваш взгляд на эту проблему, если не найдут других причин казуса с космонавтами… У меня к вам просьба: поработайте над этим основательно.

– Хорошо, – согласился Юрий. – Но у меня может появиться и иная идея…

– Нам будет нужно все, – заверила его Эмма.

На этом они расстались.

Капельная подача идеи Юрия у Эммы не получилась. По каким-то каналам ее коллеги в космическом центре узнали о цели поездки психолога в Россию. И как-то плановое совещание научных работников центра было нарушено требованием Курта и Александра довести до всех результаты разговора в России.

Эмма сильно разозлилась на своих коллег, которые, по ее мнению, шпионили за ней. Однако уступила принуждению и рассказала о точке зрения Юрия на проблему потери разума космонавтами.

К ее удивлению сообщение приняли спокойно, но молча. Ей показалось, что она упала в глазах товарищей ниже уровня своей профессиональности. Но она ошиблась.

На следующий день выступил Александр, как ни странно, серьезно.

– Эта идея давно носится в воздухе, – высокопарно начал он. – Мы уже и так наломали немало дров, отмахиваясь от того, что не укладывается в рамки наших желаний. Может получится так, что, копаясь в своих проблемах старыми проверенными методами, мы прозеваем поезд нового, который проскочит мимо и уйдет, оставив нас на Богом забытом полустанке. И как это ни обидно, нам придется признать, хотя бы в своем кругу, что позиция страуса в данной ситуации не совсем верна. Нужно не только попытаться опровергнуть эту идею, нужно еще постараться поработать с ней, посмотреть доказанные факты, поставить новые эксперименты, подобрать статистические данные, сравнить их с такими же позициями в официальной науке. Например, я совсем не хочу остаться в стороне от нового течения, если его вдруг узаконят! – заключил Александр.

Присутствующие оживленно задвигались. Страшные слова были сказаны. У Эммы отлегло от сердца.

Но не все согласились с доводами Александра: лагерь единомышленников раскололся. В течение года все, кто не захотел связываться с мистикой, ушли из центра. А через год стали готовить новый корабль, и вновь для путешествия к Марсу. Потерявшие разум космонавты так и не пришли в себя. Это приводило к выводу, что для ауры цивилизации они действительно умерли. Иного объяснения, альтернативного соображениям Юрия, не нашлось. Для разработки состава экипажа Юрия пригласили в центр внеземелья. Новый корабль решили назвать «Внеземелье».

Еще через полтора года корабль был собран на орбите около Земли. Он был огромнее первого не только из-за технических новшеств и лучших энергоустановок – экипаж должен был состоять из двадцати восьми человек, а не из трех. Именно такую цифру дали расчеты и сотни обсуждений. Менее двадцати восьми очень разнообразных людей не в состоянии создать микроауру микроцивилизации. Правда, были небольшие разногласия о количественном соотношении мужчин и женщин, но и их преодолели.

Каждый член экипажа имел несколько разнообразных профессий и увлечений, так что можно было сказать, что к Марсу полетит не двадцать восемь человек, а в пять раз больше. В составе команды были ученые, педагоги, журналисты и даже один коллекционер-профессионал, который собирал все подряд – от спичечных этикеток, пивных бутылок, ржавых шестеренок до древних папирусов и редкостных марок. Разумеется, он смог взять с собой только микропленки с изображением интересующих его предметов.