Андрей Варнавский - Безумный мир. Случайное правосудие Страница 5

— Предпочитаю ходить налегке.

Дженс огляделся.

Чистенький, уютный кабинет — совсем не такой, как у Хряка. Видимо, Эльза старается — подумал Дженс.

На стенах висели плакаты с изображениями культуристов. Мускулистые красавцы в одних плавках… Точно, Эльза определяет вид кабинета.

Четыре стола, один из которых занят массивной пишущей машинкой. Два шкафа. Один со стеклянными дверцами — и через них видны кипы бумаг.

Второй, видимо, для верхней одежды, — подумал Дженс.

На стене — телефон с треснувшей ручкой — видимо, ею часто со всей силы били по аппарату.

Над дверью — часы, а над часами — портрет Императрицы. Дженс подумал, что это для того, чтобы скучающие работники, с нетерпением поглядывающие на часы, каждый раз натыкались взглядом на Императрицу и возвращались к работе.

Неподалеку от стола Эльзы, у стены — массивный сейф.

Что, интересно, там хранится? — подумал Дженс. — Если оружие можно сваливать просто так? Разве что очень секретные документы. Хотя от кого их прятать? Большинство преступников Ням-Ням и читать-то не умеют.

— Вот твое место, — Том указал на ближайший к дверям стол. — Мы вчера вроде все выгребли, так что должен быть пуст…

Его прервал телефонный звонок. Том, оказавшийся ближе всех к висящему на стене монстру под названием "телефонный аппарат" снял трубку.

— Том Барнс. Слушаю. Так… да… понял… выезжаем.

— Дженс, поздравляю! — воскликнул Том, вешая трубку. — Первый вызов. Оружие пока можешь не брать, воспринимай как ознакомительный выезд.

— Что случилось? — поинтересовалась Эльза. — Куда едем?

— Ни за что не догадаешься…

Еще в Ням-Ням существовала такая штука, как религия. Отношение к которой у жителей было весьма своеобразным…

Официально в Ням-Ням принят божественный дуализм. Это вера одновременно в Единого Бога и во множество Богов. Как это возможно, не могли объяснить ни ярые фанатики, ни ученые, написавшие диссертации на эту тему. Главным их аргументом являлось утверждение: "Бога (богов) надо принимать сердцем, а не разумом".

Любой гражданин Ням-Ням, увидевший знамение, получивший откровение или озарение, придумавший новое божество, мог придти в Главный — он же единственный — Храм и за умеренную плату зарегистрировать нового бога. После чего мог проповедовать, набирать послушников, собирать пожертвования — главное, платить налоги. Впрочем, Ням-Ням — не лучшее место для религиозных деятелей. Жители Ням-Ням охотно принимают нового бога, готовы молиться и воевать с "неверующими", с радостью льют кровь… Но вот жертвовать, особенно деньги — это уже выше их сил. Ням-нямовцы охотно пойдут войной на соседнее государство, но их не заставишь выложить жалкую пылинку. А поскольку как раз последнее обычно является главной целью того, кто зарегистрировал нового бога, то возникал конфликт интересов.

Также весьма малой популярностью пользовались боги, требующие постов и воздержания.

Так что человек, придумывающий новый объект поклонения, должен учитывать интересы людей.

Как, например, адепты Джидигриз. Люди, боявшиеся ограбления, могли принести в жертву небольшую — строго оговоренную — сумму — и потом быть уверенными в том, что их не обворуют. В большинстве случаев это срабатывало. Если же вдруг ограбление все-таки совершалось, достаточно было пожаловаться адептам Джидигриз. В ближайшее же время неведомые силы карали грабителя — как правило, ломали руки и ноги — а служители Джидигриза возвращали пострадавшему украденное.

Автомобиль остановился возле высокого здания цилиндрической формы, стоящего на пересечении улиц Жертвенной и Подаянной.

В этом здании, официально именуемом "Храмом Бога Единого и Многообразного", располагались молельные залы всех официально зарегистрированных религий.

Почти тысяча помещений самых разных размеров — от крохотных каморок до огромных залов. Адепты той или иной религии выбирали себе то помещение, арендную плату которого могли потянуть. Кому-то едва удавалось оплачивать комнатку размером с собачью будку, кто-то снимал несколько залов, а то и целый этаж. И почти треть помещений пустовала — храм строился с большим запасом, учитывая существующие тенденции.

Троица сотрудников УН вошла через единственный вход и стала подниматься вверх по спиралью закрученной лестнице.

Со всех сторон доносились песнопения, молитвы, звуки музыкальных инструментов, счастливые вопли обретших новую веру, и отчаянные, преисполненные боли и ужаса крики отступников.

— До сих не верю, что нас вызвали они… — произнесла Эльза.

— А что в этом такого? — удивился Дженс. — Не все ведь фанатики, есть люди и здравомыслящие, разве у них не бывает ситуаций, когда требуется помощь УН?

— Я не про это. Я конкретно про тех, кто вызвал нас. Четвертый Хранитель Джидигриз…

— Короче говоря, воры… — буркнул Том.

— Тсс! — прошипела Эльза. — Том, нельзя так. Неполиткорректно. Не пойман — не вор, сам знаешь. Они — служители религии. А это очень почитаемые люди…

— Скоро таких служителей полгорода будет…

— И тем не менее, надо соблюдать внешне правила приличия.

Молельный Зал Джидигриз пустовал. Видимо, Четвертый Хранитель в ожидании визита сотрудников УН выгнал всех "просителей".

Обстановка не поражала. Небольшое помещение, не рассчитанное на скопление народа — "просители" Джидигриз не любили сталкиваться друг с другом — статуя самой Джидигриз в углу, картины-иконы на стенах и отгороженная полупрозрачной занавеской крохотная комнатка напротив входа.

Джидигриз изображалась в виде хрупкой, неприметной девушки, крадущейся на цыпочках. Причем на руках статуи надеты перчатки. Не из камня — настоящие.

Картины-иконы, коими украшены стены, весьма примечательны. Вот четыре крепких, мускулистых парня, одетые во все черное и с масками на лицах, избивают какого-то мужчину. Надпись под картиной гласит: "Святые воины Джидигриз наказывают вора".

Вот богатый дом, окруженный серебристым ореолом. Над ним — сама Джидигриз и четыре парня, весьма похожие на тех, что с предыдущей картины.

"Соверши приношение Джидигриз — и твой дом будет защищен от воровства" — гласила надпись внизу картины. Само же полотно называется "Джидигриз хранит вас".

Третья картина повествовала о событиях не столь далекого прошлого. Опять же четверо в темных костюмах, стоят кругом с мечами в руках. С одной стороны на них нападает полчище разномастных уголовников соответствующей внешности, с разнообразным оружием в руках, с другой — такое же полчище полицейских, отличающееся от первых лишь наличием формы.