Айзек Азимов - Цена риска [Риск] Страница 5

Один из пилотов, отвернувшись, сказал ему:

– Можете выходить. Осталось всего лишь полмили.

– Посадка не предусмотрена? – с горечью уточнил Блэк.

– Категорически запрещена. Сотрясение при посадке может…

– А сотрясение от моей посадки не может?

– У меня приказ, – ответил пилот.

Блэк промолчал, надел скафандр и подошел к внутреннему люку. У правого бедра к скафандру на металлической пластине была приварена сумка для инструментов.

Переступив порог, он услышал в наушниках шлема гудящее «Удачи, доктор».

Он не сразу сообразил, что слышит слова пилотов, которые перебороли для этого желание как можно быстрей убраться из жуткого места.

– Спасибо, – неловко и немного обиженно сказал Блэк.

Неуклюже оттолкнувшись от корпуса, он несколько раз медленно перекувырнулся и остался один.

Невдалеке, как будто поджидая его, лежал «Парсек». Сзади (вернее, менжду ног, во время медленного вращения) он увидал длинный полосовой след ракеты.

Он был один – невообразимо! Совсем один…

За всю историю человечества никому не доводилось оказаться в таком абсолютно полном одиночестве. Узнает ли он, подкралась тошнотворная мысль, – успеет ли он узнать, что что-то случилось? Или не заметит? Почувствует, как гаснет сознание, меркнет и исчезает разум, или произойдет все внезапно, как удар кинжала? В любом случае…

Он живо вспомнил шимпанзе – с пустыми глазами, в ознобе от непостижимых кошмаров.

До астероида оставалось двадцать футов. Неуловимо-плавно плыл он через пространство, и кроме человеческого вмешательства, ни одно зернышко песка на нем не было потревожено с астрономически незапамятных времен.

И в бестревожном покое крохотная пылинка, попавшая в сложную конструкцию, а может быть, капля примеси в сверхчистом масле, смазывающем движущиеся части, застопорила «Парсек».

Едва ощутимая вибрация, неуловимый толчок от соприкосновения масс могли устранить препятствие, движение совершится по рассчитанной траектории, освободит гиперполе, и оно расцветет вширь, как перезрелая гигантская роза.

Поверхность приближалась. Блэк сгрупировался для как можно более мягкой посадки. Он весь покрылся гусиной кожей от подсознательного стремления подольше удерживаться от столкновения.

Ближе, еще, еше..

… И ничего!

Лишь медленно нарастающее давление поверхности астероида от затухающей инерции двухсот пятидесяти фунтов (с учетом скафандра). Собственной гравитации, практически, не было.

Блэк приоткрыл глаза, посмотрел на звезды. Под ним сверкал мраморный блеск, немного приглушенный поляроидной смотровой пластиной шлема. Звезды светили бледно, но образовывали знакомый узор. Солнце было на месте, созвездия тоже – он находился в Солнечной системе. Виднелась даже Гипербаза туманным крохотным пятнышком.

Он вздрогнул от неожиданности: в наушниках раздался голос. Говорил Шлосс.

– Мы наблюдаем за вами, доктор Блэк. Вы не один.

Формулировка могла бы показаться Блэку смешной, но он сказал в ответ тихо и отчетливо:

– Можете отключиться, я не обижусь.

Пауза. И льстивый голос Шлосса:

– Если вы будете по ходу докладывать, как дела, вам, может быть, будет легче.

– Всю информацию получите, когда я вернусь. Не раньше.

Он с горечью усмехнулся и пальцами, закованными в броню, повернул регулятор приемника, вмонтированного в грудную панель. Пускай говорят в пустоту. Он обойдется без них. Только бы вернуться в здравом рассудке, тогда он знает, что делать.

Он осторожно встал и шагнул. Тело непроизвольно раскачивалось, толкаемое случайным сокращением мускулов, которые еще не подстроились под почти полное отсутствие гравитации и с запазданием отрабатывали неустойчивое равновесие. На Гипербазе псевдогравитационное поле создавало привычные условия. Блэк отметил, что раз он думает об этом, значит у него сохранилась способность к абстрактному мышлению.

Солнце ушло за край горизонта. Период обращения астероида составлял один час, и перемещение звезд на небе было заметно невооруженным глазом.

«Парсек» виднелся невдалеке. Блэк медленно, осторожно, чуть ли не на цыпочках, пошел к нему. (Вибрация. Только бы избежать вибрации. Только бы избежать…)

Он преодолел расстояние раньше, чем оценил его. К внешнему люку вели ручные захваты.

Помедлил.

Корабль выглядел очень обыкновенно. По крайней мере, если не обращать внимания на два кольца стальных выступов, деливших его по высоте на три равные части; готовых стать антеннами гиперполя…

Блэку вдруг захотелось, наперекор всему, протянуть руку, потрогать их – дурацкая мысль, такие иногда посещают в неподобающие моменты. Например, «а если прыгнуть?» – глядя из окна небоскреба.

Блэк глубоко вздохнул, раскрыл ладони, развел руки в стороны и легко-легко прикоснулся к обшивке.

И ничего!

Он взялся за скобу и осторожно подтянулся. Ему бы сейчас тот опыт работы в невесомости, что есть у монтажников! Нужно прикладывать столько сил, чтобы преодолеть инерцию и сразу остановиться. Промедлив секунду с остановкой, нарушишь баланс и врежешься в борт.

Он медленно карабкался, держась кончиками пальцев, отклоняя нижнюю половину туловища влево, когда поднимал правую руку, и наоборот.

Еще несколько ступеней, и пальцы нащупали запорное устройство внешнего люка. Зеленоватое пятнышко маркерной пломбы.

Он снова помедлил. Настал момент, когда необходимо было использовать мощь механизмов корабля. Перед его мысленным взором проплыли схемы электронных соединений и силовой разводки. Нажав на кнопку, он подключится к атомному реактору двигателя, и массивная плита внешнего люка отойдет в сторону.

Ну и что дальше? Зачем?

Ведь он не имеет понятия ни о характере поломки, ни о последствиях подключения к внутреннему источнику энергии. Он вздохнул и нажал кнопку.

Плавно, беззвучно в борту «парсека» открылся вход. Блэк оглянулся на старые, знакомые (не изменившиеся!) созвездия и вошел в мягко освещенную камеру. Внешний люк закрылся за ним.

Следующая кнопка. Внутренний люк. И вновь он остановился. Когда внутренний люк откроется, давление воздуха в корабле капельку упадет, и только через секунды электролизеры восстановят потерю.

Так что же?

К давлению, например, чувствительна задняя плата Боска, но уж не до такой степени. Он снова вздохнул и, ощутив, как напряглись от страха кончики пальцев, коснулся кнопки. Открылся внутренний люк. Блэк вошел в рубку «Парсека», и его сердце забилось громче, когда первое, что он увидел, был экран приема внешней информации. Усыпанный звездами. Блэк через силу заставил себя взглянуть.