Фрэнк Херберт - Создатели богов Страница 5

— Позвольте мне угадать, — перебил Стетсон. — Зеленый должен быть брошен так, чтобы они столкнулись на перекрестке…

— Верно, но сталкиваются они довольно редко. Скорость неравномерна.

— И огромное ликование охватывает игроков и болельщиков всякий раз, когда мячи сталкиваются, — докончил Стетсон.

— Зрителей нет, — угрюмо произнес Орн.

— Ни одного?

— Ни одного, который бы…

— …мне попался. Что ж, в любом случае это не выглядит агрессивной игрой, — сказал Стетсон. — Они ловки?

— Большинство довольно неуклюжи. Но, похоже, игра эта им нравится. Это то из немногого, вызывающего у них настоящие эмоции.

— Ты несостоявшийся миссионер. — Стетсон скривился. — У людей нет радости, и ты хочешь вылезти из кожи, организовывая им игры.

— Военные Игры, — сказал Орн. — Вы не подумали об этом?

— А?

Стетсон резко перевел взгляд с дороги на Орна. Вездеход, вильнув в сторону, ударился колесом о бордюр. Стетсон сосредоточил все внимание на дороге.

— А вдруг какой-нибудь ловкий агент И — О объявит себя императором этой планеты? — продолжал Орн. — Положит начало собственной династии? Об этом вы узнаете, лишь когда бомбы начнут сыпаться на головы ни в чем не повинных жителей или люди начнут умирать по «неизвестным причинам».

— Это непреходящий кошмар Р — У, — сказал Стетсон и снова замолчал.

Отсюда, сверху, открывался вид на крестьянские поля, ряды редкого кустарника и луковицеобразных деревьев. Наконец Стетсон спросил:

— А какую религию исповедуют на Гамале?

— Я пытался это выяснить. Они поклоняются богу Амеля. В трицехинской спасательной шлюпке оказалась книга — сборник основных молитв. У них есть несколько бродячих проповедников. Но, насколько я смог выяснить, эти отшельники — шпионы Совета. Около трехсот лет назад так называемые «святые люди» начали проповедовать учение о Сверхбоге. Свидетельств каких-либо столкновений на религиозной почве нет. Культ учения — о видении Сверхбога — распространен здесь повсюду.

— Свет и сладость. — Стетсон потер лоб. — А священнослужители?

— «Хранители молитв» — как их здесь называют — назначаются Советом. Религиозные праздники, длящиеся девять дней, представляют собой довольно сложную церемонию, включающую несколько святых дней, названных как-то вроде «Великого поста», и празднование годовщины события, когда прорицатель Арун вознесся на небеса. Священнослужители Амеля прислали Временные заповеди, — стало быть, вполне вероятно, вскоре посыпятся утверждения о Сверхбоге, наблюдающем за каждым своим творением.

— Должен ли я уловить нотку сарказма в твоем заявлении? — спросил Стетсон.

— Нотку предупреждения. Я родился на Каргоне, где поклоняются пророку Махмуду, должным образом почитаемому амельскими священнослужителями. А там, где присутствует Амель, я веду себя благочинно.

— Мудрый человек молится раз в неделю, а пси-явления изучает каждый день, — пробормотал Стетсон.

— Что?

— Ничего.

Дорога повернула в лощину меж скалами, пересекая горный ручей. В отдалении, на склоне горы, прилепилась еще одна деревушка. На мачте у здания местной власти трепетало желто-зеленое полотнище. Стетсон резко затормозил, выключил двигатель и открыл окно. Наступила тишина. Через открытое окно в кабину проникла одуряющая жара. На лице Орна, втиснутого в узкое кресло вездехода, проступили капельки пота.

— Летательных аппаратов на Гамале нет? — спросил Стетсон.

— Даже намека на них.

— Странно.

— Не совсем. Они испытывают суеверный ужас при одной мысли о возможности оторваться от земли, начинают болтать об опасностях, подстерегающих всякого, кто рискнет это сделать. Результат вынужденной посадки их предков, без сомнения. Они скорее антитехнократы; только в Совете понимают важность успехов в области приборостроения.

— Синдром Черной Банды, — пробормотал Стетсон.

— Что?

— Технология чревата опасностями для разумных существ, — внятно произнес Стетсон. — Множество миров убеждено в этом. Бывают минуты, когда я сам в это верю.

— Зачем мы здесь остановились? — спросил Орн.

— Ждем.

— Чего?

— Чего-нибудь, что может произойти. Как гамалитяне относятся к идее мира?

— Прекрасно. Совет заявил о своем восхищении мирными намерениями Службы И — О. Население послушно согласилось. Они уверяют, что люди нашли мир в Сверхбоге. Все довольно последовательно.

— Орн, объясни, зачем ты нажал кнопку тревоги? Некоторое время рот Орна беззвучно открывался, пока, наконец, ему не удалось вымолвить:

— Я уже говорил Вам…

— Но что толкнуло тебя на это? Какая мелочь взбесила тебя?

— Ряд мелочей. Например, они дали обед…

— Кто они?

— Совет. Дал обед в мою честь. И, э-э…

— Приготовили фрулапов, — вставил Стетсон.

— Вы хотите, чтобы я продолжал, или нет?

— Мой мальчик, я слушаю во все уши. Орн взглянул на уши Стетсона.

— Не заметил, — хмыкнул он и продолжил: — Ну, на банкете подавали много мясных блюд из хвостов порхо…

— Порхо?

— Да, местного грызуна. Его хвосты считаются деликатесом. Потерпевшие крушение трицехинцы выжили благодаря порхо.

— Значит, они приготовили блюдо из порхо…

— Да. Ну, в общем, перед тем, как принести мне блюдо, они сунули живого порхо, связанного какой-то веревкой, растворяющейся в горячей жидкости, в горшок. И это животное вынырнуло прямо передо мной.

— Да?

— Они хохотали минут пять. Единственный раз, когда я видел гамалитян смеющимися.

— Ты хочешь сказать, они жестоко подшутили над тобой, ты пришел в бешенство и нажал кнопку тревоги? Но, мне кажется, ты говорил об отсутствии у них чувства юмора?

— Послушай, ты, умник! Остановись на минутку и подумай, что это за люди, которые кладут живое существо в кипяток лишь для того, чтобы просто пошутить!

— Немного тяжеловесный юмор, — согласился Стетсон. — И поэтому ты вызвал Р — У?

— Это лишь часть того, что толкнуло меня.

— Ну, а остальная часть?

Орн рассказал о случае с поскользнувшимся на кучке ягод.

— Итак, они стояли и без смеха смотрели, и это вызвало у тебя глубочайшие подозрения, — резюмировал

Стетсон,

Лицо Орна потемнело от гнева.

— Наверно, я спятил после шутки с порхо! Ну, давай, придумай еще что-нибудь! Я уверен, что не ошибаюсь в отношении этой планеты! Попробуй-ка сам проведи расследование!

— А я и намереваюсь сделать это, — невозмутимо ответил Стетсон. Он наклонился над приборной доской вездехода, вытаскивая микрофон. — Прием, это Стетсон.