Ариадна Громова - По следам неведомого Страница 5

— Я сделаю лучше, сагиб! — лукаво улыбаясь, ответил мальчишка, и, повернувшись к супругам-туземцам, с величайшим азартом начал говорить, поднимая глаза кверху и тряся головой.

В ораторских талантах нашего неожиданного помощника сомневаться не приходилось. Мрачный горец выпустил рукоять ножа, лицо его просветлело. Женщина открыла лицо и улыбнулась (кстати сказать, лучше бы она этого не делала: зубы у нее оказались совсем черными от бетеля). В толпе, окружавшей нас, раздались одобрительные возгласы.

В общем, мрачная эта сцена закончилась более, чем благополучно. Муж сам предложил нам сфотографировать его вместе с женой. Мы, пораженные, уставились друг на друга.

— Да ну его к дьяволу! — сказал совершенно сбитый с толку Массимо Торе. — На что мне этот красавец?

— Снимайте, коллега! — серьезно посоветовал Милфорд.

Торе сделал несколько снимков, мы через нашего маленького переводчика пообещали супружеской чете вскоре доставить портреты и ушли с базара.

Мальчишка пошел с нами. По дороге мы с Милфордом расспросили его. Оказалось, что он шерп из Соло-Кхумбу. Звали его Анг Норбу. Отец его, проводник, год тому назад погиб во время экспедиции в горах. Мать давно умерла. Старшая сестра вышла замуж и переехала в Дарджилинг. Анг после смерти отца приехал к ней. Английскому языку его выучил отец.

— Так что же ты сказал этим людям? — спрашивал его Милфорд.

— Я им сказал, сагиб, что вы — великие мудрецы и святые люди. Я сказал им, что ваше внимание — большая честь для человека, что вы снимаете только людей знаменитых, а к этой женщине обратились потому, что прозрели, как она добра и благочестива…

Мы расхохотались.

— Послушай, Анг, ты ловкий парень, — сказал Милфорд. Хочешь пойти с нами? В Непал, в горы?

— Пойду, — после раздумья, почти торжественно ответил мальчишка. — Может быть, я там разыщу тело своего отца.

С этого дня Анг поселился у нас. Мы его отмыли, приодели, и он очень кичился перед местными ребятами своей должностью переводчика, а те ему явно завидовали. Больше всего он привязался поначалу к Милфорду. Но вскоре получилось так, что я оказал Ангу услугу.

Мальчик не всегда сопровождал нас по городу и вообще вел себя довольно независимо. Поэтому я ничуть не удивился, когда, поднимаясь утром по крутому горному склону на краю Дарджилинга, увидел Анга, который стремглав выскочил из длинного деревянного дома, чем-то напоминавшего барак, — тем более, что я уже знал: в этом районе живут шерпы. Анг, увидев меня, ринулся навстречу. Меня поразило его резко изменившееся лицо — осунувшееся, жалкое, с лихорадочно блестевшими глазами. Уцепившись за мой рукав и судорожно глотая воздух, он еле выговорил:

— Нима умирает… моя сестра…

Он с такой мольбой смотрел на меня, что я невольно пошел за ним к дому, хотя совершенно не представлял себе, чем же я смогу помочь.

Сестре Анга и в самом деле было очень плохо. Она лежала с заострившимся лицом, тихо, монотонно стонала, жаловалась на боли в животе. Муж ее — маленький коренастый человек с длинными волосами, заплетенными сзади в косичку по старинному шерпскому обычаю, и серьгами в ушах — сидел на корточках у кровати и шептал заклинания. Я взял руку больной — пульс бился часто и слабо.

— Расскажи, что с ней, — попросил я Анга. Тот объяснил, что Нима заболела ночью, начались сильные боли, рвота, понос, а с чего — неизвестно.

В общем, похоже было на пищевое отравление. Это меня ничуть не удивило. Пища в этих краях недоброкачественная, готовится грязно. Да от одной воды умереть можно — в реку спускают трупы, туда же стекают нечистоты. Можно еще удивляться, что тут все же сравнительно мало желудочных заболеваний; видно, привычка играет роль. Но уж если заболеешь плохо твое дело. Врачей почти нет. Лечат больных ламы — молитвами, заклинаниями, какими-то снадобьями, чаще всего шарлатанскими. Все это так — но что же делать мне с сестрой Анга? Я растерянно пожал плечами. Анг понял, что я не могу помочь, и на лице его выразилось такое отчаяние, что у меня сердце сжалось. Должно быть, он очень любил сестру.

И тут я вспомнил, что у меня есть синтомицин. Средство сильное, может помочь. Я чуть не бегом бросился на квартиру, где мы жили вместе с Милфордом.

Англичанин был дома. Узнав, в чем дело, он горячо запротестовал:

— Послушайте, вы не должны этого делать! Если женщина умрет, ламы все свалят на вас. Вы отбиваете у них хлеб. Будьте благоразумны, бэби! Мы тут хлопот не оберемся в случае чего. Вы же не врач, — откуда вы знаете, что нужны именно ваши порошки?

Все это было очень верно и благоразумно. Я даже заколебался, — но потом вспомнил умоляющие глаза Анга и выбежал на улицу…

Скажу только, что синтомицин очень быстро помог… Нима была женщиной крепкой и уже на другой день встала, несмотря на то, что я уговаривал ее полежать. В доме Анга па меня глядели с обожанием, как на великого ламу. Милфорд пожимал плечами и говорил, что новичкам везет в игре.

Знал бы он, как пойдет дальше эта «игра»!

В мою честь устроили пир. Пригласили и Милфорда. Мы сидели в довольно просторной комнате, обставленной в общем на европейский лад. Над столом висела даже электрическая лампочка. Зато в одном из углов стояла статуэтка Будды, а рядом с ней — молитвенное колесо со священными надписями, молитвенные свечи, курения — словом, сплошная экзотика.

Собралось много соседей. Шерпы в Дарджилинге живут, в длинных строениях, похожих на общежития для семейных — общие кухни и уборные, что-то вроде коридорной системы. За столом сидели мужчины с косичками или коротко остриженные, смуглые, широкоплечие, белозубые, почти все в спортивных рубашках с застежками — «молниями», в беретах и брюках: все это они получили, участвуя в экспедициях. Женщины одевались по шерпским старинным обычаям — вокруг тела обернут кусок темной материи, а поверх него надет вязаный шерстяной передник в яркую поперечную полоску. Шерпы — народ очень добродушный, приветливый и веселый. Анг без устали переводил — то нам, то своим сородичам, — и в общем нам было интересно и хорошо.

У шерпов нет никаких религиозных ограничений в еде, им все можно есть (между прочим, это тоже ценное качество для проводника, постоянно работающего с европейцами). На столе стояло громадное блюдо картофеля, тушенного с мясом, овощами и пряностями, миска рису с острой подливкой. Но сначала все накинулись на мо-мо (нечто вроде нашего супа с пельменями) это любимое блюдо шерпов. Попробовали мы с Милфордом в этот день и шерпского пива. Называется оно — чанг и варится из риса или ячменя. В большие деревянные чаши положили закваску, потом долили горячей воды. Этот напиток нужно было тянуть через соломинку. Нам с Милфордом поставили отдельные чаши; остальные гости тянули по нескольку человек, из одной. Хозяин то и дело доливал горячей воды в чаши гостям. Не могу сказать, чтоб мне этот напиток особенно понравился, но, во всяком случае, он был довольно-таки крепким.