Михаил Успенский - Семь разговоров в Атлантиде Страница 5

- Нету дырок... Как это - первый месяц?

- Долгое это дело. Вот сегодня подолблю...

- Как это - сегодня?

- Опять забыл, что без времени обходитесь. Короче, как день, так долбить начинаю. Как ночь - отдыхаю. Как день - опять за колотушку. Как ночь - на боковую. Как день - подставляй макушку. Как ночь - убирай макушку. Как день - подать сюда новый клин. Как ночь - отдохни, начальство. Как день...

- Очень страшно. Так и вправду время начнешь понимать! Нет, купец, я передумал тебя домой отправлять. И грамоту твою учить передумал. Лучге я буду при себе грамотного человека держать: тебя то есть. Согласен?

- А проведает про то Мудрец, нам обоим окорот выйдет...

- Так я же тебя в маленького червячка для удобства превращу. Только имя скажи, а то не получится.

- И очень хорошо, что не получится. А то курица склюет, и останешься без писаря. А с врагом твоим поступим так... Есть ли у тебя на примете сочинитель?

- Откуда ему взяться? Которые были на примете, так те уже давно...

- Понятно. А скульпторы у вас имеются?

- Какие скульпторы?

- Вот статуя стоит - кто-нибудь ведь ее изваял из камня?

- Нет, это краденая. А своих никто не делает.

- Худо как... Ну да постараюсь тебя выручить. Никогда за такое дело не брался, да, видно, придется. Где моя табличка с палочкой? Ага, вот...

- Это ты что такое делаешь?

- Стихи складываю.

- Куда складываешь?

- На дощечку. Он, Мудрец, сдуру-то сам меня и надоумил. Та-татата-татата-татата-та... Слышишь, будто волна на берег моря накатывается?

Целый-то день он сидит при Высоком при том Табурете,

Дабы Держатель всегда мог обратиться к нему.

Мыслию куцей своей тщится небес он достигнуть,

Кратким умишком своим в море нырнуть норовит.

Каждое слово из уст его конским навозом

Падает в уши владыке и сердце печалит.

Он же, награды алкая, все мелет и мелет,

Не понимая, что тем рушит державы устой!

Теперь говори заклятье.

- Сказано! Порадовались боги: небольшим насекомым ползет Мудрец по залу! Вот уж нога Держателя занесена над ним! Вот уж топнуто священной ногой! Ну, спасибо, купец! Уважил ты меня, и я тебя уважу: подарю дворец либо два...

- А про Держателя ничего сочинить не нужно?

- Про какого Держателя? Про нашего Держателя? Да без него же все рассыплется! Мир под землю провалится, море высохнет! И как ты до такого додуматься мог?

- А вдруг да не развалится?

- Нет, лучше уж не рисковать. Вы, купцы, народ отчаянный, а нам рисковать нельзя...

- А давай попробуем: может, и ты на должность подойдешь.

- Не искушай. А то искушусь.

- Смотри, дело твое. Вот я однажды побоялся в нильской стране пшеницы закупить побольше, домой приплыл - ан там недород. Уж я локти кусал, кусал - до сих пор шрамы видны...

- Эх, была не была! Сочиняй!

- Сейчас. Та-татата-татата-татата-та... Эй, начальство, что с тобой? Что ты ежишься, корежишься? Да ты вроде и ростиком поменьше стал... А зачем из тебя лишние лапки лезут? Ну вот, так-то лучше, с вашим братом тараканом у нас, купцов, разговор короткий...

6.

- Ну здравствуй, достойный купец! Спасибо тебе: ловко пособил мне от окружавшей меня недобросовестности избавиться. Я давно их на подозрении держал, а вот ты явился, и вся их гнилая сущность явственна стала. Давно, видно, лелеяли они черную измену...

- А ты-то кто будешь?

- Я-то? Или не узнал? Меня, Держателя тверди да моря? На всей земле самый главный титул.

- Можно его переделать, чтобы еще главнее стал!

- Неужто можно? Казалось бы, куда уж главнее... Ну-ка?

- Прибавить две буковки, всего и делов...

- Чего две прибавить?

- А буковкию Это значки, которыми слова закрепляются. Так вот, ежели две буковки прибавить, получится Содержатель тверди да моря. Дескать, ты не только держишь твердь да море, а еще и содержишь их за свой счет, вот сколь богат и могуч! А все люди, выходит, у тебя вроде как постояльцы, а за постой деньги платят.

- Славно придумано! Оно и вправду будто силы и мощи вдвое прибавилось, а всего-то две закорючки. Большая сила! Пригодишься ты мне. Задумал я заветную мечту всего нашего народа: над всем миром взять власть и силу. Но одна забота гложет царственное сердце: больно много на свете людей! У каждого в голове думка. Куда же это годится, если каждый свое будет думать? Вот когда все одинаково и враз думать станут, тогда порядок будет гармония называется. Вот я и раздумался: а не внедрить ли единодумие? И эта твоя грамота великому делу способствует! Если человеку мои мысли глашатай на площади будет втолковывать, он их и мимо ушей пропустить может. А вот когда они записаны будут, да покрупнее, да поярче, да на каждом углу, никто мимо не пройдет, всякий усвоит и так же думать примется. Прав ли я?

- Прав, как не прав, да только народ у вас неграмотный.

- Так ты же всех научишь. Ты же сам говорил Начальству-то Покоя покойному, что деревянными клиньями как-то грамоту вбивают...

- Тебе нет, деревянным не обойдешься, каменный нужен, а еще лучше железный. От железного, правда, дырки в голове остаются лишние. А вот простому-то народишку втолковать можно и без клиньев, особенно ребятишкам. Там, если что, простой розгой или подзатыльником управишься... Тебе же нет. Добудь-ка мне для себя хороший железный клин да кувалду...

- Нет уж, лучше я так, как есть, пребуду...

- Никак тоже меня в писаря прочишь?

- Хорошее имя придумал - писарь. Ты не просто писарь будешь, а Главный Писарь. Или Старший. Или Наиглавнейший Писарь тверди и моря. Нравится?

- Должность, что и говорить, почетная. Только наши писаря и философы со сказителями смеяться начнут: вчера еще мешки с пшеницей считал, а ныне Наиглавнейший!

- А мы их к ногтю! Они что у вас, сильно грамотные?

- Да уж пограмотней меня.

- А нельзя ли у них грамоту из голов повыбить? Теми же клиньями?

- Нельзя, она при человеке до смерти состоит...

- До смерти? Это еще лучше. Это нам раз плюнуть...

- Понял это давно. А какие мысли записывать будем?

- Мудрые, какие же еще? Пусть все люди живут в мире моих мудрых мыслей. Своих-то не будет, одни мои чтобы вокруг... И не на табличках жалких, а на высоких каменных стенах, да чтобы во всю стену...

- А вдруг они твои мысли постигнут, но при своих останутся?

- И это не беда. Надо, чтобы мои мысли повсюду были. Проснулся - на потолке. Глазами повел - на стене. Даже в отхожих местах пусть будут мои мысли у всех перед глазами! Глядишь, мало-помалу все остальные и вытеснят.

- Ловко. Ну, давай, самую главную мысль изобразим.

- Изображай. Я, Содержатель тверди да моря... Это что у тебя на дощечке за уродец?

- Это буква _я_. Ее, по совести, в азбуке-то в черном теле держат: последней стоит...

- Кто же осмелился самую главную букву взад поставить? В нашей грамоте ей будет почет оказан... Но больно она у тебя мелкая. Я ее лучше увеличу и каменной сделаю. Ну, как?