Михаил Грешнов - Необыкновенный дар Страница 5

"Шлюшка!.."

Володя опять взглянул на Пентюхина.

"Шлюшка!.." - повторил тот.

- Оставьте Машу в покое, - сказал Володя.

- Что? - спросил Пентюхин.

- Оставьте Машу в покое.

"Смотри-ка, - подумал Пентюхин. - За шлюху заступается. Может, ему в морду дать?.."

- Кому в морду дать? - Володя положил руки на стол.

- Что такое?.. - спросил Пентюхин.

- То-то "что такое"... - передразнил Володя.

"Может, он брат этой шлюхи?" - подумал Пентюхин.

- Ты опять не успокоился? - спросил Володя.

"Харя! - подумал в ответ Пентюхин. - Пырнуть тебя из-за угла..."

Володя встал, обошел столик. Пентюхин обернулся к нему со стулом. Володя взял парня "за душу", галстук скрипнул у него в кулаке.

- Меня? -спросил он. - Пырнуть из-за угла?..

- Да ты что... ты что? - Тут только Пентюхин стал понимать необычайное в этом чудаковатом парне. - Откуда ты взял... пырнуть?

- Я твои мысли за квартал вижу, - сказал Володя.

Потянул за галстук Пентюхина. Тот нагнулся вперед, поехал на стуле. Получилось смешно - за соседним столиком прыснули.

- Пошел вон отсюда! - сказал Володя. - Чтобы духу твоего не было!

Отпустил парня. Тот встал и, оглядываясь, пошел к двери.

Маша принесла заказ. Володя стал есть и прислушиваться, что говорят вокруг.

- Кто этот широкоплечий? - спрашивали о нем рядом за столиком.

- Первый раз вижу.

- Однако наших парней за галстук!..

- Пентюхина стоит.

- Конечно, стоит...

За другим столиком спрашивали:

- Чего они не поделили?

Кто-то обернулся к Володе:

- Одного поля ягоды. Молодёжь...

У себя в номере Володя задумался. Предложат работать следователем, завмагом, как определил Прокопий Кузьмич? Ловить жулье?.. Такая деятельность Володе претит. У Володи добродушный, покладистый характер. По натуре Володя добр, верит в честность людей. Придя в номер, он уже два раза вымыл руки после Пентюхина. Возиться с такими Володе не по душе. Попросит, чтобы его вылечили. А если не вылечат, уедет к себе на Лабу, в леса. Чего ему еще надо?

Эти мысли Володю успокоили.

На следующий день состоялся консилиум.

Шесть человек ученых определяли судьбу Володи.

Не было скепсиса, не было смеха до слез, Эдуард Павлович поработал неплохо над своими друзьями: ученые приняли Володю всерьез.

Были вопросы: с чего началось? Как это отражается на психике, на здоровье? Был вопрос, нравится ли Володе читать чужие мысли. Володя ответил: не нравится.

Все-таки это удивительно и необычайно, сказали ему. Володя согласился.

- Где бы вы хотели работать?

- Вылечите меня, - сказал Володя.

- Видите ли... - Ему объяснили, что случай с ним уникальный. Во всяком случае в медицине. Может быть,

и в истории человечества. Поэтому Володя представляет собой ценность.

- Нужно переменить обстановку, понаблюдать за вами.

- Мне надо работать, - сказал Володя, - у меня семья.

Ученые задумались.

- Все ведь работают, - сказал Володя.

- Знаете что, - сказал один из ученых - молодой, но с белыми волосами, поедемте к нам.

- Куда?

- В Зеленчукскую астрофизическую обсерваторию.

Ученые стали переглядываться друг с другом.

- Я астроном Речковский, - пояснил белоголовый Володе.-И знаете, идея, обратился к ученым. - У нас в программе поиск сигналов из космоса. Способности этого молодого человека могут нам пригодиться.

Володя внимательно слушал.

Речковский обратился к нему:

- Поедемте, у нас вам понравится.

Володя согласился ехать в обсерваторию. Оттуда и до дома рукой подать.

Шефство над ним взял Николай Петрович, белоголовый.

- Уясните задачу, - говорил он по пути, "Волга" летела по новому шоссе в горы. - Изучите приборы, телескоп. Ознакомлю вас с электроникой и радиоастрономией. У нас увлекательная работа.

Откровенно Володю пугало его новое назначение. Кроме методов насаждения леса и истребления его в лесосеках, Володя почти ничего не знал - окончил лесотехнический техникум. Об этом он откровенно рассказал Николаю Петровичу.

- Научитесь, - ободрял его Николай Петрович, - не боги горшки обжигают.

По приезде в астрономический городок Николай Петрович дал Володе книги, наметил программу, как и что изучать.

- Учителем буду я, - сказал он просто. - Читайте и спрашивайте.

Володе понравились обсерватория, городок. Понравились сотрудники, с которыми его познакомил Речковский. Астрономы - народ серьезный, малоразговорчивый. Это Володе особенно по душе.

Книги он перечитал, сделал выписки. Поначалу робел перед масштабом работ, которыми занимались в обсерватории. Робел перед глубиной и таинственностью неба, перед звездами.

- Может, возле каждой из них миры, - говорил Николай Петрович. - Может, цивилизации, как наша или более развитые, чем наша. Ищут связи друг с другом. Может, находят. И нам предстоит найти.

Николай Петрович был мечтателем. Постепенно Володя понял, что мечтать это значит искать, дерзать.

- Наверное, - говорил Речковский, - от дальних цивилизаций, подобно радиоволнам, идут в просторы вселенной мысли. Может быть, многократно усиленные .техникой. Мы еще не можем поймать и понять эти мысли, у нас нет соответствующих приборов. Может, приборов здесь и не надо, нужен подход: живую мысль надо ловить восприятием живого, не электронного мозга.

И вот они - Николай Петрович и Володя - долгими часами изучают небо и звезды.

- Слушайте, Володя, - говорит Николай Петрович, - слушайте.

Николай Петрович конструировал Володе необычайных видов и форм антенны: квадратные, спиральные, шаровые, эллипсоидальные, параболические.

- Слушайте Лебедя-51, Альфу Дракона, звезду Барнарда...

Все эти звезды Володя уже знал. Находил их, слушал их далекий невнятный шепот.

Если ему мешали мысли людей, он уходил выше и дальше в горы.

Сам научился искать и мечтать.

Николай Петрович не торопил его, не докучал вопросами. Нетерпением здесь не поможешь. Видя, что Володя освоился с техникой, с поиском, предоставил ему свободу действий и времени.

Ждал, конечно. И Володя знал, что Николай Петрович ждет.

Минули лето, осень, зима. Но астрономия - наука неторопливых. Володя вжился в нее, тоже не торопился и где-то в начале весны, зондируя невидную, незаметную блестку в Персее, услышал голос: "Где вы?.."

Нет, это не был голос. И это не был шепот. И не был шелест. И не шорох ночной. Это был вопрос, возникший в мозгу Володи, два маленьких слова: "Где вы?.."

И еще это было неожиданно. От неожиданности Володя вздрогнул и упустил волну.

Несколько дней и ночей Володя ходил взволнованный. Может быть, ему показалось? Но он слышал!.. Два маленьких слова: "Где вы?.." Рассказать об этом Николаю Петровичу или не рассказывать? Вопрос мучил Володю не меньше, чем упущенные два слова: услышал он их или ему показалось?