Святослав Логинов - Гнёздышко Страница 5

Олег метнулся в туалет, схватил ведро и лентяйку, которой Инна мыла полы. В ванной зачерпнул воды, благо что её набралось как раз достаточно.

– Что там? – в голосе Инны дрожала истерика, но успокаивать времени не было.

– Потом! – крикнул Олег и захлопнул дверь.

В спальне он макнул кисть лентяйки в воду и принялся щедро шлёпать мокрым по раскалённой стене. Грязная вода скатывалась на постель. На секунду оставив ведро, Олег ухватился за спинку кровати и разом сдвинул бесконечно широкое ложе вместе с навороченным массажным матрацем, одеялами и тремя подушками: двумя большими и одной маленькой, которую они называли не думочкой, а сердиткой, потому что в те моменты, когда Инна была недовольная Олегом, она со словами: «Развод и девичья фамилия!» – укладывала подушечку между собой и мужем, благо ширина кровати позволяла спать отодвинувшись друг от друга.

– Что ты делаешь?! – раздался за спиной вопль Инны. – Обои!..

– В ванную прячься! – заорал Олег. – Тут опасно!

Схватив ведро он выплеснул на стену остатки воды и побежал за новой. Вернувшись, шмякнул кистью в самый центр пятна. Стена шипела, шелкография лезла клочьями, словно кожа с обожжённого тела. Грязная лужа скопилась у стены и почему-то её вид успокаивал Олега. Раз тут вода, значит, огня не будет. Хотя, что может сделать пара вёдер воды против серьёзного пожара?

Тонкий слой модной штукатурки не долго противостоял пламени. Ротбанд не выдержал одновременного действия огня и воды, начал трескаться и отваливаться большими кусками. Ничем не сдерживаемый дым пополз в спальню. И вода в ванной набиралась слишком медленно…

Вернувшись с очередным ведром, Олег увидал огонь. Покуда Олег окатывал стену, пожар сумел обойти его стороной, там, где никто не ожидал. Кровельное железо, по которому так славно ползалось прыщавому соседу, было наколочено на старые, полтора столетия не менявшиеся доски. Теперь ржавое железо рухнуло вниз, за окном взвихрилось освобождённое пламя, стеклопакет, так удачно спасавший от дыма, треснул и осыпался, открывая дорогу огню.

Олег схватил кроватный коврик, успевший намокнуть от натекшей воды, хлёсткими ударами принялся сбивать пламя с занавесок, которые они неоправданно редко задёргивали. Инна кричала что-то из дальней комнаты… хотя, почему – «что-то»? Она просто кричала испуганно и бессмысленно.

– Я сейчас! – отозвался Олег, продолжая сражаться с пламенем.

Огонь прибывал. Трёхспальное «Рондо» весело пылало, словно купальский костёр, белый паркет чернел, обращаясь в уголь, подвесные потолки коптили, источая ядовитый пластмассовый чад. Олег с мокрым паласом в руках метался среди этого ада, сбивая пламя, и, казалось, он дирижурует симфонией огня, добиваясь от пожара невиданного крещендо. Вспыхнул плоскоэкранный телевизор, кухонный комбайн оплыл комом горячего полипропилена, рифлёные обои в кабинете вздувались пузырями и лопались. Олег бил и бил окончательно измочаленным паласом.

Осыпалась штукатурка внешних стен, сразу обнаружив их досчатую сущность. С хрустом повалились чердачные балки. Теперь бывшая мансарда казалась терасой, висячим двориком, только вместо гераней и георгин повсюду расцветали языки пожара.

И, наконец, на голову полила вода. Пожарные сумели-таки протянуть брандспойты со стороны двора через крышу и, рискуя провалиться сквозь рушащиеся потолки, принялись заливать огонь сверху, стремясь уже не спасти выгоревшие квартиры, а хотя бы не пустить огонь на нижние этажи. Конечно, там всё будет залито и безнадёжно испорчено просочившейся водой, но, как было сказано, огонь пройдёт – и стен не оставит. Так что, пусть будет вода.

Олег, тяжело дыша, бросил изодранную тряпку, ещё недавно бывшую пушистым прикроватным ковриком, на который так приятно ступать босыми ногами. Оглядел курящиеся развалины и пошёл искать Инну.

Инна лежала на прабабушкиной софе, спрятав голову под валик, чтобы не видеть кошмара, творящегося вокруг. Олег подошёл, погладил жену по плечу.

– Уже всё, слышишь, всё кончилось.

Инна подняла зарёванное лицо.

– Олежка, как же мы теперь жить будем? Ведь всё сгорело, даже крыши над головой нет. И не застраховано ничего, ты хотел оформить страховку, а так и не сходил…

– Ничего, – успокаивающе произнёс Олег, – выкрутимся. Подумаешь, телевизор сгорел или микроволновка. Заработаем и купим новые. А так, кое-что уцелело. Видишь, софа бабушкина цела, и горка тоже. В кабинете стеллаж с книгами остался, я видел.

– А жить мы где будем?

– Дом, – произнёс Олег потрёпанную истину, – это не стены и не крыша над головой. Дом это мы.

В проломе недогоревшей стены показалась фигура пожарного. Не обращая внимания на Инну и Олега, он фыркнул пеной из заплечного баллона в кучу тлеющих обломков и полез дальше через обугленные остатки балок.

– Не беспокойся, – сказал Олег. – У них такая работа; проверят, всё ли потушено, зальют, что там осталось, – и уйдут.

Олег принёс из бывшей спальной случайно уцелевший розовый халатик, расшитый китайскими драконами, накинул Инне на плечи поверх прозрачного пеньюара. Почему-то вспомнилось, что розовые обои Инна выбирала под цвет халата.

В пролом влезло ещё несколько злых, перемазанных копотью пожарных, споро принялись за работу.

Олег поднялся с диванчика, достал из погребца две рюмки и бутылку мадеры, купленную для новоселья.

Громко переругиваясь, пожарные ворочали рухнувшие балки, вытаскивали из-под обломков какие-то трупы.

– Не смотри, – повторил Олег. – Они скоро уйдут. – Он плеснул в рюмки пряного, пахнущего дымком вина, протянул одну Инне. – Давай выпьем… за счастье.