Роберт Говард - Каменное сердце Страница 5

Повелитель Тумана ушел, за ним уполз беспрекословно подчинявшийся ему змей. Много людей уничтожила эта отвратительная тварь.

Тем временем из своей камеры я услышал, как всех пауни, выведя из камер, куда-то гонят по коридору. Опять стало тихо, а потом я услышал душераздирающий, нечеловеческий вопль. Я не понимал, какое зверство надо было измыслить, чтобы заставить так кричать известных своей твердостью пауни. Ходила молва, что южане способны смеяться, в то время когда с них сдирают скальп. И тогда я понял, что страх перед неизвестным несравненно сильнее любого другого. Потому что, слушая эти звериные, исполненные боли звуки, я снова почувствовал давно не ведомое мне чувство. Страх запятнать честь своего народа, не выдержать пытки. Я пытался представить себе, что происходит снаружи, почему каждый несчастный издавал лишь один крик.

Ксототл тем временем вошел к Кончите. Глаза его источали похоть.

- Мне надоели наши женщины, а ты такая нежная и гибкая.

Грубо схватив девушку за плечи, он повалил ее на ложе. Кончита не оказала сопротивления, усыпив бдительность Ксототла. Изогнувшись, она выхватила из-за пояса насильника кинжал и воткнула ему в спину. Ксототл не издал ни звука: Кончита впилась в его рот губами, заглушая предсмертный хрип. Она пронзала его тело вновь и вновь, пока жизнь не оставила его.

Вскочив, она по-кошачьи бесшумно выскользнула за дверь, захватив еще один нож и лук со стрелами.

Спустя мгновение она уже склонялась надо мной. Ее черные глаза метали искры.

- Скорее! - прошептала Кончита. - Скоро умрет последний пауни! Докажи, что ты воин!

Как только был перерезан последний сыромятный ремень, я был на ногах с луком в руках и кинжалом на поясе.

Мы осторожно открыли дверь темницы и вышли в коридор, столкнувшись лицом к лицу с ошеломленным охранником. Я сломал ему шею прежде, чем он смог закричать или вытащить свой нож.

Мы поднялись по крутой лестнице и оказались в круглом зале без купола. Гигантский змей, свернувшись в кольца, шипя при нашем приближении, готовился броситься на нас. Я мгновенно прицелился и выпустил стрелу прямо в желтый глаз твари. Гадина скорчилась в страшной предсмертной судороге.

Миновав этот зал, мы попали в помещение, где в ужасных муках умирал последний из пауни. Повелитель Тумана обернулся к нам. Он был один. Стрела, выпущенная мной, отскочила от его груди, не причинив вреда. Вторая стрела также не смогла пронзить его.

С ножом в руке я бросился на врага. Мы сжимали друг друга смертельной хваткой, но мой нож не мог пробить тот магический панцирь, который колдун носил под мантией. Повелитель тумана отшвырнул меня прочь. Еще немного - и он пустит в ход магию... И вдруг Кончита выкрикнула:

- Мертвецы встают из вигвамов северян! Они идут сюда!

- Ты лжешь! - завопил колдун, но я заметил, как вмиг посерело его лицо. - Они мертвы! Они не могут восстать!

Он запнулся на полуслове, бросился к окну и тут же ринулся назад, почуяв ловушку. Но было поздно. Я успел схватить топор Гаура-северянина, грозное оружие былых веков. Не колеблясь ни мгновения, я метнулся к колдуну. В глазах Повелителя Туманов вспыхнул смертельный ужас. Топор расколол ему череп, и мозги разбрызгались по полу комнаты.

Грянул гром. Огненные шары пронеслись над равниной. Мы с Кончитой бросились прочь, стремясь укрыться в безопасном месте. Но еще долго в ушах у нас звучали вопли тех, кто остался в замке.

Когда занялась заря, туман над равниной рассеялся. Нас окружали выжженные солнцем просторы, поросшие жухлой травой. Я взял девушку за руку.

- Нам пора. Отправимся к моему народу. Смотри, там пасутся лошади...

Но Кончита презрительно воскликнула, вырываясь:

- Еще чего, команчский пес! Да ты мне жизнью обязан! Ступай себе прочь. Ты и в рабы пауни не годишься!

Я не колебался ни мгновения. Ухватив девушку за черную косу, я швырнул ее ничком на землю, уперся ногой в плечо и, что было сил, отхлестал по голым ягодицам, пока Кончита не взмолилась о пощаде. Тогда я рывком поднял ее и потащил ловить лошадей. Она повиновалась, заливаясь слезами и потирая синяки. Вскоре мы двинулись на север, к становищу на реке. Лицо красавицы лучилось совершеннейшим довольством. И я понял, что отыскал наконец женщину, достойную Каменного Сердца, Скачущего С Грозой.