М Емцев - Черный ящик Цереры Страница 5

- Да. Мне очень повезло, что я потерял сознание как раз у вашего дома...

- Вот ваши документы, - сказал человек с седыми висками. Карстнер внимательно рассмотрел заграничный паспорт, удостоверение личности, солдатскую книжку и брачный контракт. Документы выглядели безукоризненно.

- Почти как настоящие, - сказал он.

- Бланки, во всяком случае, настоящие.

- Когда мне нужно сматываться?

- Сегодня. Вот железнодорожный билет и разрешение на выезд в Данию. Теперь деньги... Тысяча марок и на сто марок мелочи. А это семьдесят английских фунтов, пятифунтовыми купюрами.

- Это же целое состояние!

- Не обменивайте за один раз больше одной купюры.

- Фальшивые?

- Нет, настоящие. Только номер у них одинаковый.

- Ну, ясно, фальшивые.

- Если будете пускать в ход по одной, их примут даже в Сити.

- Местного производства? - спросил Карстнер, кивнув головой на закрытую дверь, за которой гудели какие-то электрические приборы.

- Нет. Здесь просто частная физическая лаборатория...

Карстнер спрятал документы и деньги во внутренние карманы нового тщательно отутюженного пиджака.

- Сегодня к вечеру будет хорошая погода. Небо чистое, ясный спокойный закат... Вы уверены, что человек, который послал вас в Маллендорф, умер?

- Я последний видел его живым. Это было в лесу...

Карстнер оборвал рассказ на полуслове. Он понял, что человек с седыми висками знал о нем все.

- Забудьте обо всем, кроме того, что вы солидный коммерсант, отправляющийся в деловую поездку, - сказал человек.

- Обо всем?..

- Да.

- Хорошо... Вы только скажите мне, была ли та стена?

- Нет.

- Я могу еще раз увидеть это место?

- Не стоит привлекать к себе внимание.

- А потом... когда все это кончится, вы скажете мне больше, чем сегодня?

- Я бы очень хотел, чтобы мы с вами дожили до тех дней. Когда они придут, многое покажется не столь уж важным. Только что стало известно о покушении на Гитлера.

- Что?!

Карстнер впервые увидел под глазами веселого человека с седыми висками усталые морщины. И глаза, где-то на самом дне, хранили горечь.

- Вы правы, - тихо сказал он, - сегодня важно только одно. Перед этим все должно отойти на задний план. Мне уже пора?

- Скоро за вами заедет машина.

- А как покушение? Я уже понял, что оно не удалось.

Человек молча кивнул и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с большим красно-коричневым чемоданом.

- Здесь образцы товаров вашей фирмы и всякие мелочи, которые необходимы в дороге людям вашего возраста и положения. Машина уже пришла...

...Отправление экспресса Гамбург - Копенгаген почему-то задержали на два часа. Карстнер решил на всякий случай пообедать. Он зашел в привокзальную пивную и сел за длинный стол.

- Обед у нас отпускается только по мясным талонам, - сказал кельнер - За деньги можно получить пиво.

"Чуть не влопался!" - подумал Карстнер и, повернувшись к кельнеру, пояснил:

- Видите ли, меня направляют за границу, и карточки я оставил жене. Мне ведь они будут ни к чему.

Кельнер понимающе кивнул.

- А где можно поесть за деньги?

- Вы приезжий?

- Я из Кеппеника, но много раз бывал в Гамбурге по делам фирмы.

- Тогда вы легко найдете "Адлон". Это близко, нужно только перейти площадь.

- Знаю.

- Там отпускают без карточек. Но цены...

Карстнеру вдруг стало страшно покидать душную накуренную пивную, куда-то идти, пересекать большую пустынную площадь.

"Слишком долго я был оторван ото всего этого... Можно провалиться на каких-нибудь мелочах, о которых не имеешь ни малейшего представления", подумал он и, улыбнувшись, сказал:

- Для "Адлона" я не слишком-то богат, приятель.

Кельнер задумался и молча оглядел Карстнера.

- Могу предложить вам суп из бычьих хвостов, совсем свежий картофельный салат и шарлотку с грушевым джемом, - неожиданно улыбнулся он.

- Спасибо, дружище! И пива. Дайте мне кружку доброго гамбургского пива.

- Без талонов это все обойдется в двадцать четыре марки.

- Вот вам тридцать. Гоните две кружки!

Кельнер принес две высокие фаянсовые кружки пива и суп. В прозрачной водице плавал кусочек настоящего куриного яйца.

Да и на вкус она показалась Карстнеру превосходной. Но пиво было отвратительное.

"Это оттого, что я отвык", - подумал он.

Насвистывая "Лили-Марлен", кельнер поставил перед ним салат и шарлотку. Карстнер благодарно кивнул.

За окном завыли сирены. Хрипящий репродуктор объявил о надвигающейся волне бомбардировщиков. Погас свет. Кельнер чиркнул спичкой и зажег перед Карстнером тусклую коптилку. Такие же коптилки затеплились на соседних столах.

Карстнер заволновался, что из-за воздушной тревоги не попадет на свой экспресс.

- Все равно до отбоя ни один поезд не тронется с места, Так что сидите лучше здесь, - успокоил его кельнер.

- Почему?

- Искры из паровозных труб хорошо заметны с воздуха.

- Ах, так...

- Да, ничего не поделаешь, - кельнер отошел от стола.

От первых разрывов мелко задрожали бутылки на буфете. Застучали пулеметы. Хрип в репродукторе напоминал дыхание астматика.

Хлопнула дверь. На пороге выросли темные фигуры эсэсовцев с бляхами на груди. Один из патрульных остался стоять в дверях, двое других медленно прошли в зал.

"Мне, как всегда, везет", - подумал Карстнер.

- Всем оставаться на местах! Проверка документов.

Эсэсовцы медленно обходили столы, подолгу разглядывая документы в свете сильного электрического фонаря.

Тоскливое предчувствие сдавило горло Карстнера. Он осторожно потрогал внутренний карман, проверяя, на месте ли документы.

Прямо перед Карстнером появилась широкая, в нетерпении раскрытая ладонь.

Карстнер нащупал пальцами заграничный паспорт и вытащил его из кармана. Унтерштурмфюрер включил фонарь. Осветил фотографию. Направил резкий свет Карстнеру в глаза. Бросил паспорт на стол.

- Командировочное удостоверение!

Карстнер достал командировочное удостоверение.

- Почему не в армии?

- У меня язва двенадцатиперстной кишки.

- Дайте солдатскую книжку.

Карстнер полез в карман. Солдатской книжки там не было. Он вытащил брачное свидетельство, медицинскую карточку, справку о расовой полноценности, плацкарту, - солдатской книжки не было. Он отчетливо помнил, как человек с седыми висками вместе с остальными документами дал ему и солдатскую книжку. Фельдфебель запаса Пауль Дитрих, легко ранен на Сомме в 1915 году, награжден железным крестом, размер противогаза третий. Там говорилось и о язве двенадцатиперстной кишки.

Все это тревожно вспыхивало в памяти Карстнера, пока он лихорадочно ощупывал свои карманы. Он даже заглянул под стол, не упала ли случайно туда эта проклятая книжка.