Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени. Страница 5

Пэт открыла глаза и взглянула на часы.

Пожалуй, кузен Дэн ждет слишком долго. Пэт нажала кнопку, и экран на столе превратился в зеркало; взглянула на свое отражение — не так уж плохо, что бы там ни говорила Розалина, — вздохнула, ткнула пальцем в другую кнопку, открывавшую дверь, и восстановила на стенах картинки, предназначенные для посетителей.

— Дженис, мой кузен еще здесь? Хорошо, пусть войдет.

Глава 3

ДЭН

Когда Дэн вошел в офис кузины, они не расцеловались. Не обменялись рукопожатием. Пэт даже не взглянула на гостя. Она смотрела на настольный экран, знакомясь с присланным Дикслером резюме.

— Здесь говорится, что у тебя докторская степень… Боже, по английской литературе! Черт возьми, зачем нам в обсерватории знаток английской литературы? Что себе думает Дикслер? Ты знаком с астрономией?

— Ни в малейшей степени, — бодро ответил Дэн, изучающе рассматривая женщину, которую не видел много лет: голубые глаза, каштановые с рыжинкой волосы… Да, это Пэт, какой он ее помнил, только, конечно, вполне взрослая. Белый халат расстегнут, под ним платье из скорца, модной ткани, реагирующей на внешнюю температуру. В кабинете было тепло, так что крученые петли открывали хороший обзор того, что находилось под ними. В тридцать с хвостиком кузина оставалась почти такой же милой, как и малышка Пэтти Блай, подружка его детских лет. Два брака и карьера только добавили ей уверенности в себе. — Так получилось, что мне очень нужна какая-нибудь работа.

Пэт наконец подняла голову и задумчиво посмотрела на кузена. Потом улыбнулась:

— Ладно, привет. Давно не виделись, Дэн-Дэн.

— Теперь, когда я взрослый, пусть будет просто Дэн, кузина Пэт.

— Доктор Эдкок, если ты собираешься здесь работать, — напомнила она, и Дэну показалось, что под бархатом приветливости проступили стальные шипы. — Хотя, Дэн, я еще ничего не решила. Здесь сказано, что докторскую ты защитил в Гарварде и тема твоей диссертации звучит так: «Между двумя мирами: Фрейд и Маркс в пьесах Элмера Раиса». Кто это такой?

— Американский драматург начала двадцатого века. Писал для бродвейских театров.

— Хм. Тебя все еще влечет сцена?

— Не очень. Есть одна небольшая труппа в Бруклине, которой я время от времени помогаю…

— Боже.

— Моей работе это не помешает, — пообещал Дэн. Пэт с сомнением покачала головой, но сменила тему.

— Итак, Дикслер хочет, чтобы я дала тебе работу. Признаюсь, меня удивило, когда он позвонил. Я думала, вы не общаетесь.

Даннерман пожал плечами:

— Ты имеешь в виду наследство дяди Кабби? Ну, я с ним не общался, но решил, что уж замолвить за меня словечко ему по силам.

Пэт повернулась к экрану.

— А что с той работой, прежней? «Виктор Карпеццио и сыновья. Импорт продовольствия и духов».

— Личные проблемы. Не поладил с Карпеццио.

— А ты… — Она остановилась, беззвучно шевеля губами. — Господи, Дэн, за последние годы ты сменил четыре места. И отсюда тоже уйдешь, если тебе кто-то не понравится? — Дэн не ответил. — И еще болтался с этой труппой… причем не только в Бруклине. Ты, похоже, из тех ребят, которые строят из себя мачо.

— В мире и без меня достаточно мачо, Пэт.

— Хм, — буркнула она. — Ладно, наш общий дядюшка отдал кучу денег, чтобы основать эту обсерваторию. Но это не значит, что мы обязаны содержать все чертово семейство.

— Конечно, нет.

— Если мы рискнем и дадим тебе работу ради памяти о дяде Кабби, не надейся на что-то большое. Будешь получать минимальную зарплату и ежедневную компенсацию, все. Это научное учреждение. Мы все здесь высококлассные специалисты. У тебя нет особых навыков.

— Понимаю, доктор Эдкок. Она рассмеялась:

— О, черт, Дэн, называй меня Пэт. Мы же знаем друг друга с пеленок. Ты не затаил на меня зла, а? Я о деньгах. — Он покачал головой. — Ведь по завещанию ты получил столько же, сколько и я.

— Не совсем.

— Ну так получил бы, если бы оказался здесь, когда завещание вошло в силу. Тогда инфляция не съела бы твои деньги, и ты бы сейчас не рыскал в поисках любой работы, так? Кстати, чем ты занимался в Европе?

— Чем-то вроде исследований, — ответил Дэн, стараясь не уходить далеко от правды.

Формально это соответствовало действительности; к тому времени он уже защитил докторскую, и то, чем Дэн занимался, можно было назвать своего рода исследованиями.

— А может, была и девушка?

— Женщина была, — признал Дэн, балансируя на грани правды. И Ильза, и полковник действительно представляли слабый пол. — Наверное, я совершил ошибку, когда не связался с вами.

— Думаю, да. Ладно, почему бы нам не оказать услугу старине Дикслеру… и тебе, конечно. Найдем что-нибудь. Спустись в отдел безопасности, тебе дадут значок и пропуск. Начнешь с завтрашнего дня, но помни — ты не получишь никаких скидок на медицинское обслуживание и никаких гарантий на будущее. Работа временная, понедельный контракт, а как долго задержишься — зависит только от тебя. Или, вернее, от меня, потому что я директор. Есть вопросы?

— Нет.

— И пусть лучше их не будет. Не надо смешивать семейные чувства с наукой. Сейчас у нас много дел, мы пытаемся реактивировать «Старлаб». Не надейся, что тот факт, что мы детьми играли в одной песочнице, дает тебе какие-то привилегии.

Даннерман усмехнулся, вспомнив, в какие игры они играли.

— Ты босс, Пэт.

Впрочем, она и тогда была боссом.

Выйдя из здания, Дэн отошел к окошечку букмекерской конторы, вынул из кармана телефон и набрал номер. Себя называть не стал — в этом не было необходимости. Лишь сказал:

— Миссия выполнена. Я получил работу.

— Отлично, — ответил голос. — Поздравляю. Но у тебя еще остались другие дела.

— Знаю. Позвоню, когда приду домой.

— Обязательно, Данно. Потом поговорим.

В метро по пути домой Даннерман делал вид, что смотрит новости на своем коммутаторе — речь шла о похищении пресс-секретаря президента, — однако размышлял о другом. Он был доволен собой. Ему не сказали, для чего нужно устроиться в обсерваторию, но со временем скажут. Дела с Карпеццио не займут много времени. Что касается Эсхатона, то об этом Дэн пока не думал.

Глава 4

ДЭН

Из-за того, что с него снимали отпечатки и фотографировали, Даннерман покинул обсерваторию довольно поздно. Кроме того, наступил час «пик», и поезда метро шли медленнее обычного из-за сообщения о заложенной на станции в районе Семьдесят второй улицы бомбе. В связи с этим остановку отменили — полиция должна была тщательно проверить все подозрительные предметы, — и Дэну Даннерману пришлось проехать дальше, а потом возвращаться пешком по забитому пешеходами тротуару, мимо уличных торговцев, изо всех сил старавшихся привлечь его внимание.