Павел Кузьменко - Система Ада Страница 5

Тот, кто неслышно приблизился сзади, мягко тронул его за плечо. Миша вздрогнул и приказал себе несколько секунд не оборачиваться, потому что знал: обернись он-и ничего хорошего за этим не последует. Только плохое. Кто там? Машинист, таинственный житель тоннеля или...

Он обернулся. Машинист тихо сиял, объятый неярким голубым спиртовым пламенем. Его мертвые глаза закатились под брови, с губ капала синяя пенящаяся слюна.

Миша вздрогнул. Человек в синем покачивался в такт движениям электрички и еще мерзко хихикал.

- Билетик ваш попрошу.

- Какой?

- Побойтесь бога, - пробормотал откуда-то из-под рюкзаков Савельев. Какие в пять утра билетики?

Вася недовольно зашевелился. Равиль спал, как солдат.

- Что, у вас нет ни одного билета?

- А сколько вам надо? - недоуменно спросил Савельев.

Контролеров было трое. Немолодые, невыспавшиеся, ненормальные люди.

- Ладно, - сказал тот из них, кто был вооружен компостером. - Тогда штраф. По тридцать тысяч с каждого.

- Это несерьезно, - замотал головой Саша. Василий напряженно сопел, готовый ко всему.

- Ладно, - смилостивился контролер, - по десять.

- Мужики, ну вы...

- Столько хватит? - вдруг проснулась Катя и протянула контролерам смятую пятитысячную бумажку.

- Ладно, - согласились ненормальные железнодорожники. - Квитанцию выписать?

- Не надо!

Беглецы снова погрузились в сон.

- Когда же от нас отвяжется это проклятое государство! - возопил тихим утробным голосом Равиль, и не было ему ответа.

Ему, верно, снилось огромное тысячепастное хищное чудовище, окружившее их со всех сторон. Без половых признаков. Государство - это Оно.

Конечная станция Ожерелье называлась так, видимо, потому, что ее опоясывало ожерелье облаков разных оттенков серого цвета, сеющих нудный холодный дождик.

- Бр-р, - сказала Катя, натягивая на голову капюшон.

- Значит, так, мужики, - Рябченкб стал бодрить спутников, - переберемся на ту платформу, и через полчаса литерный на Венев. Хоть сейчас-то билеты возьмем?

- Пусть подавятся, давай возьмем, - мрачно согласился Равиль.

Что может быть краше российской промозглой осени, когда не хочется даже из дому выходить, а не то что служить в армии? Разве что арктическая зима.

- Сашка, - била кулачком в рюкзак своего дружка Катя, пока они тяжело поднимались на железнодорожный мост, потом с него спускались, - останови этот дурацкий дождь. Включи солнышко.

- Потерпи, женщина, - обернулся он к ней. - Вождь Васька обещал нам сухую и теплую пещеру.

- Да, сухую и теплую, - подтвердил Василий. - Откуда там дождю взяться? А особенный кайф туда заползать, когда на улице минус двадцать. Попадаешь, как в баню.

- Вождь, а жареный мамонт там уже приготовлен? - спросил Миша.

- Все будет, я табе гавару.

- А солнышко? - сиротливо спросила Катя.

- Вот теперь наше солнышко, - ласково указал Василий на выпирающий из-под клапана его рюкзака мощный фонарь.

Литерный поезд оказался почти такой же электричкой, только полной народу. О том, чтобы не прозевать остановку "Метростроевский", напомнить было некому, кроме местной толстой тетки в болоньевой куртке, распираемой на груди.

...Дождь то припускал сильнее, то сходил почти на нет. Василий предложил срезать путь по тропинке через убранное поле, и они попробовали это сделать. Но тут же были вынуждены вернуться на асфальт. На тропинке ноги утопали в вязкой глинистой грязи.

- А почему до Метростроевского нельзя на метро доехать, а? полюбопытствовал Саша, увидев синий дорожный указатель названия поселка. Откуда это название вообще взялось?

- Оттуда, куда мы идем, - от пещер, - ответил знаток местной географии Василий.

- Камень, что ли, брали?

- Конечно. Все подмосковные пещеры - это бывшие каменоломни. Кисели, Сьяны, Силикаты. А эта - самая большая. Те, что поближе к Москве, еще со времен Дмитрия Донского разрабатывали. А эту позднее других начали. Но зато тут ходи, за десять лет всю не обойдешь. Мне вот один чувак знакомый схему Передней и немного дальше дал, так это...

- Какой передней? - удивилась Катя. - А гостиная, спальня?

- Схему системы штреков, которая называется

Передняя. Тут еще есть системы Старая, Новая, Новейшая, Речная, Система Крота, Система Ада...

- Жуть какая!

- Да дотуда вовек не дойдешь. Нам-то и одной Передней хватит хоть год переждать. А дальше-то... Ну можно полазить из любопытства. Крот рассказывал, что тут три, а может, и больше ярусов есть. При Сталине вроде даже подземный завод был. Там зэки работали. А до Системы Ада только один Крот доходил.

- А кто это Крот?

- О, Крот - это человек-легенда. Знаменитый пещерник.

- Спелеолог, что ли? - спросил Миша.

- Спелеологи - это ученые, - пояснил Василий. - А Петя Крот себя называет пещерником. Он их все по Союзу облазил - Кунгур там, Афон, конечно, на Украине, в Крыму, на Алтае. В Европе вроде тоже где-то был... Но вообще он довольно странный тип. Порою поводит каких-нибудь новичков по пещере, но обычно ходит один. Сидим иногда в гроте где-нибудь - что в Киселях, что в Силикатах, что тут, - вдруг выползает рожа бородатая. Пожрать предложишь, не откажется. Выпить - никогда. Посидит, потреплется, байку какую-нибудь расскажет и уползает. Неделями в пещерах живет, а где в городе обитает - никто не знает. Знаком со всеми, а телефон никому не дает.

- Шиз какой-то, - передернула плечами под лямками рюкзачка Катя.

- Наверное, есть немного...

- Ты помнишь, Вась, надпись? - спросил Равиль.

- Да. В этой пещере, куда идем, мы с Равом надпись видели. Свечкой сделал Петя. "Хожу один, как дурак, третью неделю по-вашему. Крот".

- А по его это сколько? - удивился Миша.

- Не знаю. Но вообще-то в пещере время ощущается как-то иначе, - пожал плечами Вася..

- Как это иначе?

- Ну там же всегда ночь. Андестенд?

- А, ну да, - кивнул Миша и с тоской посмотрел на сереющее, мокрое утреннее небо.

- У пещерников и у космонавтов особые отношения со временем, глубокомысленно изрек Василий, точно назвал самые божественные профессии.

Поселок был довольно большим, но каким-то вымершим. Выходной день и плохая погода загнали население под крыши. Да и много его там, населения-то, на середине Российской равнины в Тульской области?..

Открылась ярко-зеленая дверь магазина. Вышли две женщины. Проехал мужик на мотоцикле. Прошуршал шинами "Москвич" с тульским номером. Пробежала пятнистая собачонка - хвост колечком. Из распахнутой форточки низкорослого домика громко пела Маша Распутина.

Прошел милиционер в форменной курточке, в фуражечке, аккуратно закрытой целлофановым футляром. Этот футляр напоминал то, что надевают женщины, желающие принять душ, не замочив волос. Так что и этот милиционер мог принять душ, не снимая фуражки.