Майкл Суэнвик - Оловянное болото Страница 5

Двигаться вперед.

Двигаться…

Сколько времени прошло, дни или часы? Патанг не знала. Может быть, недели. Скафандр был запрограммирован так, чтобы во время критических ситуаций снижать тревогу искусственной стимуляцией мозговой деятельности. Своеобразная электрическая версия амфетамина. Но, как при принятии любого наркотика, происходила некоторая потеря связи с реальностью. Например, притуплялось чувство времени.

Поэтому Патанг понятия не имела, сколько времени ушло на то, чтобы осознать: все бесполезно.

Проблема была в том, что скафандр оказался чертовски тяжелым. Если она бежала быстро, чтобы сохранить дистанцию между собой и Макартуром, в реголите[4] оставался след, достаточно четкий, чтобы гнаться за ней с высокой скоростью. Но если двигаться медленно, по возможности ступая ногами скафандра на камни и оставляя еле уловимые и легко исчезающие отпечатки на рыхлой почве, то Макартур окажется прямо у нее за спиной. И хотя Патанг могла попытаться, не отрываясь далеко от него, отважиться на то, чтобы идти медленно, все равно следы оставались.

Короче, ей от него не уйти! Не стоит и трепыхаться.

Нахлынуло ощущение тщетности и безнадеги, серое и обыденное, как старое, потрепанное и выцветшее со временем пальто, которое ты не можешь выбросить, потому что у тебя нет денег. Когда-то, очень давно, она уже пересекла ту грань, за которой исчезает надежда. На самом деле Патанг никогда не признавалась себе, что она больше не верит, будто они когда-нибудь найдут большое месторождение, — просто каждый день просыпалась, зная: она дожидается окончания контракта, упрямо пытаясь продержаться подольше и вернуться на Землю не беднее, чем в начале своей старательской карьеры.

И тогда же ее шутки стали действительно злобными, так ведь? Да, тогда Патанг начала прикасаться к своему телу и рассказывать Макартуру, что именно она делает. И тогда же она стала в деталях описывать ему все, что она никогда не будет делать с ним.

Это был способ провести еще один день. Растравить его чувства, спровоцировать, задеть. Глупость, ужасная глупость. И теперь она наказана.

Но Патанг не могла сдаться. Она должна… Мысль осталась незаконченной. Если она собирается совершить это неназванное даже про себя действие, сначала следует разобраться с тремя основными правилами.

Правила гласят: никакого насилия; береги оборудование Компании; защити себя сам. И расставлены по важности приоритетов.

«Что ж, — Патанг вздохнула, — для того чтобы предотвратить насилие, я собираюсь уничтожить имущество Компании».

Она подождала, чтобы понять, не потеряет ли сознание, — вдруг за крамольными мыслями сразу последует наказание?

Ничего не произошло.

Отлично.

Патанг подошла к длинному хребту, крутобокому и безжизненному, и перевела скафандр в режим автокарабканья. Взобравшись наверх, Патанг просканировала открывшийся впереди склон: пустынный и усеянный камнями под слепящим глаза покрывалом из сернокислых облаков. На полпути наверх из зигзагообразной долины появился Макартур и небрежно помахал ей.

Патанг проигнорировала его. Она соображала. Эта груда булыжников впереди слишком большая. Те, справа, слишком маленькие. Тот участок рыхлого реголита выглядел многообещающе, но… нет. В конечном итоге она повернула налево по направлению к неглубокому уступу, который прикрывал камни, лежавшие достаточно свободно, чтобы их можно было переместить, но недостаточно массивные, чтобы нанести ими ощутимые повреждения скафандру Макартура. Все, чего она хотела, — сбить его с ног. Скатится по склону, и ничего с ним не случится. Но сможет ли он при этом удержать лазерное сверло?

Патанг полагала, что не удержит.

Отлично, вперед. Она взяла управление скафандром на себя и неуклюже, но осторожно стала карабкаться к намеченному месту. Патанг задрала шлем так, чтобы он указывал на вершину хребта и Макартур не разгадал ее намерения.

Наискосок по склону, так, правильно. Теперь прямо наверх. Она оглянулась и увидела, что Макартур топает по ее следам. Он находился прямо под ней. Хорошо.

Патанг забралась на уступ.

Остановиться. Повернуться. Посмотреть вниз на Макартура, удивиться.

За все эти месяцы на Венере Патанг твердо усвоила одно: вызвать оползень очень легко. Наклониться назад, сконцентрироваться и начать ритмично бить ногами в землю. И камни покатятся, покатятся…

«ЛАЗЕРНАЯ УГРОЗА».

— О-о-о, Патанг, как же ты предсказуема! Ты лезешь наискосок по склону там, где нормальный человек пойдет напрямик. На полпути ты меняешь направление. Что ты собираешься сделать, вызвать обвал? И чего ты добьешься?

— Я подумала, что смогу лишить тебя лазера.

— И какая тебе от этого польза? У меня остается скафандр. И камни. Ты в моей власти. До тебя все еще не доперло, так?

— Да, — призналась она.

— Пыталась меня провести, но ловкости не хватило? Так?

— Да.

— Все еще надеялась на что-то, детка? Но теперь все, конец надеждам. Так?

— Да.

Макартур взмахнул рукой, указывая путь:

— Ну, давай. Продолжим. Мы еще не закончили.

Плача, Патанг взобралась на вершину гряды и начала спускаться в долину, по форме напоминающую глубокую тарелку. Гладкие откосы со всех сторон улавливали нечто инфракрасное, отражающееся от донышка, и отбрасывали в долину. По показаниям на стекле шлема, температура резко скакнула вверх. Здесь по крайней мере на пятьдесят делений выше, чем в местах, где она бывала до сих пор. Выдержит ли ее скафандр длительное воздействие такой жары? Возможно. В спину Патанг дышал Макартур, и все остальные пути, кроме неглубокой впадины, ведущей вниз, были заказаны. Выбора ей не оставили.

Примерно на середине склона впадина стала глубже. Вокруг Патанг вырастали каменные стены, и постепенно она погрузилась в тень. Температура на поверхности скафандра понизилась, хотя не так сильно, как хотелось бы. Потом дорога стала менее крутой и затем вовсе выровнялась. Расселина закончилась сияющим проходом между зазубренными скалами.

Патанг вышла на открытое пространство и оглядела долину.

Земля блестела. Ослепительно сверкала.

Патанг шагнула вперед. Внезапно возникло ощущение невесомости. Ее ноги всплыли вверх под туловищем и руки сами по себе вспорхнули в воздух. Предплечья экзоскафандра тоже приподнялись и изогнулись, как у балерины, изображающей лебедя.

Основание долины рассекала сеть хаотических трещин, каждая из которых сияла ярко, как солнце. Из-под земли сочился жидкий металл. Ничего подобного Патанг никогда не видела.