Олег Никитин - Живые консоли Страница 5

Он сует ей в руку визитную карточку и поспешно исчезает там же, откуда возник.

– Давай скорей консоль! – восклицает оправившаяся от испуга Кудля и вырывает у Натали оптоволокно, тянущееся под кровать. Воткнув его в разъем на шее, она усаживается прямо на пол и заранее начинает раскачиваться.

Прошло еще несколько минут, прежде чем хмурая Вероника сказала:

– Хватит кривляться.

Веры и единственный Ник (остальных Кассий пока отключил, оставив им возможность наблюдать за течением пьесы) прекратили изображать жизнь на сцене и уставились на девочку.

– Ну, что вы молчите? – начала злиться она. – Я специально оборвала программу, чтобы вы сами смогли продолжить постановку. Что, вам совсем нечего сказать друг другу? Может быть, атмосфера действа, его скрытый психологизм подскажут вам самые правильные слова? Подумайте о переменной гравитации (необоримая сила обстоятельств), нищенской обстановке квартиры (наследственное мотовство), убогости средств связи (страдания из-за неустойчивого контакта с Сетью), о грядущем конфликте по поводу сломанного пина! О том, наконец, что отец и обе дочери живут на разных поверхностях цилиндра!

5

– Но к чему замешивать меня?

– Ты и так замешана. Ты же здесь. Боишься?

– Нет, – ответила Кумико и замолчала, задумавшись, с чего бы этому быть правдой.

Голова тихо гудела от полученной информации. Как всегда после лекции, Тима ощущал неясное, необъяснимое удовлетворение, будто во время связи с сервером Департамента образования он потакал некоей извращенной прихоти. Слушатели по одному пропадали, растекаясь по Сети и швартуясь к другим адресам – как правило, развлекательным, чтобы компенсировать самим себе потерянные на обучение минуты.

– Посвети же на нее, пока не исчезла, – горячо пробормотал Манни, с открытым ртом всматриваясь в приближающуюся к ним девушку.

Тима навел лазер на незнакомку и стал крутить верньер, чтобы настроить фокусное расстояние. И тут он заметилл, что она смотрит в его сторону.

– Она же к нам идет, – догадался Тима. Его разом вспотевшая рука, что сжимала скользкий корпус сканера, внезапно отяжелела и юркнула за спину. Палец инстинктивно выкрутил верньер до минимума, рубиновая точка на торце затухла и слилась с серебристым пластиком.

– Ты сейчас куда? – демонстративно уставясь на Манни, деревянным языком промолвил Тима. Отдать мысленный приказ Домовому, чтобы переместиться домой, он и не подумал. Его собственный день только начинался, и зря растрачивать порцию полимера, обрывая связь с Сетью, было бы верхом глупости. Убегать от сокурсницы по сети тоже не имело смысла – он же не преступник!

Она совершенно такая же, как в его сгенерированном сне, – еще чуть-чуть, и вспрыгнет на сенсор. Даже свернутый катетер на месте, только грудь прикрыта диафрагмой, каждая пластинка которой раскрашена в свой цвет.

– Мальчики, по-моему, у вас есть что-то интересное. Я видела, как вы доставали того тощего типа. И моя программа сказала, что у вас нелицензионный софт.

– Вам зачем? Ничего у нас нет, – хмуро буркнул Манни. Глядеть в лицо незнакомки он избегал. Она была на несколько сантиметров выше Тимы и на полголовы – его приятеля, но Тима все же осмелился поднять на нее глаза. К его удивлению, физиономия девушки была вполне добродушной. Может, она не подозревала, что ее собирались отсканировать? Или ей это было безразлично?

– Не куксись, друг! Меня зовут Рибосома, а вы кто? Конечно, я могу попросить программу… Может, обойдемся без полиции?

– Согласен, – быстро сказал Тима, похолодевший при последнем слове. Попадаться на заметку сетевому патрулю, да еще из-за дурацкого Манниного (и к тому же, оказывается, нелегального!) прибора ему совсем не хотелось. – Это он принес. – Мальчик кивнул на товарища и вынул руку из-за спины. – Я просто так взял подержать.

– На моей консоли есть защита, – неуверенно выдавил Манни, испуганно покосившись на Тиму («Вот ведь сочиняет!» – подумал тот). – Мне брат поставил, это его штука. Покажи Рибосоме сканер. – Его голос как-то очень быстро приобрел затравленные нотки. Тима, смущенный необычным ароматом девушки (видно, мощный у нее шлем, раз не только визуальный образ транслирует), без слов вытянул руку с прибором. Он уже давно хотел отделаться от подозрительной техники.

– Безобидная, вполне традиционная штучка! – пробормотал Манни, следя за тем, как Рибосома уважительно трогает верньер. Кажется, он все еще надеялся заполучить свой сканер обратно и не оставить следов в каналах связи. «Кретин, – с холодной злостью подумал Тима. – Сам залетел и меня подставил. Или обойдется? На патрульного не похожа…»

Девушка недоверчиво обратилась к Манни:

– А что он может подсмотреть?

– Ну… Разные слои проецируемого в Сеть образа… Настраивать сложно…

– А каналы связи отслеживает?

– Почем я знаю? Отдай, а?

– Слои образа, значит…

Она улыбнулась и накрыла сканер левой рукой, поглаживая его. По неуловимому движению ее лицевых мышц Тима догадался, что говорит – не разжимая тонких, подкрашенных фиолетовым губ. Манни вырвал у Рибосомы прибор и метнулся вдоль ряда. В мозгу у Тимы пронеслась мысль: «Посылает сообщение полиции!», и в следующую секунду он тоже бежал, но в противоположную от товарища сторону. На ходу он отдал приказ Домовому переместить его прочь с этого узла, по любому адресу в списке «избранного». Ему показалось, что он расслышал за спиной едкий смешок, но оборачиваться было некогда – образ аудитории расплылся, заменяясь холодным провалом межузельного континуума.

6

Вероника помолчала еще минуту, тщетно ожидая от бионов отклика. Затем, не разжимая губ (пусть поломают свои пустые головы, о чем она разговаривает с программой), устало обратилась к Кассию:

– Ты не мог бы их как-нибудь стимулировать?

– Кажется, я уже предлагал тебе использовать галлюциноген.

– Не помню. Впрысни им чуть-чуть ЛСД, только чтобы взбодрились. Может, со мной тоже поделишься?

– Запрет Департамента народонаселения имеет нулевой…

7

На долю секунды Тима потерял сознание, но это не помешало Домовому послать в мозг мальчика приказ на торможение. И вовремя: информационные потоки загустели, по Тиминым ушам ударил сверхмедленный инфразвуковой ритм, растекшись в голове подобно волнам черной, тяжелой воды.

Он понял, что занимает высокий стул перед стойкой «орбитального» бара, потому что ступни его оказались приклеенными к полу слабыми магнитами, а в теле разлилась приятная легкость (следствие искусственной невесомости).