Леонид Платов - Мгновение Страница 5

Мысль об этом показалась Федотову такой обидной, что он решился, наконец, сделать то, с чего, собственно говоря, полагалось начать. Он пошел в канцелярию университета, где училась Максумэ.

— Вам что, товарищ? — сухо спросила заведующая канцелярией, вскидывая на него глаза.

— Я бы хотел узнать… затруднить, — пробормотал Федотов. — Мне нужен адрес одной вашей студентки… Она из Таджикистана, учится на четвертом курсе…

— Фамилия?

— Вот тут как раз затруднение… Я… я не знаю ее фамилии…

Он сказал это почти шепотом, пригнувшись к столу.

— Громче! Не слышу.

Федотов сделал судорожное глотательное движение. Ему показалось, что все девушки, сидящие в канцелярии, оторвались, от бумаг, насторожились и иронически, вопросительно смотрят на него.

— Не знаю фамилии, — повторил он громче. — Зовут Максумэ. Она, видите ли, из Таджикистана и…

Он замолчал.

Заведующая открыла рот, чтобы сказать, что надо сначала узнать фамилию, а потом уже приходить за справкой, но, подняв глаза, встретила такой отчаянный, умоляющий взгляд, что, неожиданно для себя, смягчилась.

— Хорошо. Я посмотрю в карточках…

Вскоре из закоулка между шкафами раздался ее скрипучий голос:

— Каюмова Максумэ, тысяча девятьсот шестнадцатого года рождения… Подходит это вам?

— Да, да… Именно шестнадцатого года!..

— Каюмова у нас не учится. Перевелась в Ташкентский университет по семейным обстоятельствам…

Вначале с этим было трудно, почти невозможно примириться. Федотов собирался писать в Ташкент, но подоспели зачеты, — так и не собрался. Потом поехал на практику, впервые участвовал в археологической экспедиции. Нахлынули новые яркие впечатления.

С годами воспоминание о девушке с крылатым лицом потускнело, он уже неясно представлял себе ее, зато все ярче, будто поднимаясь из воды, возникал перед его умственным взором таинственный затонувший город, одна из загадок древней Согдианы. Так получилось: девушка забылась, легенда — нет…

Федотов закончил институт и одновременно курсы Эпрона, ушел в армию (началась война), воевал, был ранен, демобилизовался, возвратился к прерванному войной любимому делу — к подводной археологии, новой отрасли советской археологии.

Федотова видели после войны на Черном море в районе древней Ольвии, отыскивающего под водой затонувшую старинную гавань. Его видели в Феодосии, рассматривающего мраморных львов, которых шквал выбросил на берег. Его видели у Чудского озера, когда он поднимал со дна заржавелые кольчуги тевтонов.

Так, шагая по дну рек, морей и озер, молодой археолог добрел и до прозрачного горного озера в горах Таджикистана. Он шел к нему издалека, в течение многих лет.

Предпринятые Федотовым розыски убедили его в том, что в основе легенды о затонувшем городе лежит исторический факт. Город действительно существовал. Однако затонул ли он? На этот счет высказывались сомнения. Предполагалось, что он был осажден воинами Александра, пал и после разграбления, в отместку за слишком упорное сопротивление, был разрушен. Его начисто сравняли с землей.

Так ли это?..

До утра, до спуска на дно оставалось всего несколько часов, но, как всегда бывает, они были самыми томительными.

Федотов с завистью прислушался к разноголосому храпу, от которого сотрясался брезентовый полог палатки.

Озеро, там внизу, под горой, волновалось, — это было слышно. Наверное, ветер поднимался в горах. Волны глухо ударяли о берег. Что-то необычное чудилось Федотову в звуках прибоя.

Что же?..

Ага, прибой был не ритмичным, а каким-то лихорадочно-прерывистым, с паузами — как пульс у больного.

Очень медленно стал светлеть полог палатки, постепенно окрашиваясь в бледно-желтый, затем в розовый цвет. Можно было вообразить, что находишься внутри пестрой морской раковины.

И эта раковина звучала! Все сильнее, все громче!.. Озеро, видно, разыгралось не на шутку.

Федотов не выдержал. Поспешно натянул сапоги, перебросил через плечо ремень с «Фэдом», — с фотоаппаратом не расставался никогда, — перешагнул через разметавшегося на кошме Василия Николаевича и вышел наружу.

Солнце только поднималось из-за гор. Лучи его еще не достигли озера, лежавшего в глубокой котловине, как бы в чаше. Со всех сторон подступали к нему крутые горы. Лес начинался у самой воды.

Туман, висевший над озером, придавал еще больше сказочного очарования зрелищу, которое открылось перед Федотовым. Туман колыхался, ходил ходуном, свивался в кольца.

С удивлением увидел Федотов, что верхушки сосен и скал светятся вокруг. Свечение было неярким, спокойным, ровным. Как будто чья-то невидимая рука иллюминовала лес, развесив на деревьях и скалах фонарики. Если бы они горели в море, на верхушках мачт, Федотов с уверенностью сказал бы, что это огни святого Эльма, то есть небольшие скопления атмосферного электричества.

Он не успел вникнуть в суть странного явления. Внимание было отвлечено. Солнце, наконец, озарило котловину.

Клубясь, медленно расходился туман. Все больше приоткрывалась поверхность озера. Цвет его менялся на глазах. Сначала оно было черным, как грифельная доска, потом начало светлеть, синеть, вдруг пробежала по нему золотистая рябь, и вот, пронизанное до дна косыми лучами, оно сделалось ослепительно голубым и прозрачным.

Федотов нагнулся над водой.

Нет, пока не видно еще. Рано! Проводник говорил, что бывает видно только в полдень, когда солнечные лучи падают почти отвесно. И даже в полдень удается увидеть не всегда. Поверхность воды для этого должна быть совершенно гладкой, зеркально-гладкой.

Сказочное видение возникает тогда в хрустальной синеве. Покачиваются в такт колебаниям рыбачьей лодки полуразрушенные крепостные башни, белеют еле различимые прямоугольники домов.

Но видение смутно, расплывчато. Да и появляется оно только на миг. Потянуло ветром с гор, набежала быстрая рябь, и все исчезло внизу, без следа, как подводный мираж.

Может быть, это и впрямь мираж, обман зрения? За развалины города легко принять причудливые обломки скал, нагромождения подводных камней, вокруг которых раскачиваются густые заросли водорослей.

Только спустившись на дно, можно решить эту загадку.

Федотов нетерпеливо взглянул на часы-браслет.

Ну, недолго уже осталось ждать! Через полчаса побудка, затем завтрак, и вот, наконец, Федотов и его помощники наденут водолазные скафандры, чтобы прямо с берега двинуться широким фронтом в глубь озера.

Он ясно представил себе, как бредет по улицам затонувшего города. Это будет удивительное путешествие — не только по дну озера, но и во времени.