Борис Стругацкий - Cтенограмма заседания Семинара Бориса Стругацкого (1990) Страница 5

Что же касается, например, сравнения

"СИЗИФа" и нового прозина "Измерение

Ф", то как ни странно, последний мне

показался более фэнзином, несмотря на

его государственную полиграфию.Потому

что фэнзин "СИЗИФ",на мой взгляд, а я

естественно,тоже смотрю изнутри, более

интересен широкому читателю и читателю

просто литературы, нежели это самое

"Измерение", которое стало полиграфи

чески прозином,а еще по шею,по плечи,

ну по подмышки по крайней мере, сидит

в фэнзинстве.И опять-таки,здесь я пов

торю тезис Логинова, - журнал "СИЗИФ"

показался мне более профессиональным,

нежели "Измерение Ф" Хотя этот журнал

тоже интересен,но мне он показался ин

тересным для менее широкого круга лиц,

хотя я могу и ошибаться, потому что я

этого круга лиц не знаю и очень слабо

его представляю.Во всяком случае,види

мо, когда фэнзины будут переходить в

прозины, или когда прозины будут ста

раться сделаться журналами свободно

конвертируемыми - следуя вашей, Борис

Натанович, формулировке - им нужно все

время помнить, что они должны публиковать более литературу и менее возню вокруг фантастический литературы. Потому что возня вокруг априори интересна менее широкому кругу читателей, нежели литература более или менее хорошо сделанная. Вот пока, собственно, все что я хотел сказать. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Слава, вот у меня вопрос к вам, который я буду многим задавать, пусть все имеют в виду. А как вы считаете, Слава, вот вы лично: должен ли, вообще говоря, хороший фнзин стремиться стать прозином? В.РЫБАКОВ: Это зависит только от желания его команды. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: То есть, короче говоря, вы легко себе представляете, фэнзин, который сознательно и на всю свою жизнь остается фэнзином? Да? В В.РЫБАКОВ: Я не знаю, насколько это действительно относится ко всей жизни,но я прекрасно себе представляю команду, которая на обозримое будущее хочет оставаться фэнзином. И, в общем, в этом есть какая-то глубокая и сермяжная правда, потому что зачем идти навстречу широкой литературе, повинуясь неким совершенно незыблемым законам превращения любительского журнала в профессиональный, если есть желание оставаться журналом для строго определенного коллектива. Потому что этот строго определенный коллектив не самый плохой в стране, он достаточно интеллектуален и обслуживать его потребности - задача, возможно, даже более благородная, хотя, возможно, и более трудная, нежели попытка сделать ни то-ни се, которая заведомо, вероятно, обречена на неудачу. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Я понял вас, спасибо, Слава. С.БЕРЕЖНОЙ: Я хотел бы возразить уважаемому Вячеславу Михайловичу, в пункте окололитературных материалов.Здесь вопрос заключается в том,опять же,какую задачу ставит перед собой редактор фэнзина.Дело в том,что среди многих задач,которые я ставлю перед "Фэнзором", я хотел бы в некоторой степени заниматься позитивной реморализацией Фэндома.И в этом смысле для меня просто благодатнейшую почву имеют именно окололитературные бои, так как они имеют во многих случаях нравственный подтекст.Не использовать такой материал я себе позволить не могу. Конечно, использовать это необходимо с должным тактом, с должным умением, без некорректности. Но я свободен в том, чтобы делать нравственно-этический вывод из какой-то ситуации,из чьих-то высказываний,письменных либо устных,из чьих-то поступков, в конце концов. Так что я полагаю, что именно данная тема тоже не является для фэнзинов закрытой или не является какой-то непредпочтительной. В.РЫБАКОВ: Я позволю себе два слова уточнения... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Два слова. В.РЫБАКОВ: Видимо, я не достаточно корректно высказался. Я считаю, что материалы посвященные окололитературной борьбе, схваткам внутри фантастики очень интересны, и они могут быть вообще материалом для самостоятельного журнала, который даже не будет публиковать художественных текстов. Я хотел сказать только то, что журнал, который будет стараться стать профессиональным, будет, видимо, вынужден отдавать большее количество своего объема литературе, то есть слою первому. А слой второй - борьба по поводу тех или иных произведений, опубликованных когда-то или публикующихся сейчас, будет отходить на второй план неизбежно, потому что эта борьба интересна заведомо гораздо менее широкому кругу читателей, нежели литература, как таковая. Б.Н.Стругацкий: Ну, Славочка, это понятно, вы напрасно взяли слово для разъяснений - и так ясно. Так, я вижу руку Измайлова, пожалуйста. А.ИЗМАЙЛОВ: Я не очень согласен, как это ни странно, с Рыбаковым, хотя мы с ним обычно находим более чем достаточно точек соприкосновения. Я считаю, что плох тот фэнзин, который не мечтает стать прозином и не становится им. Теперь по тем вопросам, которые поставил Борис Натанович. Нет у меня такой легкой брезгливости, мол: а-а,ерунда, не литература. По-моему, и "СИЗИФ" в частности, постепенно, не сразу, но становится и станет литературой, для широкого круга читателей. Я не считаю, что окололитературная борьба менее интересна, чем сама литература. Потому что как известно, люди с большим удовольствиемем читают мемуары о великих писателях - в частности, "у Пушкина было шесть сыновей и все идиоты", если вспомнить Хармса - и это не менее интересно, чем "Капитанская дочка" Пушкина, на мой взгляд, я могу ошибаться. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Есть класс читателей, которые думают именно так. А.ИЗМАЙЛОВ: Большой класс читателей. Конечно, "он не так гадок, и не так мерзок", но им все равно интересно. Что касается того, почему это считается фэнзином. Потому что это, пока, не отпечатано типографским способом, не смакетировано профессионалом, и нет... скажем так,очень профессионального редактора,который не вздрагивал бы отттого, что эту фразу сказал сам... ну там... [смех в зале] кто-нибудь из даже действительных членов, а твердой бы рукой вычеркивал лишнее с его точки зрения, потому что, он редактор - имеет право на свое мнение.А те,кого он вычеркивает,могут иметь противоположное мнение, но ни в коем случае оно не должно колебать мнение редактора.То есть,фэнзин безусловно станет прозином, безусловно это интересно для самого широкого круга читателей,а не только тем,кто увлекается фантастикой. Я просто напомню Борису Натановичу и сообщу вероятно с согласия Бориса Натановича то, что он не раз нам говорил, когда мы - ну мы скажем так: Рыбаков,Столяров, Измайлов - приносили ему "бамажки", которые со строгой точки зрения не являются,казалось бы, литературой и Борис Натанович читал и говорил:"А ведь это надо печатать". То есть съездили там значит три ... да... действительных члена в Бармалеевку, потом сели и нашмаляли такой вот веселый дневник, и тот при пристальном рассмотрении, особенно если отбежать на шесть лет, вполне является литературой, во всяком случае, литературой не с точки зрения "О-о!", не тем гипсовым кубом (Бальзак,Горький,Манн), который призывал разбивать Набоков, что сам с удовольствием и делал.То есть является литературой для тех людей,которые с удовольствием это читают,находят там не просто новую информацию,а получают,с позволения сказать кайф от самого чтения,а там этот кайф есть,во всяком случае авторы, которые это писали испытывали кайф при написании - а это уже гарантия того, что найдется категория читателей, которая... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Это, конечно, не гарантия... А.ИЗМАЙЛОВ: Не стопроцентная гарантия. Просто велика вероятность того, что масса читателей ее именно так воспримет. И необязательно совсем, что эта масса читателей должна быть предана фантастике. То есть считается, что фэнзины издают люди чокнутые на фантастике, которым главное, чтобы там была голова профессора Доуэля или что-нибудь стругацкое... Неважно. Важно, что это написано хорошо, это написано интересно, это принадлежит литературе потому, что интересно не только тем, кто написал и не только узкому кругу, о котором говорил Рыбаков, но еще и широкому кругу, который вообще понятия не имеет, что существует вообще такая фантастика, но с удовольствием это читает. Следовательно, это литература, следовательно, она имеет право на существование, следовательно она выходит в "СИЗИФе", следовательно, если "СИЗИФ" в конце концов обретет полиграфическую базу, хорошую крышу в лице либо совместного предприятия, либо просто какого-то кооператива и выйдет на рельсы чисто профессиональные, он будет пользоваться большим спросом. Я думаю,что вот эта замечательная книжка, которую делает большой коллектив авторов и большой коллектив редакционной коллегии, расходится столь малым тиражом исключительно потому, что выходит столь малым тиражом. Выпусти его стотысячным тиражом - я уверен, что найдутся сто тысяч читателей.Во всяком случае,я могу сказать одно: то, что переписано от руки, сейчас читается с трудом, согласитесь. Уже прошли те времена, когда мы читали ксерокопии и даже машинопись, не будем упоминать всяких солженициных, мы будем говорить о тех же известных нам авторах, которых мы нежно любим, уважаем - и за дело... братьев... Печатали ведь от руки и читали, и считали литературой, хотя это был, по большому, счету фэнзин... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Не-ет, это был самиздат, это было другое дело...