Джеймс Боллард - Голоса времени Страница 5

Кома кивнула.

- Молчащие гены этих организмов были разбужены? - спросила она.

- Да, всех этих. То, что вы тут видит, это лишь несколько из тысяч "экземпляров, которые прошли через эту лабораторию. Результаты, можно сказать, поразительные.

Он встал и опустил противосолнечные жалюзи. Они сидели тут же под выгнутой крышей купола и все более сильное солнце становилось трудно выдерживать. В полумраке внимание Комы привлек стробоскоп, сверкающий в одном из контейнеров. Она встала и подошла туда, присматриваясь мгновение к высокому подсолнечнику с толстым ребристым стеблем и просто невероятно огромным диском. Построенная вокруг цветка так, что видно было только его верхнюю часть, виднелась труба, сложенная грязно-белых, мастерски подогнанных камешков с подписью:

"Мел: 60000000 лет."

Рядом на скамье были установлены три меньших трубы с этикетками: "Песчаник девонский: 290000000 лет", "Асфальт: 20 лет", "Полихлорвинил: 6 месяцев".

- Вы видите эти влажные белые диски на лепестках? - спросил Пауэрс, подходя к Коме. - В какой-то степени они регулируют метаболизм растения. Оно буквально видит время. Чем старше окружение, тем медленнее метаболизм. В контакте с трубой из асфальта его годовой цикл развития длится неделю, в контакте с полихлорвинилом - два часа.

- Видит время, - повторила за ним Кома. Она взглянула на Пауэрса, в задумчивости прикусывая нижнюю губу. - Это невероятно. Неужели это создания будущего?

- Не знаю, - сказал Пауэрс. Но если и так, то их Ашр будет чудовищно сюрреалистичен.

3

Он вернулся к столу, вынул две чашки из ящика, налил в них кофе и выключил кофеварку.

- Некоторые утверждают, что организм, имеющие молчащую пару генов, предвестники какого-то всеобщего продвижения кривой эволюции, что молчащие гены - это что-то вроде кода, послания, которое мы, низшие организмы, носим в себе для использования высшими, которые должны появляться после нас. Быть может, мы открыли этот код слишком рано, - сказал Пауэрс.

- Что вы под этим понимаете?

- Потому что, делая выводы из смерти Уайтби, опыты, проделанные тут, в лаборатории, не окончились удачей. Каждый буквально каждый из облучаемых им организмов вошел в фазу полностью некоординированного развития, создавая высокоспециализированные органы чувств, назначения которых мы не можем даже отгадать. Последствия этого развития катастрофические - анемон буквально разлетится на кусочки, дрозофилы пожрут друг друга и так далее. Осуществится ли будущее, заключенное в этих растениях и животных, когда-нибудь, или это лишь наша экстраполяция - кто может сказать? Иногда мне кажется, что эти вновь созданные органы чувств лишь пародия на планированную реализацию. Экземпляры, которые вы тут видите, пока еще в ранней фазе второго цикла развития. С течением времени их вид будет все более странным и невообразимым.

Кома наклонила голову.

- Так, но что такое зоопарк без надзирателя? Что ждет человека?

Пауэрс пожал плечами.

- Более-менее один человек из ста тысяч имеет молчащие гены. Может, они есть, у вас, может, у меня? Никто еще не отважился поддаться полному облучению. Не упоминая уже о том, что это равносильно самоубийству, опыты, результаты которых мы видим здесь показывают, что самоубийство это было бы жестоким и ужасающим.

Он выпил кофе, чувствуя внезапно огромную усталость и скуку. Изложение результатов многолетней работы очень его утомило.

Девушка наклонилась к нему.

- Вы выглядите очень бледным, - сказала она заботливо. - Вы плохо спите?

Пауэрс принудил себя усмехаться.

- Слишком хорошо, - сказал он. - Сон не доставляет мне никаких трудностей.

- Ох, если бы это можно было сказать о Калдрене, - произнесла Кома. Спит он слишком мало, я каждую ночь слышу, как он ходит по комнате. Но все же это лучше, чем быть неизлечимым. Как вы думаете, может, следовало применить метод облучения к пациентом, спящим в клетке? Может, это разбудило бы их, прежде чем придет конец. Может, кто-нибудь из них является носителем этих молчащих генов?

- Каждый из них имеет их, - сказал Пауэрс. - Эти два факта в сущности стоят друг с другом в тесной связи. Он был теперь уже чрезвычайно уставшим и раздумывал, не попросить ли девушку оставить его одного. Потом все же перешел на другую сторону стала и вытащил из-под него магнитофон. Включив его, он перемотал пленку и отрегулировал громкость.

- Мы часто говорили друг с другом об этом, Уайтби и я, - сказал он. В последней фазе этих разговоров я начал их записывать. Уайтби был великим биологом, так что послушаем что он сам мог сказать по этому поводу. Именно в этом суть дела. - Он нажал на клавишу и добавил. - Я проигрывал это уже тысячу раз, так что лента немного попорчена.

Голос пожилого мужчины, резкий и раздраженный, поднимался над помехами и Кома без труда разобрала слова.

Уайтби: ради бога, Роберт, погляди на статистику ФАО. Несмотря пятипроцентного роста продукции с акра в течение последних пятнадцати лет Мировое производство пшеницы падает почти на два процента. Та же самая история повторяется ad nausean. Это касается всех остальных продуктов корнеплодов и зерновых, молока и сои, мяса - все падает. Сравни это с целой массой параллельных явлений - от изменений в области путей миграции до удлиняющихся год от года периодов зимовки у зверей - и ты увидишь, что общая закономерность неотвратима.

Пауэрс: Естественный прирост в Европе и Южной Америке не показывает никакого снижения.

Уайтби: Конечно, нет, но об этом я уже говорил. Пройдет сто лет, пока такой крошечный упадок плодовитости окажет какое-нибудь влияние в областях, где всеобщий контроль рождаемости создает искусственный резервуар. Посмотри на стороны Дальнего Востока, а особенно на те, где смертность новорожденных держится на одном и том же уровне. Население Суматры, например, демонстрирует спад больше чем на пятнадцать процентов за последние двадцать лет. Это статистически значимый спад! Ты отдаешь себе отчет в том, что еще двадцать или тридцать лет назад последователи неомальтузианства кричали о "взрыве" в естественном приросте населения. Оказывается, что это не взрыв, а наоборот. Добавочным факторам является...

В этом месте лента, видимо была перерезана и склеена. Уайтби более уже спокойным голосом говорил:

...попросту, так как меня это интересует, скажи мне, сколько ты ночью спишь?

Пауэрс: Не знаю точно. Около восьми часов.

Уайтби: Пресловутые восемь часов. Спроси любого, сколько времени отнимает у него сон, и он автоматически ответит, что восемь часов. В действительности спит около десяти часов, как и большинство людей. Я неоднократно проверял это на себе. Я сплю около одиннадцати часов. А еще тридцать лет назад люди посвящали на сон не более восьми часов, а веком раньше шесть или семь. В своих "Жизнеописаниях" Вазари пишет, что Микеланджело спал не дольше четырех-пяти часов в сутки, рисуя весь день, и это в возрасте восьми-десяти лет, а потом еще работал по ночам анатомического стала, с лампой над головой. Сейчас мы считаем это чем-то по разительным, но современники не видели здесь ничего необычного. Как ты думаешь, каким способом древние, от Платона до Шекспира, от Аристотеля до Фомы Аквинского, могли достичь так многого за своего жизнь? Так как у них было шесть или семь часов в сутки дополнительно. Очевидно, кроме фактора времени у нас еще и более низкая степень метаболизма. Добавочный фактор, который никто не принимает во внимание.