А. Кирияненко - Тайны угасшего Марса Страница 5

Бобров не ответил. Он, не отрываясь, смотрел в телескопический бинокль. С возвышения хорошо были видны строения, окружающие площадку космодрома. В том, что это был космодром, Бобров не сомневался. Вон там, справа — ангары для астролетов, а ближе, на краю посадочной площадки, имеющей круглую форму, высятся ракетные стартовые площадки. В ярких лучах солнца все искрилось и переливалось всеми цветами радуги. Казалось, люди попали в мир какой-то волшебной сказки. Поверхность Фобоса и все строения вокруг покрывала космическая пыль. Толщина покрова местами достигала восьми сантиметров. Малейшие крупицы космической пыли, рассеивая солнечный свет, напоминали снег с его нежнейшими оттенками. От «Владилены» до маяка вели следы, которые оставили на пыльном ковре астронавты. И это все. Больше следов не было. На всем окружающем мире лежала мертвая печать. Бобров оторвался от бинокля;

— Итак, Фобос необитаем.

— Но ведь это парадокс, — возмутился Лучко, — все, что мы видим, создано руками и умом разумных существ. — Где они?

— Будем искать разгадку. Начнем хотя бы с Фобоса. За работу, друзья. Нам предстоит разгадать одну из величайших тайн космоса.

Друзья изумленно смотрели на профессора. Они никогда не видели его таким возбужденным.

Второй день люди с Земли обследовали Фобос. Второй — это по земному времени, а по местному шли уже восьмые сутки. Сутки на Фобосе длятся всего четыре часа: два часа день, два — ночь. Эта маленькая планетка повернута к Марсу всегда одной стороной, подобно земной Луне.

Савин посадил «Владилену» на стороне, противоположной Марсу. Поэтому с восходом солнца Игорь Петрович и Фред отправились на другую сторону спутника. Владимир помог Боброву и Фреду надеть специальные космические костюмы для длительных путешествий, прикрепил каждому ранец с миниатюрным ракетным двигателем, опробовал их работу. С помощью таких двигателей индивидуального пользования можно развивать скорость до ста метров в секунду. Конечно, при условии почти полного отсутствия тяготения.

Проводив товарищей, Владимир занялся ремонтом «ЭАЦ», в котором работал один только счетный блок, отрегулированный профессором после катастрофы.

Савин без всякого желания занялся проверкой выходных узлов каскадного усилителя. Все валилось из рук. Хотелось мчаться вслед за товарищами. Тут, в просторах космоса, особенно ощущаешь потребность в товарищах. Чувство одиночества приобретает необычайную остроту. В одиночестве человек может погибнуть, сойти с ума. Размышляя таким образом, Савин увлекся работой и не заметил, как наступила ночь. Пришлось включить освещение.

Проверив усилительный каскад и заменив негодные диоды и триоды, Савин перешел к узлам питания. Где-то не было контакта. Включив развертку осциллографа, он стал прощупывать отдельные блоки, потом дал прибору питание и под током повторил все сначала. Ничего не получалось. На экране осциллографа бежала светлая дорожка, то исчезая, то появляясь. Контакт найти не удавалось. Он чувствовал, что порядком устал, хотелось есть, но азарт уже не позволял оставить работу. А что, если дать большее напряжение? Пробить током? Но тогда могут сгореть стабилизаторы. Савин подумал и решил рискнуть. Он повернул ручку потенциометра: триста, четыреста, пятьсот… И вдруг завыла сирена. Савин посмотрел на пульт управления «ЭАЦ». Разноцветные лампы-индикаторы ласково мигали. Машина работала. Она остановилась еще в момент катастрофы, и теперь продолжала сигналить об опасности, которая давно миновала.

Савин представил, как обрадуется Игорь Петрович, и на душе у него стало радостно. Он выключил «ЭАЦ», взглянул на иллюминатор.

Скоро должны придти товарищи, надо включить полный свет.

Вот светлую полосу возле астролета пересекла чья-то тень. Значит, вернулись свои. Владимир пошел к люку, ожидая условного сигнала. Но было тихо. Странно: почему они молчат?

Савин начал было открывать люк, но потом передумал и включил малый экран радиовизора. Подвел резкость. Что это? Недалеко от центрального люка «Владилены» находился темный предмет, которого раньше там не было. Савин прибавил увеличение и яркость изображения. Предмет оказался машиной замысловатой конструкции. По форме она напоминала темного паука, неподвижно застывшего у астролета. Сколько ни всматривался Савин в изображение, этой странной машины, никаких признаков движения обнаружить не мог. Попробовал включить радар, подал несколько импульсов и перешел на прием. «Гость» не подавал признаков жизни. Тогда Володя решил запастись терпением и ждать, что будет дальше. Он до боли в глазах всматривался в экран, надеясь снова увидеть тень неведомого существа, однако никто не появлялся.

Почему-то стало клонить ко сну. Он хотел подняться, чтобы включить музыку, или хотя бы немного размяться, но тело перестало ему повиноваться, казалось чужим. Даже думать было тяжело. Савин напрягал всю свою силу воли, пытаясь заставить себя подняться, и не мог. Огромного усилия стоило ему поднять опускающиеся веки. Вдруг ему показалось, что он встал. Легко и просто встал и идет открывать входной люк. «Нужно впустить друзей», — подумал он.

Вот открыта промежуточная камера, затем наружный люк. Кто-то вошел. «Почему один? Ведь Бобров ушел с Фредом». Только в кабине он заметил, что впустил не Игоря Петровича и не Фреда, а кого-то другого. Он хотел посмотреть на этого, другого, на странного пришельца, хотел заметить хотя бы подробности астрокомбинезона, но ему стало вдруг безразлично все на свете, и он подумал, что чем-то напоминает сейчас сомнабулу. Потом он машинально стал надевать астрокомбинезон, понимая в то же время, что делает это против своей воли.

Последнее, что он помнил, это то, как они вдвоем с неведомым существом вышли через главный люк и наружная дверца автоматически захлопнулась.

Игорь Петрович внимательно осматривал космодром с высоты двухсот метров. Только теперь он начинал представлять себе общий вид Фобоса, хотя многое было еще непонятно. Он все больше и больше убеждался в том, что Фобос создан руками разумных существ. Крошечная луна имела форму сферы с радиусом около пяти километров, ее поверхность покрыта огромными квадратными плитами из желтой пористой пластмассы. Все сооружения на поверхности сделаны из этого же вещества. Пластмассовый спутник. Но как доставили сюда, в космос, такое большое количество строительного материала? Что находится внутри сферы? Зачем вообще создана эта искусственная планета? Все эти вопросы предстояло решить.

Бобров махнул рукой Фреду, приглашая за собой. Он решил опуститься и обследовать большой комплекс каких-то строений. Перед ним возник целый город из пластмассы.