Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник) Страница 5

«Что же нам делать? – подумала Кассандра. – Я сообщу Куратору, но…»

«Сначала закажите новую партию садовых пистолетов, – посоветовал Доминик. – И дождитесь, когда они придут».

Они оба, не сговариваясь, посмотрели вверх. Туда, где крутилась планета, укутанная в мягкий белый шарф облаков.

1

После телепередачи про катастрофу в отсеке Тонга Кассандра впала в ступор. Когда свет погас, это не напугало ее, а помогло вернуться к реальности.

– Мама, – сказал Леон. – А разве уже пора ложиться спать?

– Я не хочу! – дополнил Лукас.

Сыновья Кассандры были близнецами. И конечно, когда сегодня утром Леон стал жаловаться, что у него болит горло и он не пойдет в садик, у Лукаса горло тоже заболело. Кассандра вызвала врача и осталась дома. Радость от того, что ей удастся побыть с детьми, омрачалась мыслью о том, что из-за больничного она получит меньше в этом месяце.

«Сейчас разгар смены, – подумала Кассандра. – Все садовники на Обшивке. Если отключился свет, то, наверное, и шлюз не работает?»

И вот тут ей стало страшно. Простая мысль о коллегах по работе привела, наконец, к пониманию того, почему отключился свет.

– Нет, еще не пора, – сказала Кассандра.

Она встала, подошла к двери. Ячейка Старшей Садовницы была больше, чем жилище простого рабочего, но все равно Кассандра могла найти в ней дверь с закрытыми глазами. Кассандра открыла ее. Как она и опасалась, света не было во всем отсеке. Тяжко ухали перегонные аппараты промышленного сектора. Но вот замолчали и они. В беспросветном мраке послышались голоса.

– Вы не одни! Идите сюда! – кричал кто-то.

Кассандра узнала по голосу Ингрид Анье, руководительницу промышленной части сектора.

– Но будьте осторожны, не торопитесь! – продолжала Ингрид. – Идите на звук. Запевай!

И запела первая. По легенде, эту песню пела матери Крэка Джонса ее бабушка, а мать Крэка – уже ему самому, но в вольном переводе на английский. Впоследствии многие слова потеряли свой смысл и были заменены на более понятные. Песня донельзя подходила к случаю. Хотя, скорее всего, Ингрид выбрала ее спонтанно – просто потому, что ее знал каждый.

Темная ночь, только мчатся кометы вдали,Лишь гудит пищепровод в ночи,да Цветы на Обшивке мерцают.

Кассандра закрыла дверь.

– Мне придется уйти, – сказала она.

– Нет, мама! Я же болею! – возмутился Леон.

– И я! – подхватил Лукас.

– Так надо, – железным тоном ответила Кассандра. – Вы джонситы, а среди джонситов трусов не водится.

Братья синхронно вздохнули. Этот тихий, сдвоенный, покорный судьбе вздох резанул по сердцу Кассандры острым ножом.

– Вы ляжете в кроватку и… – Кассандра задумалась.

Чем занять детей в темноте? Но тут ей в голову пришла спасительная мысль.

– Помните, мы с вами учили азбуку первых садовников? Тогда еще не все садовники были телепатами, и надо было…

– Стучать! – воскликнул Леон.

– Да, – кивнула Кассандра. – Вы будете стучать по стеночке: «Скоро, очень скоро наша мама придет».

– Чур, я первый! – завопил Леон.

– Так нечестно, я тоже хочу, – откликнулся Лукас.

Раздался топот бегущих ног, что-то тяжело упало, а затем душераздирающе мяукнуло.

– Дети, вы целы?

– Я – да, а Марс – не знаю, – беспечно ответил Леон.

Кассандра облегченно улыбнулась.

– Дверь никому не открывайте. Я открою ключом, когда вернусь, – сказала она.

Пройдя к шкафу, она на ощупь нашла там рабочий комбинезон и принялась переодеваться. Когда Кассандра уже шнуровала ботинки, она услышала стук.

– «С» обозначается иначе, – заметила она.

– Это не мы, – сказал Леон.

– Ты же еще не ушла, – пояснил Лукас.

Кассандра уже и сама поняла, что стучат в дверь.

– Кто там? – спросила она.

– Это Игорь, – ответили из-за двери.

Кассандра чуть не расплакалась от облегчения. Игорь Волков был старшим врачом Тонга. Именно его все семейство ждало с утра.

– Вот я бы в такую темень ни за что бы из дома не вышел, – осуждающе произнес Леон.

Надо думать, горло у него уже прошло.

– Это же врачи, – с глубокой горечью, как если бы речь шла о шуршунчиках, пояснил ему брат.

Кассандра тем временем открыла дверь. В проем упал свет – бледный, дрожащий, но самый настоящий. Кассандра увидела в руках Игоря Хрустальный Цветок и чуть не задохнулась от ярости. Хрустальные Цветы запрещено было срывать. Но холодная практичность матери остудила порыв профессионала. Тот, кто догадался, как решить проблему освещения в брошенном на произвол судьбы отсеке, отличался большой сообразительностью. К тому же, это означало, что шлюз все еще работает – кто-то же сумел вернуться с Обшивки и принести сюда этот Цветок. Следовательно, необходимость выходить из дому стала менее насущной.

– А, Касси, ты уже готова, – радостно произнес Игорь.

Марс, довольно урча, терся о ноги гостя. В отличие от близнецов, он любил Волкова.

– Пойдем, – продолжал Игорь. – Стогов просил привести тебя и остальных в его коттедж. Нужно решить, что нам делать.

– Так вы мне в горло не полезете? – с надеждой спросил Леон.

– Полезу, полезу, – разочаровал его Игорь. – Нам бы какую-нибудь… вазу.

Кассандра пошла на кухню. Мышление ее прояснилось. Она сообразила, что смена на Обшивке началась минут на десять позже, чем закончилась телепередача.

– Кто же выгнал людей на Обшивку после этой передачи? – спросила она, роясь в шкафчике в поисках пустой бутылки.

Она хотела налить в бутылку воды, но пищепровод откликнулся молчанием.

– Доминго, конечно, – ответил Игорь бесцветным голосом.

Кассандра стиснула зубы.

– Стогов говорит, что это даже хорошо – они смогли нарвать Цветов, – продолжал Игорь. – Нет ничего хуже тьмы.

– Можно было бы растворить подкормку в воде, – сказала Кассандра, вернувшись в жилую комнату. – Тогда бы Цветок просветил дольше.

– Эйс сказал, что у него есть запас сухого пайка на неделю и воды дня на три, – сообщил Игорь.

Эйс Штильнахт заведовал материальной базой отсека Тонга.

– Они обещают организовать раздачу у складов, через четыре часа, – продолжал Игорь. – Но проблема в том, что вентиляция отсека тоже отключена.

Он ловко осмотрел болящих, невзирая на саботаж и громкие протесты.

– И что это значит? – спросила Кассандра.

– Нам хватит воздуха дня на четыре, – ответил Игорь. – А потом мы начнем задыхаться.