Кэролайн Черри - Гордость Шанур Страница 5

Может быть, Пианфар стоило отказаться от риска и, молча проглотив горькую пилюлю, просто сдать Чужака первому же кифскому кораблю? По крайней мере вернув его не тем, от кого он в действительности сбежал, она могла бы поднять ужасный переполох среди кифов и вызвать грандиозный скандал на станции. И все же, сделав это, она уступила бы, а разве так она должна была учить юную Хилфи справляться с трудностями — отдавать выгодное приобретение просто из страха перед возможными проблемами?!

Славный капитан вдруг почувствовала себя спокойнее и, еще раз погладив свой животик, приняла окончательное решение не в пользу отставки, отдыха в горах и нового отпрыска, который портил бы жизнь самцам рода Ман. Пианфар сделала глубокий вдох и улыбнулась: она уже не молода, но еще и не старуха. Она возьмется за обучение Хилфи и заставит ее понять, что в космических путешествиях, к которым девочка так стремится, ей придется не только чинно расхаживать по коридорам корабля, демонстрируя свои преисполненные важности манеры.

Никто не покидал «Гордость», пока на борту оставалось хотя бы одно невыполненное дело. И Пианфар тоже. Отправившись на маленькую центральную кухню, расположенную справа от перехода, она налила себе порцию джифи из автомата и уселась за стойку, дав своей команде еще немного времени, чтобы разобраться с Чужаком. Затем она бросила пустую чашку в стерилизатор и спустилась вниз, где ее снова окружили отвратительные запахи. Тирен, прислонившись к стене, охраняла дверь в ванную комнату.

— Ну? — спросила Пианфар.

— Мы посадили Чужака туда, капитан. Там его было легче всего вымыть. Хэрел ушла. Шур, Герен и кер Хилфи занимаются погрузкой на причале. Мы подумали, что кто-то должен находиться здесь и следить за пленником.

Пианфар внимательно посмотрела на Тирен — сестру Хэрел, такую же ширококостную и массивную, с хорошо заметными шрамами времен буйной молодости и золотыми доказательствами многих успешных полетов, поблескивавшими в ее левом ухе. Если вдруг Чужак вздумает заартачиться, вдвоем они смогут с ним справиться.

— Есть какие-нибудь признаки того, что он оправляется от шока?

— Нарушитель ведет себя спокойно. Дыхание неглубокое. Он таращится куда-то в пустоту, но я уверена, что он прекрасно осознает все, что происходит вокруг. Сначала Чужаку было совсем плохо, однако после приема лекарства его состояние заметно улучшилось. Мы пытались, как могли, объяснить ему, что хотим помочь, и, похоже, нам это удалось. А потом он улегся на пол и замер… Теперь он шевелится, только когда мы к нему прикасаемся. Должно быть, абсолютно выдохся.

— Хм.

Пианфар открыла дверь. Воздух в ванной был удушающее теплым и пах чем-то очень странным, пробивавшимся даже сквозь сильный запах дезинфектора. Обведя комнату глазами, она увидела Чужака: он лежал в углу, на кипе одеял, между душевой и прачечной, прикрыв голову руками, так что невозможно было понять, спал он или просто о чем-то думал. Рядом с ним на кафеле стояла пластиковая тарелка с остатками мяса и бутылка с водой. Что ж, вот и еще один вывод: это существо плотоядное и отнюдь не такое хрупкое, как показалось вначале, — иначе, потеряв столько крови и сил, оно не смогло бы справиться с целой порцией еды.

— Он связан?

— Он на цепи, но ее длины хватит, чтобы встать вверх тормашками.

Пианфар вышла и закрыла дверь.

— Либо я ничего не соображаю, либо наш гость обладает способностью мыслить. Следи за ним в оба. Не вздумайте входить к нему по одному, тем более с огнестрельным оружием. Передай это всем. И в первую очередь — Хилфи.

— Да, капитан. — Широкое лицо Тирен не выражало ни единой эмоции. Она понятия не имела, зачем им понадобилось удерживать нарушителя, и определенно не собиралась об этом спрашивать.

Пианфар двинулась прочь по коридору, перебирая в уме все увиденное в ванной комнате. Нет, ни о каком животном не может быть и речи — ведь это существо дважды приближалось к ее звездолету с явным намерением выискать наименее защищенные места и на третий раз сумело-таки прорваться внутрь. Вот почему только именно «Гордость Шанур»? Разве мало на причале других кораблей? Что это — простая случайность или имеется какая-то скрытая причина?

Пианфар прошла к переходному шлюзу и спустилась наружу. Взглянув налево, она увидела Хилфи, занимавшуюся погрузкой контейнеров вместе с Шур и Герен: они вкатывали груз на двигавшуюся дорожку, отправлявшую его на склады корабля. Это был обычный товар — сырье, текстиль и медикаменты, — который «Гордости» предстояло доставить на Уртур, Куру, Туин и сам Ануурн. Часть груза предназначалась для стишо. Заметив Пианфар, Хилфи выпрямилась. Она еле дышала от усталости (работа на причале никогда не казалась легкой даже привыкшим к ней). Шур и Герен продолжали трудиться — обе маленькие и гибкие. Отвернувшись от племянницы, Пианфар улыбнулась себе в бороду: наверняка Хилфи лопалась от негодования из-за того, что ее лишили возможности поглазеть на рынки станции и отправиться без сопровождения осматривать достопримечательности, не похожие на то, к чему она привыкла дома. Ей не удалось сделать это на Уртуре и Куре, во время высадки на которые она оставалась на борту корабля. Маленькая чертовка с таким энтузиазмом отстаивала свое право выхода наружу… Что ж, вот она и увидела знаменитую Центральную — правда, отнюдь не во время долгожданной туристической прогулки.

Впрочем, к моменту следующего посещения станции, подумала Пианфар, Хилфи могла почувствовать себя уже достаточно уверенно и рискнуть удрать без разрешения… Ну и пожалуйста: ее рвение поутихнет после первого же инцидента, и тогда она наконец зарубит себе на носу, что немного осторожности не помешает и в самом дружественном порту.

Пианфар решительно зашагала своей дорогой, не забывая фиксировать боковым зрением все происходившее вокруг.

Глава 2

Пианфар всегда считала встречи с властями Центральной делом легким и приятным, поскольку за сектор станции, предназначенный для высадки дышащих кислородом, отвечали скучные, но любезные стишо. Несмотря на наличие глаз, носа и рта, эти походившие на палки безволосые существа с замысловатым орнаментом на жемчужной коже ничем не напоминали хейни. Однако, стремясь к взаимовыгодным контактам, стишо быстро переняли хейнийские манеры, и теперь Шанур ожидали мягкое кресло, чашка травяного чая, тарелка экзотической еды и собеседник, столь же методичный в подходе к бизнесу, сколь и приятный в личном общении.

Сегодняшний стишо был ей незнаком, из чего Пианфар заключила, что либо он является новым чиновником, появившимся в связи с какими-то переменами на Центральной, либо старым, вошедшим в Новую Фазу. При мысли о переменах Пианфар почувствовала легкое волнение: а не связаны ли они с проникновением Чужака на станцию? Сейчас, в свете последних событий, любое переназначение казалось ей подозрительным. Если же стишо был тем же самым, что и прежде, то нынешняя лазурная расцветка изменила его до неузнаваемости. Хотя оно и к лучшему — ведь узнавать обновленные личности считалось невежливым.