Ричард Матесон - Книжный червь Страница 5

— Поразительно. А эти знания, которые вы, по вашим словам, приобрели за последнее время… они увеличились, возросли? Я имею в виду с момента этого злосчастного визита в библиотеку?

— О, конечно, профессор. Я знаю больше, чем когда-либо.

Артур Фетлок мягко постукивал растопыренными пальцами рук друг о друга.

— Хорошо, проверим. Труд по лингвистике, автор Пей, стеллаж 9-Б, регистрационный номер 429-2. Процитируйте что-нибудь, пожалуйста.

В первое мгновение Фред отрешенно уставился перед собой, но уже в следующую секунду слова полились из него сами:

— Вначале Лейбниц выдвинул теорию, и он был в этом первым, согласно которой все языки произошли не от какого-то исторически известного источника, а появились как следствие прото-речи. В некотором смысле Лейбниц стал предшественником…

— Достаточно. Очень хорошо, — прервал его Фетлок, — очевидно здесь мы имеем случай проявления спонтанной телепатии и ассоциированного ясновидения.

— Что это значит?

— Телепатия, мой дорогой Элдерман. Телепатия! Похоже на то, что вы начисто считываете содержание любой книги, которая попадается вам на пути. И не только книги, но и… Вы работали в отделении французского языка и заговорили по-французски; прибравшись у математиков — начали цитировать логарифмические таблицы, и так было с каждым факультетом, с каждой кафедрой, с каждым предметом и… с каждой ученой личностью. — Профессор задумчиво поджал губы. — Но к чему все это?

— Causa qua re,[19] — только и смог пробормотать Фред.

— Да-да, хотел бы я это знать. Однако… — Артур Фетлок склонился вперед и прищелкнул языком. — О чем это я говорил?

— Как вышло, что я столько всего выучил? Вернее…

— Ну, видите ли, мой дорогой, это не так трудно, как кажется. Ни один человек еще не смог полностью использовать запоминающую способность собственного мозга. Мозг обладает ог-громным потенциалом. Так что возможно — именно это с вами и происходит. Ваш потенциал проявился и…

— Но каким образом?

— Спонтанно приобретенная телепатия и ясновидение плюс бесконечная удерживающая способность и неограниченный потенциал. — Профессор присвистнул. — Поразительно. Просто пор-разительно. А сейчас извините, я вынужден откланяться.

— И что мне теперь делать?

— Что? Да ничего, пользуйтесь этим. Это же абсолютно фантастический талант. Кстати, вот еще… хочу вас попросить. Если мы соберемся на факультете, в узком кругу, конечно, не согласитесь ли к нам прийти и поговорить? Неофициально, разумеется. Ну как, придете?

— Но я…

— Все будут шокированы. Ошеломлены. И я обязательно подготовлю статью для «Журнала».

— Что это значит, профессор? — Фред Элдерман готов был разрыдаться.

— Только не надо бояться. Мы вас не укусим. Подумать только, настоящее открытие! Феномен, равных которому нет в истории. — Артур Фетлок восхищенно хохотнул. Не-ве-ро-ят-но!

Невысокий профессор ушел, а Фред Элдерман остался сидеть на кровати, как побитый. Неужели ничего больше не остается? Неужели его удел отныне — разглагольствовать и извергать бесконечные потоки непонятных слов, а ночами замирать от ужаса в ожидании чего-то необъяснимого? Может быть, для профессора это и интересно, может быть, это будет их лакомой интеллектуальной пищей и для его коллег, но для него — Фреда Элдермана — это мрачная и пугающая действительность, и чем дальше, тем страшнее.

Зачем? Почему? Ни ответить на этот вопрос, ни уйти от него Фред не мог.

Погруженный в невеселые размышления он и не заметил, как вошла Ева. Ева пересекла комнату, присела на одеяло, и только тогда Фред поднял на нее взгляд.

— Что сказал профессор?

Фред рассказал, реакция жены напоминала его собственную.

— И все?! Пользоваться этим? — Она не в силах была скрыть свое возмущение. — Да что он за специалист такой?! Зачем только доктор Бун послал его? Не понимаю.

Фред грустно склонил голову на грудь.

Лицо его выражало такую растерянность, такой испуг, что Ева протянула руку и ласково погладила мужа по щеке.

— Очень болит?

— Болит внутри. В моем… — слово повисло на кончике языка. — Если рассматривать мозг как ткань, то можно сказать, что он обладает умеренной сжимаемостью и находится в постоянном окружении двух действующих начал, а именно: крови, которая в нем содержится, и окружающей его и наполняющей находящиеся внутри мозга желудочки спинномозговой жидкости…

Усилием воли Фред заставил себя замолчать.

— Да поможет нам Господь! — взмолилась Ева.

— В своем труде "Аргументы против веры во Всевышнего" Секст Эмпирик утверждает следующее: "Люди, положительно полагающие, что Бог существует, заявляющие это, не могут не прийти к такому состоянию, в котором их самих можно будет обвинить в отсутствии набожности и благочестия, ибо…"

— Прекрати, Фред!

Фред видел жену как в тумане.

— Да ты же не понимаешь, что говоришь. Верно ведь?

— Верно, Ева. Ни черта не понимаю. Но Ева… что происходит?!

Обхватив голову мужа руками, она нежно гладила его по волосам.

— Ничего, родной. Успокойся. Все пройдет.

Фред, однако, встревожился еще больше. За всесторонними, всеобъемлющими энциклопедическими познаниями он оставался все тем же простым, бесхитростным Фредом, каким был раньше. И ему было страшно.

Почему это происходит?

Получалось, что в результате чьей-то отвратительной шутки он превратился в губку и, как губка воду, поглощал, впитывал и всасывал бесконечные знания. Но придет момент, губка растянется и лопнет. Что тогда?

Профессор Фетлок сам подошел к нему в понедельник утром в одном из университетских коридоров.

— Здравствуйте, Элдерман. Я разговаривал с коллегами, они ждут не дождутся. Может быть, сегодня после обеда, если не возражаете? Я могу похлопотать, и вас освободят на это время от любой вашей работы. Ну так как?

Радостный энтузиазм профессора не произвел на Фреда ровно никакого впечатления.

— Спасибо, но хлопотать не стоит. Я приду.

— Превосходно! В половине пятого вас устроит? В моем кабинете?

— Хорошо, мистер Фетлок.

— Могу я предложить одну идейку? Не возражаете? Я бы попросил вас до этого часа обойти университет, сколько сможете.

Расставшись с возбужденным профессором, Фред Элдерман спустился к себе в каморку и убрал инструменты.

В двадцать пять минут пятого он подошел к массивной двери с табличкой "Факультет Психологии", положил руку на большую круглую ручку и, толкнув дверь от себя, подождал. Собравшиеся в помещении преподаватели и сотрудники что-то обсуждали, наконец кто-то заметил, что Фред пришел, шепнул профессору, и Фетлок, отделившись от остальных, направился ему навстречу.