Александр Тюрин - Убойный сюжет Страница 5

— У всех они есть. Я собираюсь довести дело до конца. Триста тысяч вас лично устроят?

— Прекратите, — сказал он, — как вам не стыдно.

— Стыдно, и я горжусь своим стыдом. Но послушайте, за дверью не топчутся милиционеры. Давайте сделаем так, чтобы все были довольны в этот погожий денек.

— Автору уже ничего не надо, — веско произнес директор.

— Я его представляю.

— Бросьте. Юридически вы Неелову никто, полный ноль. Вы даже не имеете права забрать тираж, потому что и такая операция лежит согласно договору на авторе.

Эх, черт. Я же просто хотел этим пунктом избавить себя от лишних хлопот.

— Насколько я в курсе, — продолжил директор, — у Неелова нет ни официального наследника, ни литагента, так что этот договор теряет силу, а новый я заключать не намерен — у меня производственные трудности.

Значит, кто-то дал на директорскую лапу больше чем я — за неиздание книги.

— Леонид Мерарьевич, можете не беспокоиться, деньги будут возвращены на ваш счет в течение пяти дней, — добавил этот индюк.

— Ладно, вы меня совсем задолбали. Отдавайте по-быстрому рукопись, и я пошел в другую типографию, не такую хилую как ваша. Найду что-нибудь получше и почище.

Директор закашлялся и немножко зарумянился.

— Это мы тоже не можем. Рукопись пропала. У нас прорвало водопровод, и ее залило, так что пришлось выбросить. Знаете, какое тут у нас старье. И трубам и машинам по пятьдесят лет, есть даже ровесники Октября. Но демократы все равно виноваты, налогами душат…

Я уже хлопнул дверью. Итак, с книжкой Неелова покончено. Мне даже второй экземпляр романа не найти, потому что и квартира Степина опечатана, и все бумаги грабителями-убийцами унесены прочь… Ладно, надо хотя бы папашу навестить, купить коробочку приличных конфет, бутылочку красненького, да и распить с расстройства.

Зашел я в лабаз, а там непривычное столпотворение, года три такого не видел. Но пока в толпе маялся, стала ясна причина и возникновения очередины, и появления на улицах людей с авоськами. Мне бабки с охотой поведали, что из-за аварии на шоссе подвоза харчей не будет дня три, а то и больше. Вот все и спешат отовариться, причем прикупить побольше. Да только цены сразу подскочили раза в полтора.

Оно и понятно, когда граждане по какой-то причине желают приобрести товара больше, чем его имеется в наличии, тот либо исчезает с прилавка и начинает перемещаться окольными путями (социалистический вариант), либо подскакивает в цене (рыночный вариант).

Однако, когда я своей коробочки и своей бутылки добился, то мысли перешли на более высокий уровень. Кто все-таки моего дружка угробил? Был он человек тихий и безобидный, значит, не мог кого-нибудь смертельно оскорбить или отбить у кого-то красотку. И вообще у нас не Кавказ, особых проблем с честью не возникает. Имущество Степы тоже не должно было вызвать пристального интереса. Ни долларов, ни акций на предъявителя — Степа ничем кроме чтения и сочинительства последние пару лет не занимался, а значит жил бездоходно. Да, имелись классические приметы скромного советского благополучия — ковер на стене, «горка» с хрусталем, телевизор «Славутич» и магнитофон китайской сборки. Однако нынче они являются предметом вожделения разве что какой-нибудь сявки или бомжа. Но тут сразу возникают вопросы, откуда у сявки огнестрельное оружие, и почему бомж не содрал ковер с гвоздя и не вытащил хрусталь из «горки»? Зато были утащены не нужные ни одному здравомыслящему грабителю бумажки из стола. Из материальных ценностей просто схватили, что поближе стояло и полегче весило. Инсценировка что ли какая-то?

Но как быть с похищенными бумажками, среди которых, возможно, имелся второй экземпляр книги? Кому мог понадобится роман? Только писателю-профессионалу. Признанному писателю, которому легко опубликоваться и выбить из издателя приличный гонорар. Признанному, но исписавшемуся, у которого уже своя башка не варит. А роман Неелова вполне мог быть бойким, хорошо сбитым и потенциально кассовым. Сейчас, говорят, детективчики, замешанные на родном материале, покупаются куда охотнее, чем заморские чейзы и спиллейны.

Тогда единственным претендентом на нееловский роман является… Цокотухин. Прочитал он молодого автора, погладил по головке, потрепал вихры, посоветовал кое-что доработать, потом затормозил дело в типографии, угрохал молодого автора чужими руками, забрал последний уцелевший экземпляр романа. И…

Цокотухинский дачный дом находился на самой окраинной улочке Свердловска-37, на Нейтринной.

Улочка окраинная, но дома тут стояли самые шикарные, с участками, обнесенными высоченными оградами.

Я подумал, как мне лучше представиться матерому детективщику. Лучше, наверное, молоденьким зелененьким издателем, который ищет, как подластиться к старому испытанному литературному коню.

Ограды здесь были хоть и высокие, но решетчатые, с просмотром. Я позвонил — там и кнопочка имелась возле калитки, — а когда никто не откликнулся, просунул свой рот между прутьев решетки.

— Эй, господин Цокотухин, товарищ писатель, давайте побеседуем, разрешите прогуляться по вашей дорожке.

В ответ писатель все-таки возник на крыльце. Вид у него был разъяренный.

— В третий раз за сегодняшний день. Запомните, сволочи, этот дом был, есть и будет моим.

Вот так высказывание. Кто его, интересно, раздразнил?

— Вы что, товарищ Цокотухин, не того съели на обед?

— Ну сейчас я тебе помогу запомнить мои слова.

Грозный писака стремительно скрылся в дверях и наступила краткая пауза. Она завершилась тем, что Цокотухин вернулся с охотничьим ружьем, которое стал недвусмысленно наводить на меня.

Я вовремя понял, что не успею чего-либо ему объяснить. Хотел было припустить вдоль улицы, но потом вспомнил — я же на машине, и мотор у нее заводится вмиг. Юркнул в кабину, повернул ключ, и в тот момент, когда я рванулся с места, матерый литератор пальнул. Вначале я усек только одно обстоятельство — Цокотухин в мое тело не попал, чем меня премного обрадовал.

Спустя секунд десять я сообразил, что попал он в машину, а еще через пол ста метров движение мое прекратилось. Я выбрался из кабины — так и есть, в капоте дырка, карбюратор просквозило пулей двенадцатого калибра. А вдруг этот зверь сейчас побежит за мной по улице, чтобы добить?

Буксир бы мне. Полцарства за буксир! Откликнувшись на мольбу и воздетую руку, рядом затормозил джип «Тойота». За его рулем сидела весьма приятная дамочка.

— Послушайте, леди, я бы попросил вас, то, что мужчина у женщины просить не должен. Не могли бы вы отбуксировать меня на Нейтронную улицу. С меня "шанель номер пять".