Дмитрий Казаков - Коллекционер Страница 50

– Неужто тебе нравится на него смотреть? – Лрэн хохотнул, похлопал Олега по плечу. – Пароль действует до утра, и нам нужно еще многое сделать, чтобы вытащить твою подружку.

Олег отвернулся, но заставить себя не слышать, как хрипит и стонет отец Джузеле, не мог.

– Так, Трант, ты занимаешься документами, печать, подпись, все как требуется, – продолжал командовать рыжий. – Мы же займемся деталями твоего вечернего платья. Какой цвет ты предпочитаешь?

– Платья? – изумился Олег.

– Нарядим Транта женщиной, и он у нас станет опасной еретичкой и ведьмой. – Лрэн улыбался, происходящее ему нравилось. – Гриви должен остаться на подстраховке. Всем соваться внутрь нельзя. Ну а мы с тобой, брат Соловей, превратимся в монахов. Готов ли ты принять обет безбрачия?

Вернуться в Замок Истины, вновь пройтись по его коридорам, ощутить тамошнее сырое зловоние?

Олег меньше всего на свете хотел этого. Но ради того, чтобы вытащить Ингеру, можно пойти и не на такое.

– Готов, – твердо сказал он.

«Склад со всякой всячиной» оказался забит стеллажами, а те уставлены коробками и шкатулками разного размера. Громадный шкаф в дальнем углу прятал в пыльном чреве кучу разной одежды – от военной формы и ряс разных орденов до лохмотьев нищего и женских нарядов.

Транту досталось сиреневое платье с оборками на рукавах, а также рыжий парик.

– Ничего так девочка получилась, вполне в моем вкусе, – заявил Гриви со смешком. – И какая грудь…

Эту самую накладную грудь четвертого примерно размера он как раз мял в руках.

К этому времени отец Джузеле умер, в последние минуты его тошнило кровью, а мускулы корежила такая судорога, что стул, к которому был привязан инквизитор, не устоял и опрокинулся.

– Скончался, – сказал Лрэн, и от прозвучавшего в его голосе равнодушия Олега передернуло. – Тело пока спрячем на складе, а ликвидируем после завершения операции.

Пока Гриви занимался трупом, Трант изготовил солидно выглядевшую бумагу, украшенную сургучной печатью на шнурке и подписью Лукере Стови, примаса Ордена Взыскующих Истины в провинции Ставард, что расположена на восток от Лирмора, у истоков Золотоструйной.

Олег примерил черную рясу, повязал белый кушак и, поглядев в зеркало, испытал очередной культурный шок.

– Ничего, вполне себе почтенный брат-инквизитор получился, – заявил Лрэн. – Пора выходить… Все готовы?

За окнами мансарды уже стемнело.

Гриви, вновь примеривший одежду возчика, ушел первым, на Транта для маскировки накинули длинный, до земли, плащ с капюшоном и в таком виде вывели его на лестницу.

Телега ждала внизу, похоже, что та же самая, но без ящиков или мешков.

– Двинулись, – велел Лрэн, усаживаясь рядом с Гриви. – И да поможет нам разум.

Шутливое настроение сгинуло, рыжий лореец стал серьезным, точно сама смерть.

Улицы Лирмора выглядели необычайно пустынными, таверны и кабачки большей частью были закрыты. Тускло горели фонари, синее пламя дрожало под стеклянными колпаками, будто от страха, а небо закрывала тяжелая серая подушка из приползших с моря туч.

На одной из площадей неподалеку от храма Восьми Грехов им встретилась группа подвыпивших горожан.

– Это могут быть роялисты, – сказал Лрэн, подбираясь.

Олегу и не подумали вернуть пистолет, но он не сомневался, что его спутники вооружены.

– Слава нашим духовным отцам! – воскликнул один из горожан. – Да сгинет ересь!

– Да сгинет! – поддержали его другие, размахивая руками и чуть ли не подпрыгивая от воодушевления.

Лрэн улыбнулся и изобразил благословение.

Вторая встреча оказалась несколько менее приятной – за ближайшим поворотом наткнулись на шагавший навстречу отряд из нескольких десятков городских стражников, вооруженных не только дубинками и пистолетами, но и автоматами.

– Инквизиторы?! – воскликнул топавший впереди офицер в нелепом традиционном шлеме. – Что вы тут делаете?

– Исполняем долг, – с достоинством ответил Лрэн. – Спасаем душу заблудшую.

– Знаю я, как вы их спасаете, с помощью огня и дыбы. – Офицер захихикал. – Отвечай, святоша, кто это!

– Женщина сия из города Тальвира. – Рыжий лореец назвал столицу провинции Ставард. – И мерзостные деяния ее включают сотворение зелий приворотных, наведение чар смертоносных, одурманивание женщин глупых обещаниями несбыточными, хулу на церковь нашу… И все эти деяния, согласно решению капитула от года правления монарха Альтерти Второго «О ведьмах», караются…

То ли он это придумывал на ходу, то ли и вправду знал.

– Стой! – поспешно смешался офицер. – А ну-ка, женщина, скажи, правду он несет? Открой лицо-то!

Запястья Транта были скованы наручниками, и поэтому капюшон с его головы откинул Олег. Показалась физиономия, украшенная несколькими искусно нарисованными синяками, рыжие встрепанные волосы.

– Чтоб ты сдох, паскуда проклятая! – завизжала «ведьма», норовя вскочить и протягивая вперед руки с изогнутыми вроде когтей пальцами. – Все вы, мужики, гниды! Да отсохнет твой уд!

Командир стражников отшатнулся:

– Э, красотка! Мы могли бы тебя освободить!

– Демоны живут в теле этом, – печально сказал Лрэн. – Как писал пророк Ичаро… Тот, кто пускает в душу свою мерзость, тот готовит дом для сил злых и дает приют врагам рода человеческого…

– И ты сдохнешь, инквизитор! – продолжал бесноваться Трант. – Сгоришь, гнида!

– Закрой ей рожу, – велел офицер брезгливо. – И везите эту тварь куда везли… фу…

– Да пребудут с тобой свет, добро и разумение, здесь и до скончания дней твоих, – произнес Лрэн. Гриви тряхнул поводьями, и они поехали дальше.

Когда топот стражников затих позади, Олег немного расслабился.

Но вскоре напрягся снова, поскольку впереди показался Замок Истины – черная громада, похожая на свернувшегося кольцами дракона, так что не понять, где хвост, где голова, лишь торчат пластины гребня на спине да посверкивают отраженным лунным светом чешуйки на боках.

– Ну что же, работаем, – проговорил Лрэн, когда телега выехала на ведущую к воротам улицу.

Створки были закрыты, но наверху, на башнях, горели факелы.

Замок приблизился, навис сверху, как готовая рухнуть скала, и тут Гриви натянул поводья.

– Тпру, – сказал он, после чего звучно высморкался и сплюнул.

– Эй, братья! – воскликнул Лрэн, и голос его изменился, стал тонким, противным. – Не спите ли вы, во имя Священного Ока?

– Кого там среди ночи принесло? – осведомились сверху.

– Еретичку опасную привезли мы из самого Тальвира, дабы предать ее заключению. Дабы мощь духовная, в оных стенах заключенная, одолела демонов, в ее теле живущих, и… – Рыжий лореец чесал как по писаному, и в голосе его звучал искренний, неподдельный восторг.