Стивен Харпер - Черная тень Страница 51

— Нет, — ответил, подумав с минуту, подросток. — Ничего конкретного мы ведь сказать не можем. Давай пойдем пообедаем.

Ара прижала инъектор к руке Кенди, раздался глухой звук, и содержимое ампулы проникло под кожу. Уверенными отработанными движениями подросток зажал свое копье под коленом и встал в позу, в которой привык медитировать. Дыхание у него выровнялось, но в животе все равно засел ощутимый сгусток напряжения.

— А что, если опять не получится? — спросил Кенди.

— Рано или поздно получится обязательно, — терпеливо объясняла ему Ара. — Сейчас в Мечте дежурит отец Чед-Хисак, и как только ты там окажешься, он непременно тебя встретит. И, Кенди, пожалуйста, не волнуйся так. Все идет как надо. Я спокойна, и ты тоже должен быть совершенно спокоен.

Подросток закрыл глаза. В медитации он уже усовершенствовался настолько, что выйти из этого состояния мог либо по собственному сознательному желанию, либо по двойному щелчку пальцев наставницы. Опираясь на копье, он больше ни на миг не терял равновесия, а ночные сновидения стали теперь такими яркими, что Кенди просыпался, недоумевая по поводу того, где же он находится. Это, по словам матушки Ары, свидетельствовало о том, что он все ближе и ближе подходит к Мечте. Однако реальных людей в своих ночных грезах подросток больше не встречал.

Перед его внутренним зрением мелькали разноцветные сполохи. В ампуле содержался коктейль наркотических средств, подобранный в соответствии с индивидуальными физиологическими особенностями Кенди. Опыт разработки и составления таких рецептов шлифовался в течение нескольких столетий. Лишь очень немногие, как говорила его наставница, могли достигать Мечты без применения тех или иных фармацевтических средств.

Приковывающая к себе радуга кружилась в темноте перед взором подростка. Он сосредоточился. Наркотик давал приятное ощущение полета, однако препараты не препятствовали мыслительному процессу и не вызывали привыкания. Кенди какое-то время наслаждался чувством легкого парения, потом снова заставил себя собраться с мыслями. Он больше не ощущал свое тело, не чувствовал копья под коленом, не слышал собственного дыхания и сердцебиения. Матушка Ара сказала, что Кенди должен создать для себя собственную территорию, место, где бы он чувствовал себя комфортно и в полной безопасности. Подросток представил себе австралийскую пустыню с каменистой выжженной землей. Кенди уловил дуновение ветра пустыни, но, стоило ему только повернуться в ту сторону, как все исчезло. Его внимание привлек яркий солнечный свет, но он тоже растаял в пространстве, едва только подросток сосредоточился на нем. Высоко в небе закричал сокол, но звук стих, как только Кенди стал прислушиваться к нему более внимательно. Вокруг слышалось множество шепчущих голосов, но разобрать слов он не мог. Подросток в отчаянии стиснул зубы. Все точно так же, как всегда. Похоже, ему никогда не удастся…

«Придумай для себя территорию, — всплыли вдруг в его памяти слова наставницы. — Безопасное и уютное место, где бы ты чувствовал себя комфортно».

И внезапно Кенди понял, в чем дело. Австралийская пустыня никогда не казалась ему уютным и спокойным местом. Среди выжженных просторов он не чувствовал себя в безопасности, не мог полностью расслабиться. Вообще-то, по правде говоря, раньше он терпеть не мог пустыню; лишь недавно в ней открылось для него нечто привлекательное. Наверное, надо попробовать что-то другое. Подросток вернулся мыслями в пору своего детства. Когда они с Утангом были маленькими, то любили играть в пиратов или благородных разбойников. Несмотря на строжайший запрет родителей, мальчики облюбовали для себя заброшенный дом недалеко от их квартала — там было их укрытие. В воображении подвал здания легко превращался в пещеру, и Кенди нравилось прятаться в его прохладной, спокойной темноте. В своих играх они не замечали потрескавшегося бетона и обваливающейся лестницы. Его взору открывались гладкие каменные стены, сводчатый потолок и чистый, присыпанный песком пол. Через отверстие в крыше проникал рассеянный свет, сюда же выходил дым от костра, который они с Утангом там разводили. На стенах в лучах костра танцевали древние росписи, а вовсе не современные граффити. Здесь можно прятать сокровища, можно скрываться от шаек беглых каторжников — им ни за что не найти вход в пещеру. Это место абсолютно безопасно.

Кенди воссоздал в своем сознании подробный образ такой пещеры. Он почти чувствовал песчаный пол под ногами, прохладный воздух, видел яркие росписи на стенах, чувствовал запах дыма от костра. В странном кружении звуков вокруг слышались шепчущие голоса. Сводчатый потолок, туннель, ведущий наружу, место для костра в кругу из камней…

Подросток ощутил странное смещение окружающего мира. Возникло чувство широты, огромного, откликающегося эхом пространства. Он раскрыл глаза и охнул от изумления. Кенди стоял посреди пещеры — той самой, какую они с братом представляли себе, играя в подвале. Пещера казалась совершенно реальной — здесь было темно, сумрачно, лишь слабый лучик солнечного света пробивался через отверстие в своде. Там, куда падал солнечный луч, подросток заметил тлеющий огонь костра. В воздухе ощущался терпкий запах древесного дыма. Кенди ошеломленно ахнул, и этот сдавленный звук эхом отозвался по всей пещере. Подросток шагнул вперед, и сухой песок тихо зашуршал под его босыми ступнями. Пещера была большая, здесь могло бы спокойно разместиться около дюжины самолетов. И ему здесь… хорошо!

Кенди завопил от восторга, но тут же сжал голову руками, когда звук с грохочущим эхом отразился от каменных стен. У него получилось! Он попал в Мечту!

Вдруг подросток почувствовал какое-то прикосновение. Он замер на секунду, потом резко обернулся. Это не было физическим прикосновением. Что-то другое. Кто-то к нему приближался, и Кенди чувствовал его шаги, будто бы чьи-то ноги ступали не по песку, а по его собственной коже. Сначала подросток испугался, однако быстро понял, каким-то образом осознал, что это постороннее присутствие не несет в себе опасности, более того, он знал того, кто к нему приближался. В туннеле, выводящем из пещеры, мелькнула тень, и тогда Кенди понял, кто это. Он повернулся в ту сторону и прижал пальцы ко лбу.

— Отец Чед-Хисак, — позвал он. — Я здесь.

Низко наклонив изогнутую шею, чед-балаарец вошел в пещеру. Отблески солнечного света, проникавшие через отверстие в своде, играли на его светлой шерсти, а широко раскрытые глаза светились радостью. Он открыл рот, и Кенди приготовился услышать плохо понятное клацанье и странное гудение. Подросток уже год бился над изучением языка чед-балаарцев, но понимал его пока не слишком хорошо. Без карманного переводчика ему придется нелегко, но он надеялся, что как-нибудь справится. Им надо будет…