Владимир Журавлев - Обыкновенные инопланетяне Страница 51

— Шел убить профсоюзного лидера, — бесхитростно признался Мень. — И беглецов убить, почему нет? Бабушка Нико — очень опасная бабушка, профессор тоже опасный очень-очень. Они… руководят-вдохновляют, еще убивают очень здорово, вот и послали. А тут — Робкая Весна.

И здоровяк смущенно улыбнулся.

— Грязная работа, — пробормотал он, не зная, как принято утешать убийц. — Я бы не согласился. Или заставили?

— Сердце позвало, — твердо сказал Мень. — Профсоюзные лидеры — убийцы все, не жалко убийц!

Ого. Бывают, оказывается, палачи по убеждениям. О, сколько нам открытий чудных…

— И Кошку Мэй смог бы убить?

— Почему нет? — удивился китаец. — Мень — мастер единоборств, Мень здорово убивает, быстро очень! Ффух — и нет Кошки Мэй!

— Мэй — красивая.

— Мень — профессионал.

И до него наконец дошло, кто сидит рядом с ним. И для чего он мог прийти. Блин, и оружия никакого под рукой нет… Хотя вряд ли Меня упокоить оружием. Он же сказал, что профессионал.

Здоровяк остро и внимательно поглядел на него. И улыбнулся. Надо же, как развеселили чужие страхи профессионального палача.

— А сюда кого пришел убивать? — буркнул он, сердясь на собственную слабость.

— Почему — убивать? — удивился китаец.

— Ну ты же расстался с Робкой Весной. Теперь ничего не мешает работать. Ффух — и нет беглецов…

Здоровяк озадаченно поглядел на него. Покрутил пальцами, хорошо еще, что не у виска — но означало это то же самое, как он понял.

— Вместе пришли в чужой мир, — сказал китаец, с трудом подбирая слова. — Вместе умирали, воевали еще… над Кошкой Мэй смеялись вместе, даже над бабушкой Нико смеялись, сдружились очень-очень, понятно-нет?

— Но тебя же послали их убить?

— Я знаю законы Аркана! — строго возразил здоровяк. — Все должны знать! Нельзя нарушать законы, опасно это! Аркан говорил: в жизни и смерти, кровию кровь скрепя — братья навек!

— А у нас говорят: котлеты отдельно, мухи отдельно, — подумав, хмыкнул он.

— Гниль мир.

— На свой посмотри! — неожиданно рассердился он. — Что сюда сбежали? Ну и жили б в своем поганом Арктуре, убивали б там друг друга! Если приехали в чужую страну — относитесь с уважением!

Китаец помолчал в затруднении. Ему даже показалось, что здоровяк вот-вот извинится. Но Мень вскинул пальцы, и стало понятно, что нет, не извинится. Как бы самому не пришлось извиняться.

— Уважать — за что?

Мень смотрел требовательно, и он понял, что вляпался. Как объяснить иностранцу, за что уважать собственную страну, если сам ее не уважаешь?

— Мы стараемся, — виновато сказал здоровяк. — Понять вас стараемся, сильно-сильно! Мир ваш спасли два раза, даже больше, вот как стараемся! Мы хотим, а не можем! Ян Хэк профессор, а не может тоже. Уважать — за что?

Китаец смотрел ожидающе, а он молчал. Вспомнились вдруг чеканные тургеневские строки. Как там… Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины…. Ты один мне надежда и опора, о великий… русский язык… не будь тебя, как не впасть в отчаянье при виде всего, что совершается дома… Ну вот он и впал. А китаец ждет, и что ему сказать? Чтоб уважал за язык, да?! С чего бы? Коды Арктура намного логичней, яснее, богаче, в конце концов, с такой-то жестикуляцией, он теперь это хорошо понимает. Так за что уважать?

— Ба-ба Саша?

— Совсем не за что? — пробормотал он.

— Вы слабые, — рассудительно сказал китаец. — Боевыми единоборствами не занимаетесь, а мы занимаемся, да. Даже бабушка Нико занимается, а она бабушка. Худышка Уй наркоманка, но занимается тоже. Мы все занимаемся, иначе не выжить. Еще мы вместе. Мы все — в команде. Я был в команде руководства Западного континента — это очень сильная команда, почти что сильнее всех! А бабушка Нико — в профсоюзной команде. Профсоюзная команда не очень сильная, зато убивать умеет очень хорошо, боятся профсоюзную команду, даже уважают! И Уй-Пяолян в команде, а Кошка Мэй в команде больше всех! А вы нет. Еще мы работать умеем. Вы работаете хорошо, а мы лучше. Еще у нас законы есть, для всех законы. Господари в горах живут, но и для них законы. А кто против законов, для тех есть убийцы Аспанбека. А у вас законов нет-не видно. Ян Хэк говорит: другой мир, другие законы. Ошибается Ян Хэк, умный, мудрый даже, а ошибается. Мир другой, да. Но законов — нет. Совсем беззащитный мир, бери и правь.

— Тоже мне правители. Живете на стройках в грязи…

— Это пока что, — уверенно сказал китаец. — Живем, но смотрим-подумываем. Смотрим — бетонные работы есть. Мы берем, почему нет? Ставим местных маскулинов, пусть работают, и хорошо работают! А мы — ходить-посматривать! Мы — команда, у нас сила есть, а у вас нет. Значит, смотреть-руководить мы будем, не вы. Дюньгу получим, распределим, почему нет? Мы за работой следим, и господарям хорошо, господарям следить не надо, пусть беззаботно живут господари! Мы маскулинам работу ищем и даем, и дюньгу даем, хорошо маскулинам, радуются маскулины, еще работу просят! Всем хорошо, как мы руководить станем! Мечта погибла, угасло летучее пламя — так почему бы не пожить сыто и просто? Будем жить-поживать, лао Саша, ничего другого не осталось.

Китаец улыбался уверенно, покровительственно улыбался, а ему стало страшновато, уж очень сказанное походило на правду. Да что там походило — так оно и было. Только что ведь вернулся от этаких правителей, впятером за спинами ходили, покрикивали… А Меню и впятером ходить не надо, он один запросто всю стройку в колонну поставит и работать заставит…

— Мы в самом начале пути, — неожиданно правильно и четко сказал Мень. — В начале — всегда трудно. Но нам повезло, что нашли тебя. Ты — местный, все знаешь. И у тебя дом, у тебя идентификационная карточка, а у нас пока нет. С местными говорить будешь, и местные тебе поверят легко, а нам с трудом, я видел-знаю. Лао Саша! В свою команду зову! Мы — маленькая, но очень сильная команда, сильней нас нет в этом мире, пока что нет. В команде тебе все будет: дом поможем достроить, почему нет, и колымажку купим, а тебе дадим, чтоб ездил для команды, и для себя ездил тоже…

Да, то, что говорил китаец, разом решило бы его проблемы. Достроить дом, купить машину, съездить на курорт… блин, человеком можно стать! Даже не верится… Хотя верить стоило: китайцы в нем нуждались. Пока что нуждались. Он местный, а у них ни документов, ни знания реалий жизни, от их косых рож разбегутся местные маскулины…

— Это здорово и заманчиво, но что потребуете взамен? — на всякий случай спросил он.

— Все, — безмятежно улыбнулся Мень. — В команду отдай все, такой у нас закон.

Ему очень хотелось согласиться. Команда! Защита, которой никогда не было в его жизни. Грозный мастер Мень за спиной, практичная и деловая Кошка Мэй под боком, всегда найдет работу, договорится, аванс получит… Почему бы не отдать все, когда нет ничего?