Франсис Карсак - Наша родина — космос Страница 51

Все было спокойно. Тинкар успел увидеть подрывников за работой, потом изгиб корпуса скрыл их от его глаз.

— Стоп, — тихо сказал он.

Идти дальше не стоило, их могли засечь в любую секунду. Короткая вспышка осветила «Тильзин», за нею последовала вторая. Два первых коридора были взорваны. Он представил себе Анаэну и ее людей, врывающихся в бреши, образовавшиеся во вражеском корабле, и улыбнулся. Разве можно врываться куда-то в скафандрах! Отбросив посторонние мысли, Тинкар принялся искать подходящее место для установки бомбы, потом решил, что для этого подойдет любая точка, — он все равно не знал плана вражеского города. Пять минут пролетели мгновенно. Они укрепили бомбу, и Тинкар активизировал механизм замедленного действия, который должен был через десять минут включить цепную реакцию.

— Быстро назад! — приказал он своим людям. — По пути предупредите остальных. Я догоню вас.

Он тщательно отрегулировал стрелки механизма и вдруг почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит. Он выругался.

— Ну что за люди! Я же велел уходить!

Его сильно ударили по шлему, и он обернулся. Над ним гигантом высился мфифи в скафандре.

Тинкар выпрямился так резко, что магнитные подошвы едва не оторвались от корпуса. Противник превосходил его ростом на добрых тридцать сантиметров, но, похоже, он не был вооружен. Какой-нибудь техник, осматривающий корпус. Мфифи уже поднимал руку для очередного удара. Тинкар пригнулся, увернулся от кулака, схватил врага за ноги и отбросил его далеко от корпуса. Тот, вращаясь, полетел в Пространство. Тинкар вдруг пожалел незадачливого противника, вспомнив свое собственное падение. Легкая дрожь пробежала под его ногами.

«Остальные коридоры! — догадался гвардеец. — Они взорваны! «Тильзин» сейчас нырнет в гиперпространство!»

Он бросился бежать, то и дело спотыкаясь и скользя на гладком металле. Город еще был здесь, и он видел два огромных отверстия, таких близких и таких далеких, в них исчезали последние силуэты людей. У него не было времени на обычный спуск. Он оттолкнулся от корпуса корабля, включил двигатели на полную мощность. Успел заметить, как продолговатый предмет ударил «Тильзин» и где-то далеко впереди вспыхнул свет… Тинкар, как снаряд, влетел в одно из отверстий, отчаянно пытаясь затормозить с помощью обратной тяги. Его шлем ударился о стену, и он потерял сознание.

Очнулся землянин в госпитальном отсеке, рядом с ним стояли два врача и Анаэна.

— Ну как? — спросил он.

— Ты выиграл, Тинкар. Сейчас мы гасим последние очаги сопротивления в нашем городе, — улыбнулась Анаэна.

Он откинулся на подушки со вздохом облегчения.

— Ну что ж, теперь пора возвращаться к своим. Поздравляю, Ана. В тебе есть сила. Я всегда знал это. Неужели мы не можем быть друзьями? Впрочем, когда ты узнаешь, что я наделал… Я хочу вернуться домой и отоспаться! Иолия, наверное, с нетерпением ждет меня.

Что-то во взгляде Анаэны заставило его побледнеть.

— Она… Она…

— Последняя торпеда мфифи, Тинкар, — тихо сказала Анаэна, — попала прямо в госпиталь, где она работала. Иолия вряд ли страдала, она, наверное, даже не успела сообразить, что случилось…

Тинкар проснулся с сильной головной болью. Во рту пересохло. Он некоторое время тупо смотрел в потолок, не соображая, где находится. Потом память вернулась к нему, и ему захотелось умереть.

Он лежал в своей старой квартире. На столе, на том же месте, валялся рулон картин Пеи, которые он оставил, спасаясь бегством и ища убежища у паломников. Они лежали здесь и тогда, когда…

Комната провоняла спиртным. Землянин привстал и увидел, что у его ног разбилась бутылка, весь пол был усеян осколками стекла. Мигрень усилилась, мозг словно болтался в черепе, ударяясь о кости.

— Неделя! Уже прошла целая неделя!

Он поднялся, выбирая на полу место, где не было осколков, чтобы не поранить ноги, прошел в кухоньку, жадно напился воды. Потом сел за стол и долго сидел неподвижно, охватив голову руками. Он не мог даже плакать.

Целая неделя!

Тинкар вспомнил, как, словно во сне, несся по улицам города в сопровождении Анаэны и других галактиан. Его приветствовали мужчины и женщины, но он ничего не замечал. Он ворвался в анклав как слепой, добрел до квартиры. На неубранной постели еще лежала его пижама и ночная рубашка Иолии. Только теперь он все понял.

Он провел несколько часов в одиночестве, ходя из комнаты в комнату, пытаясь забыть, что она погибла. На всех вещах еще лежал отпечаток Иолии. Он цеплялся за эти последние мгновения, мгновения, в которые он еще мог надеяться на то, что она просто отсутствует, что вот-вот вернется и улыбнется ему. Потом вдруг осознал горькую правду, рухнул на постель, сжимая рубашку жены, все еще хранившую запах ее тела.

Затем хладнокровно разобрал все вещи, которые хотел сохранить на память или отдать семье, словно речь шла о товарище, павшем в бою, и навсегда покинул квартиру. Он не мог в одиночестве жить там, где все напоминало о ней.

Тинкар хотел, увидеть место, где она погибла. От госпиталя практически ничего не осталось. По невероятной случайности торпеда, пробив корпус, сразу не взорвалась, а пролетела по коридору и попала в помещение, где было тридцать раненых, два врача и пять медсестер, в том числе и Иолия. От людей ничего не осталось. Даже опознать было нечего. Он отправился к убитому горем Холонасу, а потом ушел, не желая присутствовать на траурной церемонии. Тинкар вернулся в свою старую квартиру и с тех пор пил до потери сознания, пытаясь забыть, что сам частично повинен в гибели жены.

Заверещал входной звонок. Он не сдвинулся с места, желая, чтобы его, как раненого зверя, оставили в покое. Звонок вновь настойчиво зазвенел. Он открыл, в дверях показалась Анаэна. Она с жалостью глянула на него, медленно подошла и положила руку на плечо.

— Не стоит, Тинкар, — шепнула она.

— Не стоит что?

— Так опускаться. Это недостойно для такого человека, как ты.

Он почти с ненавистью в упор уставился на нее.

— Тинкар из Гвардии, не так ли? Герой, спаситель! Пьянствует уже целую неделю! Когда вы оставите меня в покое, позволите мне быть обычным человеком? Когда вы позволите мне выть в своей конуре от ярости, тоски и сожаления? Мне плевать, что достойно или недостойно для меня. Уходи!

— Я не знаю, что тебе сказать, Тинкар. Я понимаю твою боль… — Девушка опустила глаза.

— Нет, ты не можешь ее понять! Не можешь! — закричал он. — Пойми, я убил ее! Я ее убил!

— Не говори глупости…

— Ты не знаешь! У меня в лаборатории был работающий локатор. И я за несколько часов до нападения знал, что кто-то за нами следит! — Он схватился руками за голову. — Мы могли бы подготовиться к встрече! Но я ничего не сказал, потому что ненавидел вас, галактиан, и был уверен, что именно вы украли мои чертежи, что вы могли сами построить локатор и вести наблюдение! Я переложил свою ответственность на других, не пытаясь узнать, а действительно ли вы обладаете этой аппаратурой! Вот как я убил ее! Я словно задушил ее собственными руками!