Уильям Моррис - Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия Страница 52

- Право, я не думаю, чтобы вы могли улучшить существующее положение или что оно нуждается в улучшении. Разве вы не видите, что Эллен прекрасно одета по этой теплой погоде? А что касается загара, то я сама не прочь немного загореть во время сенокоса, когда мы поднимемся вверх по реке. Посмотрите, ведь моя бледная кожа требует немного солнца.

Она отвернула рукав и положила свою руку рядом с рукой Эллен, которая сидела возле нее. По правде сказать, мне было забавно видеть, как Клара строит из себя утонченную даму: своим крепким сложением и свежестью кожи она не уступила бы любой сельской девушке.

Дик застенчиво погладил эту прекрасную белую руку и опустил на ней рукав. Клара вспыхнула от его прикосновения, а старик сказал, смеясь:

- Я думаю, это вам тоже нравится, а?

Эллен поцеловала свою новую подругу, и мы все сидели

некоторое время молча. Потом Эллен запела звонкую и мелодичную песню, пленив нас своим нежным и чистым голосом. Старый ворчун сидел, глядя на нес любящими глазами. Молодая чета тоже спела дуэтом, а затем Эллен проводила нас в маленькие спальни, благоухающие и чистые, как в старинных пасторалях.

Впечатления этого вечера совершенно погасили во мне страхи прошлой ночи и опасение проснуться снова в старом несчастном мире безрадостных удовольствий и надежд, омраченных боязнью.

Глава XXIII

РАННЕЕ УТРО У РАННИМЕДА

Хотя утром было тихо и ничто не мешало мне спать, я все же не мог долго оставаться в постели, когда все кругом уже пробудилось и вопреки старому ворчуну мир казался таким счастливым! Я прошелся по комнатам и заметил, что, несмотря на ранний час, кто-то уже успел поработать в маленькой гостиной, так как все было убрано, мебель расставлена по местам и стол накрыт для утренней трапезы. Однако в доме еще никто не вставал, и я вышел на воздух. Пройдясь раз-другой по цветущему саду, я спустился на луг, к берегу реки, где стояла наша лодка, показавшаяся мне такой знакомой и милой.

Я направился берегом вверх по течению, наблюдая, как легкий туман, клубясь, уползает с реки. Вскоре солнечные лучи совсем его рассеяли. Я смотрел, как уклейки снуют в воде под ивами, где роится мошкара, добыча этих рыбешек, слушал, как плещутся то тут, то там крупные голавли, хватая зазевавшихся мотыльков, и чувствовал себя так, словно я вернулся к дням моего детства. Затем я снова подошел к лодке, побродил около нее минуты две-три и тихо пошел лугом к маленькому дому. Я заметил теперь, что на косогоре, в стороне от реки, было еще четыре почти таких же дома. Луг, по которому я шел, еще не поспел для покоса. По косогору в обе стороны от меня тянулся плетень, отделявший луг, на котором сейчас работали косари, прибегая к тем же простым приемам, что и в дни моего детства. Невольно ноги понесли меня в том направлении, так как мне хотелось поближе посмотреть на косарей этих новых и лучших времен, а кроме того, я ожидал увидеть там Эллен. Я дошел до самого плетня и остановился, глядя через него на косарей, которые, выстроившись в ряд, ворошили сено, чтобы просушить его после ночной росы. По преимуществу это были молодые женщины, одетые, как и Эллен прошлым вечером, но только не в шелк, а в легкие шерстяные ткани, украшенные узорами. На мужчинах были ярко расшитые костюмы из белой фланели. Благодаря этим пестрым одеждам луг казался гигантской клумбой тюльпанов. Все работали неторопливо, но с упорством и ловкостью, и весь луг звенел веселыми голосами, подобно роще, наполненной птичьим щебетом.

Несколько человек подошли ко мне и приветствовали меня, крепко пожав мне руку. Спросив, откуда и когда я приехал, и пожелав мне удачи, они вернулись к своей работе. Эллен, к моему разочарованию, среди них не было. Но вдруг я увидел легкую фигуру женщины, идущей по склону холма в сторону нашего дома. Это была Эллен, она держала в руке

корзинку. Когда она подходила к садовой калитке, оттуда вышли Дик и Клара и направились мне навстречу, оставив Эллен в саду. Мы втроем спустились опять к лодке, непринужденно беседуя, и задержались там недолго. Дику пришлось немного повозиться с вещами, так как раньше мы взяли с собой в дом только те вещи, которые могла испортить роса; затем мы снова пошли к дому. Но, приближаясь к саду, Дик остановил нас и, взяв меня за руку, сказал:

- Посмотрите-ка туда!

Я посмотрел через низкую изгородь и увидел Эллен. Она глядела на луг, защитив рукой глаза от солнца. Легкий ветер играл ее каштановыми волосами, а на ее загорелом лице, словно вобравшем солнечное тепло, как драгоценные камни сверкали глаза.

- Подумайте, гость, - сказал Дик, - разве это не похоже на одну из сказок братьев Гримм, о которых мы говорили в Блумсбери. Вот мы, двое влюбленных, странствуя по свету, пришли в волшебный сад и перед нами сама фея. Что она сделает для нас?

- А она добрая фея, Дик? - с сомнением спросила Клара.

- О да, - отозвался он, - и, как полагается в сказке, она была бы еще добрее, если бы не этот гном или лесной дух - наш ворчливый старичок.

Мы рассмеялись.

- Надеюсь, вы заметили, - сказал я, - что вы не включили меня в вашу сказку.

- Да, - ответил он, - это правда. Считайте, что на вас шапка-невидимка и вы можете видеть всех, сами оставаясь невидимым.

Эти слова больно меня задели, ведь я все время был неуверен, что действительно нахожусь в этой прекрасной, новой стране. Поэтому, чтобы не вышло еще хуже, я решил держать язык за зубами. Мы все вместе вошли в сад и направились к дому. Кстати, я заметил, что Клара, наверно, почувствовала контраст между собой, городской жительницей, и Эллен, прелестной девушкой из летней деревни. В это утро она, по примеру Эллен, оделась очень легко и обулась в легкие сандалии на босу ногу.

Старик добродушно приветствовал нас в гостиной и сказал:

- Ну что ж, дорогие гости, вы изучали наш край в неприкрашенном виде. Я думаю, ваши вчерашние иллюзии при дневном свете немного потускнели. Или вам по-прежнему нравится у нас?

- Очень, - твердо заявил я, - это одно из красивейших мест на нижней Темзе.

- О, так вы знаете Темзу? - удивился он. Я покраснел, заметив, что Дик и Клара смотрят на меня, и не знал, как ответить, - ведь один раз я уже проговорился, упомянув в разговоре с моими хэммерсмитскими друзьями, что знаю Эппингский лес. Я решил, что неопределенная фраза лучше прямой лжи поможет мне избежать осложнений, и поэтому сказал:

- Я уже посещал однажды вашу страну и побывал тогда и на Темзе.

- Так вот, - с любопытством заметил старик, - раз вы бывали в нашей стране, не находите ли вы, отбросив всякие теории, что она очень изменилась к худшему?

- Нисколько, - ответил я, - я нашел ее очень изменившейся к лучшему.

- Боюсь, что вы предубеждены в пользу той или иной теории, - сказал он. Конечно, время, когда вы были здесь, настолько близко к нашим дням, что ухудшение не могло стать таким уж явным, ибо мы и тогда жили в основном при тех же условиях, что и теперь. Я имел в виду более раннюю эпоху.