Сергей Щепетов - Прайд Саблезуба Страница 53

Тем не менее информация была нужна, и Семен упорно занимался «допросами». Кое-чего добиться ему все-таки удалось:

– Да, раньше жили в некоем сообществе.

– Почему оказались вне его?

– Изгнаны. Точнее, изгнан Эрек, а Мери ушла вслед за ним.

– Почему изгнан?

– Конфликт с «доминантом».

– Почему ушла?

– Так захотела (Свобода воли, однако! – удивленно прокомментировал Семен).

– Почему находитесь возле меня?

– Имеешь некоторые признаки родственности нам. А так же признаки «доминантной» особи. Не проявляешь агрессивности, точнее, проявляешь в терпимых пределах.

– Где находится ваше сообщество?

– Там.

– Хотите вернуться?

– Хотим, но боимся.

– Есть ли здесь, в пределах вашей «ойкумены», существа, похожие на меня?

Тут следует сбой и непонимание этой самой «похожести». То есть существа подобной формы и размеров вроде бы в наличии имеются, но всем остальным они отличаются. Чем это «всем остальным»? Ну, например, множественностью (в одиночку не бывают) и агрессивностью. Впрочем, в данном случае имелась в виду не способность нанести ущерб, а как бы формула абсолютной опасности. Подобрать аналог этому трудно, ближе всего, наверное, взаимоотношения «кошка – мышь», переданные в восприятии последней.

В общем, все это было загадочно, интересно, но не очень понятно. На всякий случай Семен нарисовал в воображении образ огромных птиц с неподвижными крыльями, парящих в небе, и попытался передать его собеседникам, сопроводив вопросом: «Бывает?» Ответ неоднозначный и эмоционально никак не окрашенный: скорее «да», чем «нет»; указанный объект вроде бы и существует, но не представляет никакого интереса.

«Негусто, – подвел итог Семен, – но и за это спасибо».

Глава 9. Поселок

«…Уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало…» – цитировал Семен каждое утро великого русского поэта и матерно ругался при этом. Было отчего злиться: день ото дня окружающий пейзаж становился все более пестрым – медленно, но верно, листва желтела и краснела, правда, опадать по-настоящему пока не собиралась. А дожди шли и шли. Точнее, в основном это были даже и не дожди, а какая-то мерзкая морось: вроде бы ничего на тебя сверху не льется, а через полчаса становишься весь мокрый. В лес же вообще лучше не заходить. Семен уже начал думать, что здесь так будет всегда: он находится в районе подножья горного хребта, который задерживает воздушные потоки с севера. Они тут тормозятся и разгружаются от влаги – то-то растительность вокруг такая буйная.

Мясо кончилось, и Семен перешел-таки на растительную диету, которую разбавлял грибами. Рыба ловилась плохо – бычки и еще какая-то мелочь непонятной породы. Предпринимать дальние охотничьи вылазки по лесам – по горам Семен не решался: слишком мокро, а надежды на успех почти никакой. Он дважды пытался устроить засаду возле кабаньей тропы. В первый раз через несколько часов промок, замерз и плюнул на это дело, так никого и не дождавшись. Во второй раз решил быть умнее и притащил с собой оленью шкуру. Сидеть, завернувшись в нее, было так тепло и уютно, что Семен благополучно заснул. Предпринимать третью попытку он не стал, решил, что сидение в засаде – занятие не для него – не тот склад психики.

Однажды Семен шутки ради предложил друзьям-питекантропам вернуться вместе с ним к сородичам. А если, мол, вас там будут обижать, то я всем покажу, кто в тундре хозяин! Когда Эрек и Мери поняли, о чем идет речь, восторгу их не было предела. Они буквально завалили Семена съедобной растительностью, причем неоднократно пытались запихивать ее ему в рот или жевать для него. Он теперь постоянно ловил на себе радостно-выжидательные взгляды (ну, когда же, а?) и горько жалел о своей легкомысленности: объяснить им, что такое «шутка», не было никакой возможности. Впрочем, через день-другой эта затея перестала казаться Семену глупой: «А что, собственно, делать? Избу тут на зиму строить?»

В поход Семен решил взять вторую меховую рубаху, которую собирался использовать в качестве спального мешка, запасную пару мокасин (больше у него не было), все оставшиеся арбалетные болты, глиняную миску и, конечно, сам арбалет и посох. Все остальное он свалил в вигвам, покрышку которого привалил камнями – таскать их пришлось издалека. Перевернутую лодку просто оставил лежать на месте.

То, что их путь окончен, Семен понял не сразу: Эрек и Мери растерянно бродили по траве, залезали в кусты и обменивались невнятными репликами, в которых сквозило горе на грани отчаяния.

Они шли сюда почти два дня, постоянно набирая высоту. Погода все это время была приличной, даже солнце иногда светило, так что Семен смог определить, что двигаются они, в целом, в юго-западном направлении, постепенно удаляясь от реки и забираясь все выше в горы. Насколько выше, понять было трудно, но создавалось впечатление, что они почти миновали пояс лесов и оказались в зоне альпийских лугов или где-то на ее границе. Здесь начиналось нечто вроде плато, но не ровное, а с небольшими возвышенностями, имеющими в основном плоские вершины. Вот на склоне одной из них они и остановились.

Склон был покрыт высокой густой травой и завершался пяти-шестиметровым обрывчиком, который, вероятно, окаймлял всю возвышенность – это был выход так называемого бронирующего пласта каких-то известковистых горных пород. Его основание скрывали кусты. Довольно густые заросли тянулись и внизу, вдоль русла небольшого ручья. В общем, место было вполне идиллическое, только не хватало какой-нибудь пасущейся травоядной живности. Впрочем, каких-то коз или баранов Семен уже не раз замечал вдали на склонах. Он и теперь высматривал в основном их, а Эрек и Мери с жалобными стонами бегали от верхних кустов к нижним и что-то искали в траве. Семен, наконец, почувствовал их отчаяние и решил на всякий случай зарядить арбалет. Потом взял его на изготовку и сам приступил к исследованию территории. Как вскоре выяснилось, оружие он заряжал напрасно.

Участок склона примерно сто на сто метров явно был «жилым» – в траве отчетливо просматривалось некое подобие тропинок, ориентированных как вдоль, так и поперек склона. При этом никаких кострищ или иных признаков жилья не наблюдалось. В «нижних» кустах обнаружилось несколько проходов к воде явно искусственного происхождения – мешающие ветки, похоже, регулярно обламывались. Больше ничего интересного здесь не было, и Семен направился к «верхним» кустам. Первая находка ждала его уже на подходе…

В траве возле тропинки лежал труп. Вряд ли ему было много дней – разлагаться по-настоящему еще не начал, но птицы и грызуны уже поработали. Запах исходил сильный, и Семен удивился, почему не почувствовал его раньше. Впрочем, ветер в основном дул ему в спину. Понять, кто это такой, было нетрудно – женщина-питекантроп. Кажется, немолодая.