Андрей Тепляков - Черные небеса Страница 53

— Думаю, все знают, почему мы сегодня собрались, — сказал он. — Один из нас, Ной, человек, который помогает нам отыскать информацию о Большом Городе, хочет сообщить нам нечто важное. Я не знаю, о чем пойдет речь, он предпочел держать это в тайне. Сейчас, надеюсь, он сам обо всем нам поведает.

Он повернулся к Ною.

— Ну как, все устраивает? Моешь говорить.

Ной встал и оглядел собравшихся. Все они, за исключением Андрея, выглядели вполне благополучными. Ведущие шестерни городской машины, взбунтовавшиеся против хозяев и намеренные ответить подлостью на подлость. Ной заставил себя отбросить эти мысли. Он был не лучше их, может быть даже хуже.

— Прежде чем высказать то, с чем я пришел сюда, я хотел бы представиться. Меня зовут Ной Коштун. Я работаю в Лабораториях, как когда-то работал мой отец, Петр Коштун. Вы все знаете, почему я с вами, чем могу быть полезен общему делу. Но я ничего не знаю о вас. Наверное, это неправильно. Поэтому, перед началом разговора, не могли бы вы, хотя бы в двух словах, рассказать о себе и свое роли?

Среди собравшихся возникло замешательство. Люди переглядывались, пожимали плечами, пока, наконец, все взгляды не сошлись на небольшом носатом толстяке в хорошем костюме.

— Матвей, что скажешь? — спросил Караско.

Толстяк благодушно кивнул.

— Почему бы и нет? — сказал он. — Юноша прав. Мы должны быть честными друг перед другом, раз уж сидим в одной повозке. Вступая в организацию, подобную нашей, молодой человек имеет право знать, с кем он. Разумеется, при этом, молодой человек должен отдавать себе отчет в том, что все, сказанное здесь, здесь же и останется. В любом случае.

Он посмотрел на Ноя, ожидая его реакции.

— Я понимаю, — сказал Ной.

— Вот и отлично. Самсон, тебя не затруднит представить нас? В двух словах.

— Ладно, — сказал Караско. — Начнем по старшинству? С тебя?

— Как угодно.

Караско посмотрел на Ноя.

— Ну, что ж, вот Матвей. Матвей — это милиция. А еще — самая оперативная информация о том, что происходит в городской администрации.

— Очень приятно, — сказал Ной.

— Взаимно, мой мальчик.

— Это Анна, его жена. Хозяйка и организатор наших собраний.

Ной вежливо поклонился и получил кивок в ответ.

— Далее — Яков. Врач. Думаю, его необходимость в нашем мероприятии понятна без пояснений.

— Конечно, — согласился Ной.

Караско продолжал перечислять. За Яковом последовал Иосиф, инженер с механического завода, мастер на все руки. Потом Андрей.

«Значит он все-таки немолодой, — подумал Ной. — Лет сорок, наверное».

Оставшиеся двое — заведующий транспортным отделом дорожной службы Города Илья и начальник смены нефтеналивной базы Гурий казались чуть младше Караско. Ной поприветствовал каждого.

— Ты удовлетворен?

— Вполне.

— Тогда, может быть, ты поведаешь нам, ради чего мы тут собрались?

Ной на минуту задумался, прикидывая, как лучше начать разговор, ничего не придумал и решил сразу же перейти к сути.

— Я предполагаю, что, помимо присутствующих в этой комнате, в эвакуации примут участие и другие: родители, братья и сестры, дети — те, кого мы не можем оставить в Городе, те, кого мы хотели бы взять с собой. Я прав?

— Разумеется, — пробасил толстый Матвей. — Ты хочешь присовокупить к ним кого-то из своих? Я правильно тебя понимаю?

— Да. Именно об этом я и хотел поговорить.

— Отлично. Если это все, что тебя беспокоит, я рад тебя утешить. Никаких проблем! Ты живешь с мамой, ведь так? Хочешь взять ее?

Матвей оглядел собравшихся.

— Думаю, мы можем пойти навстречу молодому человеку?

Заговорщики закивали.

— Спасибо. Но я хочу большего.

— Большего? Хм…

Ной выдержал паузу, собираясь с духом, и сказал:

— Я хочу, чтобы с нами отправилась моя невеста, ее родители и девушка из Поиска — Мария.

В комнате повисла тишина. Матвей, пощипывая губу, разглядывал Ноя, словно пытался определить: сумасшедший тот или просто глупо шутит.

Тишину нарушили голоса.

— А не многовато?

— Парень молодец, губа не дура.

— А что мелочиться? Всех надо.

— Да — пешком!

— Погодите, — сказал Матвей. — Давайте-ка я скажу.

Заговорщики умолкли, неприязненно уставившись на Ноя. Только Андрей не смотрел на него. Он развалился в своем кресле, и, казалось, задремал.

— Послушай, Ной. Я понимаю твое желание взять с собой всех знакомых. По-человечески, это правильно. И благородно. Но, видишь ли, бывают ситуации, когда благородство может обойтись слишком дорого, и тогда оно становится подлостью. Каждый из нас, здесь присутствующих, тоже хочет быть добрым, но каждый из нас вынужден чем-то — кем-то — жертвовать ради других. Кроме тебя, трое — Илья, Яков и Самсон — попросили взять кого-то еще. Яков возьмет с собой внучку. Поверь мне, для него это был непростой выбор — у девочки есть родители, один из которых его сын. Илья просил за жену, мы согласились. Но у него тоже есть родители. Есть друзья. Мы должны выбирать, потому что каждый лишний человек ставит под вопрос саму возможность осуществить наш план. Вездеход — это все, на что мы можем рассчитывать. Если мы возьмем слишком много людей, мы не сможем обеспечить достаточного количества припасов. Мы вынуждены выбирать. Это больно, это может показаться гадким, но другого пути нет.

Ной ощутил короткий, но болезненный укол совести. Ему вдруг захотелось раскаяться, захотелось попросить прощения — их глаза, обращенные на него, требовали этого. Все его воспитание, вся его жизнь в Городе требовала раскаяния. Они жертвовали самым дорогим, и как он мог…

Мог. И должен был. Эти жертвы, которые так трогательно расписывал Матвей, были ничем иным, как предательством, трусостью и преступлением. Люди в этой комнате не имели никакого права упрекать его. Они поступали низко и хотели, чтобы он поступил так же, потому что это честно. Потому что так поступили все.

«Плевать я хотел на вашу честность».

— Я видел этот вездеход, — сказал Ной. — Я провел в нем много дней. Он может взять больше людей. Придется потесниться, но это возможно.

— Ты не понимаешь, — снова заговорил Матвей. — Если мы согласимся на твою просьбу, то, как прикажешь быть с остальными? Чем они хуже тебя? Мы не можем взять стольких. Пойми, вездеход не ковчег, а ты не библейский патриарх. Ты не можешь спасти всех, кто тебе дорог. Ты должен выбрать.

— Мы могли бы взять с собой грузовик. Вездеход повезет людей, а вторая машина — припасы.

— И где же мы возьмем грузовик? — вмешался Илья.

— Не знаю, но мы должны попытаться. Мы обязаны попытаться спасти как можно больше людей. Это правильно!