Наталья Резанова - Открытый путь [сборник] Страница 53

Прислушиваясь, Оливер ощутил, что не слышит более шума дождя. Селия тоже это заметила и выглянула наружу.

— Пойду разведаю, что там. Не нравится мне что-то этот крик…

— Нет.

— Что же, так и будем сидеть, как крысы в норе, и ждать, покуда нас выкурят?

— Не будем, — твердо сказал он. — Я сам пойду. — И, видя, что она собирается возражать, выложил довод, показавшийся ему наиболее весомым: — Теперь, когда твоя цель, возможно, близка, глупо рисковать жизнью просто так.

Она что-то промычала, но не ответила.

Плащ он не взял, чтобы не цеплялся, а вот оружие оставил при себе. Может быть, Селии и примерещилось — а если нет? Он продвинулся дальше и обнаружил через пару шагов, что скальная стена там кончается, и по склону хотя и с трудом, но можно подняться. Это заняло у него примерно полчаса, и еще столько же он прошел, прежде чем услышал голоса. Уже почти совсем стемнело, и он надеялся, что, перебегая от камня к камню и пригибаясь, сумеет остаться незамеченным. Почему-то ему передалась уверенность, что ничего хорошего там, впереди, нет. Голоса вновь что-то забубнили, и были унесены порывом ветра. А потом Оливер явственно услышал крик — жуткий, утробный, переходящий в вой.

Между холмами обнаружилась небольшая уютная ложбинка. В ней пасся табунок лошадей, притулились две повозки. А также собралось несколько человек. Один из них тщился развести костер, пустив на растопку ветки какого-то колючего кустарника — может быть, ежевики. Другой лежал на земле неподвижно — слишком неподвижно. Остальные…

Когда Оливер разглядел, что делают остальные, он почувствовал, как у него желудок подкатывает к горлу. Но, кроясь за россыпью камней наверху, он с ледяной ясностью осознал, что недавний дождь, возможно, спас их с Селией. жизни. Не будь его, они так и ехали бы открыто, не таясь, и вряд ли бы из этого вышло что-то хорошее.

Он отполз назад и уже в полной темноте каким-то образом сумел разыскать убежище Селии. Ее осторожность — пусть, может, и запоздалая — удержала ее от попыток выкресать огонь. Поначалу он ее вообще не увидел и решил, что она направилась на его поиски. Но потом Селия отделилась от скалы, за которой скрывалась, пока не уверилась, кто перед ней.

Не дожидаясь вопросов, он быстро сказал:

— Селия, это банда. Пятеро. Захватили двоих путников. И… пытают их.

Она кивнула, перехватила арбалет и проверила — не отсырела ли тетива. Потом вернулась к своему укрывищу и взяла моток веревки — той, из Бастиона.

Что им было в тех неизвестных путниках, которые, не исключено, были такими же негодяями, как мучившие их разбойники? К тому же Оливер успел сильно вымотаться после своих хождений. Но у него не возникло сомнений в том, что нужно было идти.

Пока они добирались, крики оборвались, и показалось, что они опоздали. Но потом возобновились, еще более отчаянные, — а может, кричал другой человек. А когда подобрались ближе, стала ясна причина. Костер удалось зажечь, и с жертвой управлялись самым что ни на есть дедовским способом — окунали туда босыми ногами. Причем маленький человечек, которого Оливер заприметил еще в прошлый раз, — именно он водил лезвием по лицу пленника (другого, что теперь темной грудой валялся в стороне), — развлекался тем, что приказывал двум здоровым парням с бычьими холками то вытащить связанного, визжащего и отчаянно извивающегося «клиента» из огня, то затолкать его поглубже. Почему-то это сильно напомнило Оливеру Эрдский край. В тот раз соотношение сил было хуже — двое против десяти. Правда, тогда за них был туман. Что ж, сейчас за них тьма.

— Заходи с той стороны, — шепнула Селия. — Я начну.

Оливер перебежками двинулся по кромке. Если он и произвел при этом какой-то шум, его не услышали — были слишком увлечены. Пленника в очередной раз вытянули из костра, и низкорослый главарь, склонившись над ним, в очередной раз повторил вопрос, и пленник ответил, снова ответил — теперь Оливер понимал, что означал этот вой: «Не знаю!» Один из бандитов, красуясь, уперев руки в бока, стоял над жертвой. И так же, не успев развести руки, рухнул, получив арбалетный болт между лопаток. Оливеру как-то не пришло в голову, что стрелять в спину неблагородно. Может быть, потому, что им пока ни разу не встречался благородный противник. Но и противник был не промах. Они все тут же полегли на землю, укрываясь за камнями, так что следующая стрела Селии ушла «за молоком». Кто-то заорал насчет того, что, мол, «они нас видят, а мы их — нет», и требовал залить костер, что было разумно, но для этого нужно было высовываться и, следовательно, превращаться в мишень. Затем один из разбойников, очевидно что-то углядевший на склоне холма, подпихнул к себе ногой валявшийся на траве длинный лук и, привстав на колено за камнем, выстрелил. Однако это был более чем неудачный выстрел, видно, дождь сказался на его оружии сильнее, чем на арбалете Селии, а навощить тетиву заново он поленился. Самому же нерадивому стрелку не повезло еще больше — стрела вонзилась ему в бок. Убит он был или ранен, Оливер не успел разглядеть, поскольку решил, что ему пора внести свой вклад в общее безобразие. Он столкнул со склона камень, какой осилил, а сам споро метнулся в сторону. Катившийся камень никого не убил и не зашиб, но зато успешно отвлек внимание, так что Оливеру удалось сбежать вниз и никто его ненароком не застрелил. Оставшиеся бросились на него — два облома и главарь, причем сразу стало ясно, что главарь он не случайно. Другие были не для столь тонкой работы. Однако размышлять о том, выстоит он или нет, Оливеру было некогда. К человеческим воплям прибавилось конское ржание. Очевидно, Селия тоже успела скатиться вниз и подстегнуть или порезать разбойничьих лошадей. Практической пользы, как и от камня, брошенного Оливером, от этого не было никакой, но это еще усилило сумятицу, окончательно лишив бандитов возможности установить, сколько же человек на них напало. Последующие мгновения ложбина напоминала картину воплощенного бреда. Лошади метались и вставали на дыбы. Оливер, стараясь действовать четко, как на уроке фехтования, отбивал удары. Мелькнула фигура Селии с веревкой и ножом. Пленник, о котором все забыли, умудрился высвободить руки и, не в силах встать, выхватил головню из костра и ткнул ближайшего разбойника, куда дотянулся, — аккурат промеж ног. Тот взвыл и закрутился на месте, наткнувшись на чей-то клинок.

И каким-то образом остались друг против друга только Оливер и главарь. Селия крутилась вокруг них, как злая собака, но у разбойника, видно, был опыт в защите тылов — ей никак не удавалось присунуться к нему с ножом, не задев Оливера. Разворошенный костер пылал необычайно ярко. Оливер впервые разглядел своего противника, о котором знал только, что тот небольшого роста и крайне жесток. Он был значительно старше Оливера — лет на пятнадцать, но двигался очень легко. Правда, задеть Оливера ему пока не удавалось. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза, короткие сальные волосы, костистый нос. Лицо его постоянно заливал пот, но вряд ли это было следствием усталости — просто человек этот, вероятно, вообще отличался сильной потливостью, он и кафтан-то снял, разжарившись во время пытки, и рукава его взмокшей рубахи были закатаны. Исправно ставя блоки и нанося удары, Оливер вполне отстранено заметил — разбойник излишне рассчитывает на некоторое преимущество, порой возникающее у коротышек в драках с долговязыми. Напрасно рассчитывает…