Роберт Шекли - Корпорация «Бессмертие» (сборник) Страница 55

– И ты хочешь получить мое? – спросил Блейн.

– Если ты считаешь это справедливым.

– Одну минуту! – вмешалась Мэри. Ее лицо снова порозовело. Признавшись в том, что совершила, Мэри словно освободилась от преследовавшего ее кошмара и снова начала бороться. – Робинсон, вы не имеете права требовать этого от него. Он не имел никакого отношения к вашей смерти. Это моя вина, и я признаюсь в ней. Вам не годится женское тело, правда? Впрочем, я не отдала бы свое тело в любом случае. Что было-то было, прошлого не вернешь! Уходите!

Робинсон не обратил внимания на ее слова и посмотрел на Блейна.

– Я ведь знал, что это был ты, Блейн. Даже когда я ничего больше не знал. Я охранял тебя, Блейн, я спас тебе жизнь!

– Это верно, – тихо пробормотал Блейн.

– Ну и что?! – закричала Мэри. – Он спас твою жизнь. Это не значит, что она принадлежит ему! Нельзя спасти чью-то жизнь и потом рассчитывать, что тебе отдадут ее по первому требованию. Том, не слушай его!

– Я не могу принудить тебя, Блейн, и не собираюсь убеждать, – сказал Робинсон. – Ты сам должен решить, как поступить, – я соглашусь с любым твоим решением. Только постарайся припомнить все, абсолютно все.

Блейн взглянул на зомби почти с любовью.

– Значит, здесь есть что-то еще. Что-то очень важное. Правда, Робинсон?

Робинсон кивнул, не сводя взгляда с лица Блейна.

– Но откуда ты знаешь это? – спросил Блейн. – Как ты можешь это знать?

– Потому что я понимаю тебя. Я посвятил тебе жизнь. Моя жизнь вращалась вокруг твоей. Я думал только о тебе и больше ни о чем. И чем лучше я узнавал тебя, тем больше убеждался.

– Пожалуй, – кивнул Блейн.

– О чем вы? – вмешалась Мэри. – Что еще? Что еще тут может быть?

– Мне надо подумать, – сказал Блейн. – Я должен вспомнить. Прошу тебя, Робинсон, выйди ненадолго.

– Конечно, – согласился зомби и тут же вышел.

Блейн жестом попросил Мэри помолчать, затем сел и обхватил голову руками. Теперь ему нужно припомнить что-то, о чем не хотелось вспоминать. Теперь, раз и навсегда, он должен разобраться в прошлом.

В его сознании еще звучал крик Рейли во Дворце смерти: «Вы во всем виноваты! Да-да, вы убили меня своим сознанием убийцы! Кто же еще, как не вы, чудовище из прошлого, проклятый монстр! Все сторонятся вас, кроме вашего приятеля-мертвеца! Почему вы не умерли, убийца?»

Неужели Рейли знал?

Он вспомнил, что сказал ему после охоты Сэмми Джонс: «Ты прирожденный убийца, Том. Это для тебя единственное занятие, лучше не найдешь».

Значит, и Сэмми догадался?

А теперь самое главное, самое значительное в его жизни – момент его смерти в ту ночь 1958 года. Он отчетливо помнил:

…Руль снова заработал, но Блейн не обратил на это внимания, охваченный внезапным яростным ликованием, он жаждал столкновения, стремился к нему, приветствовал боль, разрушение, мучение и смерть…

Блейн вздрогнул, снова переживая тот момент, который стремился забыть, – когда он мог избежать катастрофы, но предпочел убить…

Он поднял голову и посмотрел на жену.

– Я убил его, – сказал он. – И Робинсон знал это. А теперь знаю и я.

Глава 35

Он подробно объяснил Мэри, как все произошло. Сначала она отказывалась верить ему.

– Это было так давно, Том! Как ты можешь быть уверен в том, что говоришь?

– Я уверен, – ответил Блейн. – Не думаю, что можно забыть, как ты умер. Я помню свою смерть очень хорошо. Именно так я умер.

– И все-таки ты не можешь считать себя убийцей из-за одного мгновения, одной доли секунды…

– Сколько времени нужно, чтобы выпустить пулю или вонзить нож? – спросил Блейн. – Доля секунды! Именно столько нужно, чтобы стать убийцей.

– Но Том, у тебя не было причины.

– Действительно, я совершил убийство не ради выгоды или мести, – кивнул Блейн. – Но ведь я не обычный убийца. Я принадлежу к относительно редкому типу. Я – самый обыкновенный средний человек, в сознании которого всего понемногу, включая стремление убивать. Я совершил убийство, потому что в тот момент у меня появилась такая возможность. Моя возможность, уникальное совпадение событий, настроений, мыслей, влажности воздуха, температуры и Бог знает чего еще. Такое совпадение возникает раз в две жизни.

– Но ты не должен винить себя! – воскликнула Мэри. – Это никогда бы не случилось, если бы энергетическая система «Рекс» и я не создали для тебя эту уникальную возможность.

– Это верно. Но я ею воспользовался, – напомнил Блейн. – Я воспользовался представившейся возможностью и совершил преднамеренное убийство просто ради забавы, потому что знал, меня не поймают, не обвинят. Я убийца.

– …Мы убийцы.

– Да.

– Ну хорошо, мы с тобой убийцы, – спокойно сказала Мэри. – Ну и ладно, и нечего сентиментальничать. Мы убили раз, можем убить снова.

– Никогда, – отрезал Блейн.

– Но он ведь почти мертв! Клянусь тебе, Том, ему осталось не больше месяца. Один удар – и ему конец. Всего один толчок.

– Нет, – ответил Блейн.

– Тогда позволь мне сделать это.

– Нет.

– Ты просто идиот! Ладно, тогда не предпринимай ничего. Жди. Через месяц он умрет. Ты ведь можешь подождать месяц, Том, и тогда…

– Это тоже убийство, – устало заметил Блейн.

– Неужели ты хочешь отдать ему свое тело, Том? А как наша жизнь – твоя и моя?

– Ты считаешь, что мы сможем после этого жить как ни в чем не бывало? – спросил Блейн. – Я не могу. И перестань спорить. Не знаю, поступил бы я так, если бы не было потусторонней жизни. Вполне вероятно, что нет. Но потусторонняя жизнь существует. И я хочу уйти туда, уладив все земные дела, заплатив долги. Если бы речь шла о единственной жизни, я боролся бы за нее всеми силами. Но ситуация изменилась. Ты меня понимаешь?

– Да, конечно, – произнесла Мэри упавшим голосом.

– Откровенно говоря, потусторонняя жизнь очень интересует меня. Мне хочется познакомиться с ней. И вот еще что…

– Что?

Ее плечи вздрагивали, и Блейн обнял жену. Он думал о разговоре с Халлом, этим элегантным аристократом-жертвой.

Халл говорил: «Мы следуем указанию Ницше: умрите вовремя! Разумные люди не хватаются за оставшуюся жизнь, как утопающий хватается за соломинку. Они понимают, что телесная жизнь – это всего лишь бесконечно малая часть человеческого существования. Отчего бы способным ученикам не перепрыгнуть через один-два класса в этой школе?»

Блейн вспомнил, каким странным, мрачным и благородным казался ему выбор Халла. С претензией, разумеется, так ведь и вся жизнь претенциозна в бесконечной Вселенной неживой материи. Халл походил на древнего японского самурая, опускающегося на колени, чтобы совершить ритуальное самоубийство – харакири, подчеркивая тем самым ценность жизни в выборе смерти.