Михаил Кликин - Личный враг Бога Страница 55

Показалась луна, и читать стало значительно легче. Епископ перелистнул страницу и долго разглядывал маленький рисунок, на котором был изображен прозрачный каплевидный камень, внутри которого виднелось черное пятно зрачка.

– Глаз И'0рха, – шепотом прочитал он надпись. И вдруг в воздухе родился жуткий звук. Епископ вскочил на ноги, захлопнув книгу. Бросил молниеносный взгляд на безмятежно спящего Глеба. Схватился за посох, выпрямился, вслушиваясь.

Плач доносился будто бы отовсюду: с небес, со скал, с воды, из-под земли. Он был кругом. Давил, теснил, душил… Весь Утес исходил приглушенными рыданиями, негромко подвывал, скорбел. Маг чувствовал, что уже близок к безумию, ему хотелось броситься на землю, грызть камни, залиться слезами. Беспричинное безутешное горе наполнило все его существо, и Епископ опустился на колени, обхватил голову руками. Ужас отступил. Было лишь страдание и чувство вины, скорбь и горячая горечь в горле. Скалы исторгали нечеловеческий Плач. Внезапно все прекратилось. Эхо прорыдало последнюю ноту и тоже стихло. Епископ еще какое-то время сидел неподвижно, стиснув голову руками, затем словно очнулся, дернулся, поднялся, тяжело опираясь на посох. Он вдруг понял, что не знает, сколько же прошло времени с момента начала Плача, он был уверен, что это длилось бесконечно долго, но луна все еще висела на прежнем месте, и было странно, что за прошедшую эпоху она даже слегка не сдвинулась, да и окружающие скалы не изменились, и Глеб все так же спит у костра. Неужели Плач управляет временем?

Епископ затряс головой, приходя в себя. Взмахнул рукой, набирая из ночного воздуха Силу, покачал посохом, определяя Равновесие. Локоть сдавили зачарованные оковы, но магия все же помогла: голова слегка прояснилась, вернулась способность трезво рассуждать, обострились зрение и слух.

Он огляделся и вдруг увидел – или ему показалось, что он видит? – совсем недалеко, на вершине ближайшего валуна застыла неподвижно какая-то невысокая горбатая тень, смутный Е силуэт, сливающийся с мраком ночи, не имеющий четких очертаний.

– Плач, – прошептал Епископ, и страх сковал его. Маг закрыл глаза, не в силах смотреть на безмолвный призрак, но так было еще страшней. Он вновь глянул на обломок скалы. Там уже было пусто.

Глава 16

На конечной они вышли.

Бетонную остановку тесно обступили одноэтажные домики: по большей части старые, скособоченные избы, черные, вросшие в землю. Но кое-где торчали над прогнившими крышами свежевыкрашенные коньки теремков, каменные башенки, вычурные карнизы. Проблескивало на солнце оцинкованное железо, краснела чешуя черепицы…

Иван уверенно шел по коротким пересекающимся улочкам. Глеб едва поспевал за ним.

Они остановились возле глухого забора, полностью сложенного из красного кирпича, перед пуленепробиваемыми железными воротами. В небольшой нише справа от ворот пряталась неприметная кнопка.

– Будь рядом, – сказал Иван. Он был необычайно серьезен и собран. – Молчи, Разведи плечи, не сутулься. Вот так. Голову чуть опусти. Но смотри прямо. Нахмурься… Хорошо! Помни – ты крутой мужик.

Иван еще раз внимательно осмотрел Глеба, довольно хмыкнул и надавил на кнопку.

Прошла целая минута, прежде чем по ту сторону ворот раздался голос:

–Кто?

– Открывай, – сказал Иван. Голос у него изменился до неузнаваемости. – Мы от Серого.

– Что надо?

– Ты знаешь. Должок.

– У меня ничего нет.

– Это ты налоговой расскажи. Вон какие хоромы отгрохал. Открывай, поговорим. Добром прошу.

На некоторое время установилась нерешительная тишина. Затем загрохотал засов, взвизгнули петли, и ворота распахнулись. За ними стоял коренастый мужик, небритый, с бегающими заплывшими глазенками, нездорово бледный. На нем были мятые брюки, длинная шуба, вроде бы женская, на ногах – домашние тапочки. Руки он держал в карманах и сам весь съежился, словно хотел превратиться в маленький незаметный комочек.

– То-то же, – удовлетворенно сказал Иван и шагнул на территорию, огороженную забором. Глеб последовал за ним.

– У меня сейчас ничего нет, – взвизгнул хозяин двухэтажного терема, отступая назад.

– Ты врешь, – уверенно заявил Иван, надвигаясь на него. – Мы знаем, товар сейчас у тебя.

– Нет, – мужик замотал головой.

– Да. Неси сюда.

– Я же говорю… – пробормотал мужик, и вдруг глаза его сделались отчаянными. Он выдернул руки из карманов и заверещал:

– Убирайтесь! Немедленно! Убью! И никогда больше… – В правой руке он держал пистолет.

Иван остановился, выставил перед собой пустые ладони:

– Тихо, тихо. Хорошо, мы уходим…

– Сейчас же! Я ничего не должен! Никому!

Глеб видел, как дергается черный глаз дула: от него к Ивану, с Ивана на него. Пистолет словно высматривал себе жертву, примерялся. А коренастый бледный мужик орал исступленно:

– Убирайтесь! Оба! Не смейте появляться здесь! Никогда!

– Уже уходим, – спокойно сказал Иван и сделал шаг, но не назад, а вперед, прямо на оружие. Он схватился за руку, держащую пистолет. Своим огромным бесформенным кулаком ударил мужика в висок. Раздался глухой выстрел.

Хозяин особняка медленно оседал на землю. Иван вырвал пистолет, толкнул тело в сугроб, пнул по ребрам. Нагнулся, нащупал пульс на запястье. Сказал удовлетворенно:

– Живой. – Обернулся к Глебу. – Посторожи его. Я быстро. Если очнется, не давай встать. Держи его мордой в снегу. – Не слушая возражений, он в два прыжка взлетел на крыльцо и исчез за резной дверью роскошного дома. Его не было несколько минут.

Глеб стоял возле безжизненного тела и не знал, что он будет делать, если человек придет в себя. Что? А если кто-то войдет? Ворота-то открыты! А если он мертв? Если он сейчас умирает?..

Из дома выбежал Иван. Теперь его сумка была плотно набита, и он нес ее в руках. Иван крикнул:

– Уходим! – и, видя замешательство товарища, жестко приказал: – Брось его. Через минуту он очухается. Ничего с ним не случится, я свой удар знаю. Уходим! – Он быстрым шагом направился к воротам. Глебу ничего не оставалось, как побежать следом…

Они прошли пешком две автобусные остановки и только тогда остановились.

– Твоя доля, – сказал Иван, доставая пачку купюр. Глеб протянул руку и вдруг заметил невесть откуда взявшееся отверстие на рукаве куртки. Несколько секунд он разглядывал дырку, не понимая что это.

– А ты везунчик, – присвистнул Иван. И тогда Глеб догадался, откуда появилось это аккуратное отверстие. Его вдруг зазнобило. Йоги задрожали, ослабли. Сердце заколотилось, пересохло горло. Он оттолкнул протянутые деньги, отступил назад, резко развернулся у пошатываясь, торопливо пошел прочь.