Дмитрий Янковский - Огненный шторм Страница 56

– А почему вдвоем? Паршков останется тут? – спросила Игнатьева.

– Нет, останешься тут ты, – мне было искренне жаль огорчать девушку. – Никто, кроме тебя, не сможет быстро увести этот корабль, когда мы уже будем на борту.

– Но это же моя идея! – запротестовала Игнатьева.

– Тебе еще доведется пострелять броффов, так что успокойся.

– А на чем будем пробиваться? – спросил Паршков.

– Думаю, тут найдется пара скафандров «Богатырь»?

Они действительно нашлись. И не пара, а три сотни отличных скафандров «Богатырь»-3СМ. Разработанные для боя в суперэкстремальных условиях, эти скафандры были шедевром конструкторской мысли. Каждый из них получал питание от миниатюрного атомного реактора. С помощью встроенного трансформатора материи, он мог создавать пищу и воду для своего носителя. Мощная броня могла выдержать попадание бронебойной броффианской ракеты, а индивидуальный энергетический щит дефлекторного типа делал бесполезным применение атомных деструкторов. С помощью специальных герметиков скафандр мог «залечивать» свои повреждения даже в полном вакууме. Мощная гидравлика давала возможность переносить в руках грузы до 700 килограммов, а за спиной – до 1200. Универсальные захваты позволяли устанавливать на скафандр практически все тяжелое оружие Федерации – от крупнокалиберных пулеметов до плазменных установок «Пламя-40». Кроме того, скафандр был оснащен антигравами и реактивным ранцем для довольно продолжительного полета.

– Я вот одного не понимаю, – сказал Паршков, открывая «Богатырь». – Почему они на нас не бросили всех своих солдат и не задавили массой?

– Я тоже не понимаю. Но они же – не люди, и логика у них нечеловеческая.

Я нажал кнопку на внешней части скафандра. Задняя часть, начиная от пояса, отъехала вверх и встала параллельно земле. Я подтянулся и влез в скафандр. Он закрылся. На секунду меня окружила кромешная тьма, но вскоре загорелся внешний обзорный экран. Я знал, что это не просто воспроизведение с видеокамеры. Компьютер анализировал данные как в видимом диапазоне, так и на других частотах. Поэтому при неблагоприятных условиях, например, сильном задымлении, компьютер в основном ориентировался на инфракрасное излучение и звуковые сенсоры. Проверяя «обновку», я сделал несколько шагов вперед. Все в порядке.

Подойдя к стойке с тяжелым вооружением, я первым делом взял тяжелый пулемет «Медведь»-47Д. Затем протянул руку за спину, и автоматические захваты прочно схватили оружие. Этот пулемет хорош в обороне, но не в наступлении. Положив за спину две запасных патронных коробки к пулемету, я прошел дальше. Следующим оружием, нужным мне, являлась шестизарядная ракетница «Булава», обычно устанавливаемая на левом плече. На поясе скафандра я закрепил два лазерных пистолета «ЛПМ». В качестве основного оружия лучшим вариантом мне показался четырехствольный 14,5-мм пулемет «Драгун». Его основной вес принимал на себя специальный держатель, крепящийся на уровне пояса скафандра. Стрелку оставалось только направлять ствол пулемета на цель, а более точное прицеливание осуществлялось автоматически. В нише в боку скафандра помещалась лента на 7000 патронов, подающаяся в пулемет.

Развернувшись, я увидел, что Паршков экипировался точно так же. Видно, он знал толк в оружии и отлично представлял, что встретится впереди. Теперь нам была не страшна никакая штурмовая пехота броффов.

Мы прошли в шлюз.

– Игнатьева, открой внешние ворота! – сказал я девушке, которая уже находилась в кабине пилотов.

– Открываю. Удачи!

Створки разошлись, и мы вышли в галерею.

– Включить щит, – приказал я компьютеру, и мой скафандр окутало едва видимое силовое поле.

Мы вышли в отсек. Хотя нас тут уже поджидали, броффы не думали, что мы ТАК экипируемся. В нас полетело почти два десятка ракет. Я быстро прикинул. Если это обычные штурмовые отряды, то тут не менее ста восьмидесяти броффов. Через секунду компьютер опроверг мои расчеты, выведя на экран: 240 целей. Итак, здесь ровно двадцать усиленных штурмовых отрядов.

– Ну, повеселимся! – услышал я в рации голос Паршкова.

От детонации ракет об энергетические щиты нас только качнуло. А через секунду в наших руках почти синхронно заработали пулеметы. Первые пули буквально разорвали броффов, в которых мы целились. Ошметки тел, окрашенные темно-синей кровью, забрызгали стены. Мы двинулись вперед, не прекращая стрельбы. Я не снимал палец со спускового крючка. Компьютер рассчитывал наиболее эффективный путь движения ствола, и я просто следовал его указаниям. Четыре трассы пуль пролегли между моим скафандром и местом, где залегли броффы. «Богатырь» било крупной дрожью от отдачи 14,5-мм патронов. 24 смерти каждую секунду выстреливались «Драгуном». Паршков не отставал от меня. Бой длился всего двенадцать секунд. В среднем в каждую секунду боя гибло двадцать штурмовиков. Это было полным поражением броффов.

Когда на экране загорелась надпись «целей не обнаружено», я остановился. От раскаленных стволов «Драгуна» шел дым. Казалось, что весь пол палубы залит кровью штурмовиков.

– Как мы их, а! – радостно воскликнул Паршков.

Я развернулся, чтобы взглянуть на него, и увидел…

– Сзади!

…как из бокового прохода медленно выползает вражеская боевая машина пехоты. «Драгун» в моих руках заработал с новой силой. Паршков обернулся и тоже открыл огонь. Броффианская «БМП» представляла собой полностью закрытую броней антигравитационную платформу с двумя башнями на передней части. В каждой башне размещался мощный лазер и спаренная ракетная установка.

Только сейчас до меня дошло, что я попусту трачу патроны. У меня имелось кое-что помощнее. Убрав одну руку с пулемета, я нажал кнопку на тыльной стороне другой, и мощная ракета, прочертив в воздухе белую линию, разнесла «БМП» на части.

– Ничего себе! Если тут против нас такое, то представляю, что будет в космосе!

Абсолютно верно. Мы еще могли справиться с «БМП», но если броффы пошлют против нас свои танки, то никакие ракетницы не помогут – у нас просто не хватит боеприпасов даже на две машины.

Еще несколько штурмовых отрядов показалось из боковых проходов, но и эти броффы были быстро уничтожены. Мы уже почти достигли бокового прохода, когда на мониторе загорелся символ, обозначающий опасность, и я почувствовал легкий толчок. Скафандр автоматически отстрелил противоракетную сеть, служившую для защиты от мощных ракет. Материалом для нее являлась особая взрывчатка, которая подрывалась по сигналу компьютера.

Я развернулся и увидел, как крупная ракета врезается в сеть и взрывается вместе с ней. В самом дальнем боковом проходе была видна еще одна «БМП». Я отстрелил сразу две ракеты и не ошибся. Одна из ракет была перехвачена специальным лазером, выполнявшим на машинах броффов роль противоракетной защиты. Но вторая превратила «БМП» в горящий факел. Шагнув в отсек, я почувствовал, как в защитное поле скафандра ударили несколько мощных лучей. Компьютер почти мгновенно обозначил оранжевыми рамками три тяжелых лучемета. Рядом с каждой рамкой загорелось: «угроза – 79%». Я запустил три оставшиеся ракеты. Однако броффианский лучеметчик успел огрызнуться одной из двух своих ракет, которыми был усилен каждый лучемет. Сработала сеть, но расстояние было слишком мало. Сеть подорвала ракету очень близко к моему скафандру.