Доун Томпсон - Властелин воды Страница 57

– Кто это? Кто здесь? – закричала она. – Клаус, это ты?

– Нет, это не Клаус, – произнес приятный голос человека постарше. – Это я, Генрик, старейшина. Я пришел помочь вам.

Презрительный смех Бэкки разнесся над рекой, отражаясь в воде.

– Ничего другого, кроме недоверия, я и не ожидал, – заметил он.

– Помогать мне, когда никто этого делать не стал? Где была ваша помощь, когда я так нуждалась в ней? Как я могу доверять вам, если вы с самого начала были настроены против меня?

– Не буду вам лгать, миледи, – сказал Генрик. – Я был и остаюсь противником влияния, которое вы оказываете на его светлость, потому что, боюсь, он до конца не осознает, что теряет. Однако он любит вас, и если кроме вас ему никто не нужен, если только к вам расположено его сердце, то я преклоняюсь перед вашей властью над ним. Мы, астралы, не бессердечны, миледи, просто относимся с недоверием и недоумением к чувствам, испытывать которые нам не дано.

После этих слов он появился перед ней и учтиво поклонился.

– Я не мог открыто идти против воли Верховного Инквизитора, – продолжал он. – Его светлость знал об этом, поэтому передал вас на попечение Иррблоссам. Помогая вам сейчас, я рискую головой, но, помогая вам, помогаю и ему. Из-за вас он стал изгоем.

– Меня они тоже не признали.

– У меня есть карета его светлости, – сказал Генрик. – Я отвезу вас домой. В ваше отсутствие многое успело произойти.

– А если я не хочу возвращаться в Грейндж? – спросила Бэкка надменно.

– Вы должны.

– Простите, Генрик?

– Вы должны вернуться, миледи, иначе никогда больше его не увидите.

– Где он? Что с ним? Почему он не пришел мне на помощь, а все время посылал кого-то вместо себя?

– Если бы он пришел, то подверг бы опасности вас обоих. Ему было нельзя. Ни одно существо мужского пола, кроме водяных, не должно осквернять своим присутствием святая святых – астральный архипелаг. Островами управляют сирены. Так сложилось с незапамятных времен, миледи.

– Он приходил ко мне во сне, – вспомнила Бэкка. Старейшина кивнул.

– Значит, это был не сон!

– Это была – не знаю, как вам понятнее объяснить, – ментальная встреча. То, что он не мог сделать во плоти, он сделал при помощи духа. Это один из его даров. Которого он теперь лишился.

– Почему же сейчас вы пришли вместо него? Ему же не запрещено появляться здесь? Почему он не пришел сам?

– Нет… не запрещено, – сказал Генрик. – И он не посылал меня. Он даже не подозревает, что я здесь. Его… нет, миледи.

– Нет? А где он?

– В астрале, ищет вас.

– Вы хотите сказать, что он сейчас на тех жутких островах, где меня держали? – Бэкка вздрогнула. – Но вы же только что сказали, что он не может попасть туда. Что это запрещено!

Генрик кивнул.

– Так оно и есть. Он там сейчас один. Ни один из пытавшихся проникнуть на острова живым оттуда не возвращался. Я пытался его отговорить, но он меня не слушал. У него любовная лихорадка!

Бэкка вскочила и метнулась к реке. Она не боялась, что Клаусу что-то угрожает, потому что была уверена в его силе. Она переживала, что Илия поработит его, и они больше никогда не увидятся. В этот ужасный момент она отчетливо поняла, какие чувства испытывает к нему. Она не могла жить без него. А тем более делить его с русалкой, использовавшей ее в качестве приманки, чтобы заманить его назад.

Генрик схватил ее за руку и рывком развернул к себе. Он покачал головой.

– Вы не можете пойти за ним туда, – сказал он, и эти слова, заставив содрогнуться, прочно засели у нее в голове. – Вы не можете ему помочь, никто теперь не может.

Глава 22

Клаус появился в астральной реальности, когда уже темнело. Везде были тишина и покой. Тысячи глаз следили за ним из сгущающихся теней, но, как и в прошлый раз, никто не вышел приветствовать его. Нельзя было приветствовать изгоя. Клаусу было на это наплевать – он пришел сюда не для общения.

Вдалеке в вечерней мгле виднелись запретные острова, которые всегда появлялись там на закате. Это было непостижимой загадкой для обоих миров, и она испокон веков манила и притягивала смертных и астральных существ. Таинственные острова были злым роком смертных моряков и бичом фэйев-непосед. Полагая, что терять ему больше нечего, Клаус зашел в море, лениво ласкающее берег, и нырнул. Быстрый, как рыба, он рассекал водную зыбь, чутко прислушиваясь к малейшим волнениям. И не пропустил момент, когда океаническое дно начало содрогаться от резких толчков и над ним стали вздыматься огромные волны с гребнями пены. Создание, не столь привычное к воде, на его месте уже давно погибло бы. Поначалу он принял печальный протяжный звук, пронесшийся над водой, за дуновение поднявшегося ветра, но это был не ветер. Это был общий вздох всех существ, собравшихся на берегу и взглядами провожающих его удаление от спасительной суши.

Он и не пытался скрываться. Он хотел, чтобы Илия вышла на бой. Астральные существа могли наводить ужас на смертных в их мире. Они могли досаждать им и вводить в заблуждение, заставлять волосы вставать дыбом и ноги подгибаться. Они могли красть вещи, даже детей, оставляя какие-нибудь безделушки и мерзкие пакости взамен, – или не оставляя вообще ничего, если им взбредет в голову. В астральном же мире они были не просто шалунами. Здесь они представляли смертельную угрозу, особенно для тех смертных, которым «посчастливилось» попасть им под горячую руку. Все, о чем Клаус мог думать, это то, что может угрожать Бэкке среди них.

Он выбрался из воды и ступил на берег самого крупного острова архипелага. Судя по тому, что туман начал расступаться, Илия ждала его прихода. Сирены на островах поменьше и на обрамляющих архипелаг скалах плели свои ловушки – пронзительные, протяжные звуки неземной музыки, которая сулила ни о чем не подозревающим мореходам гибель на рифах или русалочий плен. Но Клаус был неуязвим для их чар. Прошло время, когда он поддался бы их магии. Сейчас его переполняла ярость, а не страсть. Она затуманивала его взор, кипела в груди. Если это все, что могла противопоставить ему Илия, то бояться нечего. И все же он продвигался с некоторой опаской. Он знал ее слишком давно, чтобы быть спокойным. Когда-то она была для него верной спутницей, но, пораженная ревностью, превратилась в заклятого врага.

Остров покрывали густые заросли рябины, дуба и ясеня – все эти деревья были в астрале священными. С приближением ночи на остров опустилась призрачная радужная тьма. Илия была близко. И Клаус, хотя и не видел ее, остро чувствовал ее присутствие. Лес был опоясан примятой полепицей. Он плохо различал ее в сгущающихся сумерках, но и без того знал, что это ловушка. Стоит ему ступить туда – и она захлопнется. Он попадется, как куропатка в капкан, и тогда русалка сможет им управлять.